Синдром разбитых коленок (СИ) - Шторм Наташа
Подружка? Вот уж нет! Дудки! Размечтался! Я решила высказаться по этому поводу, но позже.
─ Можно занять голубую комнату?
Я обернулась. Адет мялась в холле и застенчиво улыбалась. Надо же, разрешение спросила!
─ Какую пожелаете. ─ Отворив дверь собственной спальни, я перевела дух.
Теодор вытер со лба пот и уселся в углу.
─ И что ты о ней думаешь?
Я пыталась собрать мысли в кучу.
─ Пока ничего. Два дня как-нибудь потерплю, не облезу. А дальше видно будет.
─ Да. Вот именно так и отшила твоего отца.
Мы сидели в столовой и весело смеялись.
─ Никогда не поверю, что кто-то может взять и отшить моего папочку. На мой взгляд, он неотразим.
Адет улыбнулась ещё шире.
─ Я не отрицаю, что Игнат очень интересный мужчина, но моё сердце занято. Даже тогда, когда я была простой медсестрой, а он прославленным капралом, обстоятельства складывались не в его пользу. Но, слава Богу, Игнат не стал настаивать на свиданиях под луной, и мы остались хорошими друзьями. А потом… потом я всё-таки окончила медицинский факультет и посвятила себя науке. Я постоянно в разъездах. И твой папочка, между прочим, тоже. Он дал мне ключи на тот случай, если я окажусь в Руане, а его на месте не окажется.
─ Да, ─ кивнула Жаклин, ─ мадемуазель Соваж иногда останавливается у нас.
─ Мадемуазель? Я думала, ты замужем.
Адет смутилась.
─ Мы вместе много лет, ну, с мужчиной, которого я люблю. Но вот о штампе в паспорте пока не задумывались. А зачем? Нам итак хорошо. Впрочем, прости, я не могу говорить такие вещи юной девушке. Семья очень важна. И когда-нибудь у тебя будет любимый муж, славные детки и огромный дом, как этот, дорогая. А у меня… у меня просто не срослось.
Мне отчего-то стало жаль милую женщину, такую добрую и душевную. Ой, что это? Впервые распустила розовые слюни, а ведь жизнь учила не очаровываться. Разочаровываться больно. Ой, как больно!
─ Ладно, нам пора. ─ Мой рыжий друг промокнул рот салфеткой и вышел из-за стола. ─ Пойдём, голубоглазый ангел. Нас ждёт паркет и музыка Вивальди.
Адет оживилась.
─ Так вы танцуете?
Я кивнула.
─ Так, немного. Готовимся к конкурсу.
Глаза гостьи заблестели, как в лихорадке.
─ Я могу посмотреть? Когда-то я занималась балетом и подавала большие надежды. Если бы не несчастный случай…
─ А что случилось? ─ Теодор незаметно сунул Молли, проникшую в очередной раз на кухню, в карман.
Соваж пожала плечами.
─ Кто-то толкнул меня. Как раз на генеральном прогоне спектакля. Я упала со второго этажа прямо на сцену.
─ И? ─ я похолодела.
Адет печально улыбнулась.
─ И я жива. А вот о танцах пришлось забыть. Да ладно, прошло пятнадцать лет. Я нашла себя в другом и совершенно не жалею, что моя жизнь сложилась так, как сложилась.
─ Тогда приглашаю Вас на нашу репетицию, мадемуазель. Ты же не против, Инна?
─ Конечно, Адет, пойдём с нами.
Какое-то странное чувство корябало меня изнутри. Нет, не ревность. Что-то другое. Отмахнувшись от него, я поспешила за Теодором.
Глава 19
─ Нет, Урс! Какой из меня садовник? ─ Тулуза помахал перед носом Тулинова здоровенными кулачищами. ─ Я и грабли-то держать не умею. Перетопчу всю редиску к едрене фене.
─ Тупой вояка! ─ съехидничал Гиббон. ─ Там редиска не растёт. Лютики всякие, ромашки…
─ Тебе хорошо, ─ огрызнулся Тулуза, ─ место охранника забил. А я, что, лысый? ─ он машинально протёр полированный череп и совершенно расстроился.
─ Во-первых, никаких кличек. Повторяю в последний раз. Надеюсь, имён своих забыть не успели? А, во-вторых, назначения не обсуждаются. У вас, господа, там свои задачи.─ Репин тяжело вздохнул.
─ Ага, Александр Борисович, ─ Гиббон подмигнул Тулузе, ─ теперь, находясь в окружении прекрасных созданий, мы будем вынуждены говорить по-французски и танцевать мазурку. Кстати, Питон, там учителя танцев не нужны? А то мы с Шурой завсегда, пожалуйста.
