Виктор Точинов - Неопознанные летающие убийцы (из сборника "Темные игры")
— А вот это действительно уникальный экземпляр, мисс Блэкмор! Транспортный С-76 «Караван» — их выпустили всего двадцать пять штук! Двадцать пять! И здесь, у меня — последний «Караван» во Вселенной! Представляете?! Второго нет даже в музее ВВС! Двигатели полностью восстановлены — можно заправиться и лететь! Вы приглядитесь: цельнодеревянный корпус — для сорок второго года, казалось бы, — явный шаг назад. Но всё не так просто! После Перл-Харбора увеличение выпуска самолетов пошло по экспоненте — алюминия не хватало даже на штурмовики и истребители. И министерство обороны дало заказ производителям — поискать для транспортной авиации иные материалы. Но дерево еще что! Сталелитейный вагоностроительный — вагоностроительный! — завод в Филадельфии клепал цельностальные транспортники С-93 «Конестога»! Целиком из нержавеющей стали! Естественно, что немалая часть мощности двигателя тратилась на транспортировку не груза, а самого тяжеленного самолета… Но «Конестоги» стоили слишком дорого, чтобы пустить их после войны на слом. И в 47-м году их передали транспортной компании «Тайгер-Лайн». А потом, много лет спустя, из-за бюрократической неразберихи у этих придурочных «тигров» я не успел выкупить у них последнюю «Конестогу»! Они отдали ее в переплавку! Варвары, настоящие варвары…
Таких историй старик знал множество. Элис по мере сил старалась разделить его энтузиазм. Очевидно, получалось плохо, потому что Герцог заметил с грустью:
— Нынешней молодежи на все это наплевать… Я предлагал Техническому Университету Иллинойса бесплатно — бесплатно! — проводить экскурсии для групп студентов. Они отказались. Они часами смотрят какой-нибудь дебильный «Звездный путь» или пилотируют на компьютере виртуальные истребители — имея несколько «жизней» в запасе… Они думают, что воевать за них тоже будут компьютеры… Куда катится Америка? Знаете — я даже немного рад этим бомбежкам. Хоть кто-то о чем-то задумается…
Чтобы подбодрить старика, Элис начала задавать заинтересованные вопросы. Тем более что вскоре действительно заинтересовалась.
— Господи! Что это за чудо? — воскликнула она при виде огромного четырехмоторного самолета, зачем-то окрашенного в ярко-желтый цвет.
— Жемчужина моей коллекции, — пояснил Герцог. — Знаменитейший некогда был самолет, мисс. Русский, модель Ти-Би-семь. На нем — а может, на его брате-близнеце, — Молотов в ту войну летал из России в Британию и Америку… И не над полюсом — над охваченной боями Европой, недосягаемый для тогдашних зениток и истребителей. А потом Дядя Джо презентовал его старине Маку — не Молотова, хе-хе, — самолет. По легенде, Мак попросил на память об их встрече трубку генералиссимуса. Тот нахмурил бровь, сказал: «А что я тогда буду курить?» — и подарил этого красавца. У него и имя собственное было: Личный его превосходительства генерала Макартура четырех «Пурпурных сердец» именной самолет «Золотой Кондор»… Солдат, помнится, наизусть заставляли зубрить… «Рядовой такой-то! Поименуй личный самолет его превосходительства!» И солдатик, бывало, именует…
— По-моему, Сталин никогда лично не встречался с генералом Макартуром, — усомнилась Элис.
— Так я и говорю: легенда… — пожал плечами хозяин. — А вот, смотрите, чуть дальше начинаются наши бомбардировщики. Вон там — нет, левее, возле трех елочек — знаменитый В-29, он же «Суперфортресс». Именно с таких сбросили «Литл-Бой» на Хиросиму и «Фетмэн» на Нагасаки.[20] Доставившие их самолеты тоже, кстати, имели собственные имена…
Элис перестала слушать журчащую речь Герцога, всматриваясь в огромную четырехмоторную машину. Потом спросила:
— Какая у него бомбовая загрузка?