Репин пропустил мимо ушей колкости боевого товарища. Он понимал ребят. Охранять объект придётся не в особняке, принадлежавшему командиру, а в дорогом частном пансионе, с директрисой которого Тулинов успел договориться.
─ Ты, Михаил Викторович, не возникай. А то товарищ Питон чикнет тебе у самого корня, чтоб танцевать ничего не мешало. Всю жизнь фальцетом петь будешь. Кстати, учитель пения девицам не нужен?
Репин только головой покачал. Неприметный микроавтобус, оснащённый внутри немыслимым оборудованием, уже поравнялся с калиткой пансиона.
─ Катапультируйтесь, парни.
Гиббон и Тулуза покинули автомобиль и замерли у ворот с открытыми ртами.
─ Это ж надо, как девок нынче содержат, Шурик.
─ Ага, Миха, как принцессок.
За высоченным забором возвышался самый настоящий замок. Старые камни покрывал столетний мох, а вверх, вдоль узких окон, тянулся широколистный плющ. Даже в солнечную погоду шедевр средневековой архитектуры выглядел холодным и неприступным.
─ Да, Миха, не хотел бы я получить в жёны одну из воспитанниц. Эти девицы, наверное, и улыбаться не умеют.
─ Умеют, уверяю Вас.
Парни обернулись. Прямо за ними стояла невысокая женщина с глубокими морщинками на удивительно добром лице и копной седых волос, собранных на затылки в замысловатый пучок.
─ Мадам Девильи?─ Репин только ножкой не шаркнул.
Дама кивнула.
─ Она самая. Но вы можете называть меня Марией Андреевной.
─ Так Вы эта? Наша? В смысле, русская?
Женщина улыбнулась.
─ Практически. Мою бабку вывезли в Париж ребёнком. И мой отец, и я, родились уже тут, но русские традиции, язык, культура бережно передавались из поколения в поколение. А это, ─ она указала на замок, ─ наследство моего мужа, графа Девильи. Кстати, достояние Франции. Содержать такое поместье нынче недёшево. Вот я и решила открыть тут пансион благородных девиц. Пройдёмте, господа.
Старые кованые ворота распахнулись, и великолепная троица, закинув за плечи тяжёлые сумки, вошла на территорию особняка.
─ А охрана у Вас, что надо. Аж двадцать камер насчитал.
─ Тут учатся дети очень богатых и влиятельных людей: дочь арабского шейха, родственница одной коронованной особы, внучка министра. Поэтому мы стараемся оградить наших воспитанниц от любопытных взглядов.
Хозяйка толкнула тяжёлую дверь и указала на лестницу.
─ Нам на второй этаж, господа.
Старинные, хорошо отполированные ступени не издали ни единого звука под тяжёлыми армейскими ботинками.
─ Вот комната Инны. Номер восемь. Прошу Вас. ─ Дама отомкнула дверь и пропустила мужчин вперёд. ─ Сейчас практически все девочки разъехались по домам. Так что вам никто не помешает. Осталась одна, Мия, дальняя родственница принцессы Монако. Она наотрез отказалась покидать эти стены. Причин не знаю. Сейчас с ней работает психолог. Это я к чему? Ах, да. Это я к тому, что у Инны появится подруга. Она поможет ей освоиться.
В коридоре послышался шум, а потом в комнату влетела взъерошенная девушка. Совершенно не обращая внимания на суровых парней, она кинулась к Марии Андреевне.
─ Мадам! Это возмутительно! Они хотят покрасить стены моей спальни в бежевый цвет.
Хозяйка тепло улыбнулась.
─ Все комнаты воспитанниц покрасили в беж. Осталась только твоя.
─ Но я не хочу. Мне нравятся розовые оттенки. Когда встаёт солнце, спальня наполняется удивительным светом. Я, словно купаюсь в этих лучах, словно впитываю красоту и радость приходящего дня. Прошу Вас, мадам, остановите это безобразие. Пусть они оставят всё, как есть. В противном случае я просто зачахну.
Девильи улыбнулась.
─ Хорошо, Мия. Будь по-твоему. ─ Повернувшись к мужчинам, она пожала плечами. ─ Делайте то, что считаете нужным. А я вынуждена кое-что уладить.
Когда шаги стихли, Тулуза промокнул лысину.
─ Ого, какие тут птички водятся. Я был бы не против… ─ Получив пинок от Макса, он замолчал.