— Этот красавец мог нести до девяти тонн бомб. Но стандартный вариант, применявшейся в годы войны: двадцать пятисотфунтовок в переднем отсеке, плюс четыре бомбы по две тысячи фунтов — в заднем. Неплохой был подарочек на головы джапам, а?
— В Европе В-29 применялись?
— Нет. Их специально проектировали для Тихоокеанского театра военных действий — чтобы бомбить Японию издалека, с Марианских островов. В Европе такая большая дальность полета не требовалась — и там работали «Летающие крепости» и «Либерейторы»…
— «Либерейторы»… — повторила Элис.
А сама подумала: «Я идиотка! И Кеннеди — идиот. С чего мы взяли, что слово «либерейторы» в устах Сондерса-старшего означало «Лигу освобождения алгонкинов»? У генералов свой жаргон, у играющихся в индейцев — свой…»
— «Летающие крепости» у всех на слуху, — забросила удочку Элис. — А вот про «Либерейторы» и их роль во Второй Мировой известно гораздо меньше.
— Действительно, странно, — согласился хозяин самого большого в Западном полушарии частного авиамузея. — Тем более странно, что В-24 — иначе говоря, «Либерейторов» — построили восемнадцать с половиной тысяч. А В-17, то есть «Летающих крепостей» — меньше тринадцати тысяч штук. Почти в полтора раза меньше! Но им была создана такая реклама, что поневоле создается впечатление — союзники выиграли войну в Европе только и исключительно на «Крепостях»! Я вижу тут лишь одну причину. В 1942 году, когда немцы рвались к Волге, а японцы к Австралии и границам Индии, — для поднятия боевого духа англо-американцев студия «Уорнер Бразерс» сняла фильм о летчиках, летящих бомбить Германию. Так и назывался: «Летающая крепость». Название, как теперь говорят, стало культовым, знаковым… Других причин нет — «Либерейтор» превосходил «Крепость» по всем параметрам, не говоря уже о количестве выпущенных…
«Могут быть и совсем иные причины, — подумала Элис. Не только фильм шестидесятилетней давности…»
— А у вас он есть? — спросила Элис. — Я имею в виду — «Либерейтор»?
— У меня есть целых два! — с немалой гордостью сообщил хозяин. — B-24C — а это очень редкая модель, настоящее украшение моей коллекции. И B-24D — это та самая рабочая лошадка, которая выбамбливала Германию.
— Можно на них взглянуть?
— Не можно, мисс, — нужно! Обязательно нужно! Вы думаете, я собирал все эти сокровища для себя? Полно, много ли мне осталось… Нет, мисс! Для вас, для молодых! Что бы вы помнили о своих отцах и дедах — за которых тогда не воевали компьютеры! Которые летали над всем миром — и, как говорится, ад следовал у них по пятам! Пойдемте, пойдемте, мисс…
«Либерейторы» стояли не рядом — а так, словно летели в боевом порядке. Словно один был ведущим, а второй ведомым.
— Красавцы, не правда ли? — спросил старик.
— Да, конечно, — ответила Элис, отнюдь не разделяя его восхищения.
Так вот они какие, «Либерейторы»… Поменьше, чем В-29, на вид более неуклюжие, но тоже весьма внушительные…
— Сколько бомб они могли нести? — поинтересовалась Элис.
— В бомбовом отсеке — четыре тонны. А используя внешнюю подвеску под крыльями — почти шесть тонн, — без запинки выдал Герцог, не пользуясь какими-либо записями.
«Не сходится, — разочарованно подумала Элис. В чем-то ошибка… Но почему тогда Сондерс-отец, он же не мог не знать…»
Она не закончила мысль. Потому что хозяин добавил:
— Но с таким грузом резко падала дальность полета. Поэтому для боевых действий в Европе выбрали оптимальный вариант: бомбовая загрузка 2227 килограммов — плюс восемь с половиной тонн топлива. Тогда «Либерейтор» мог пролететь три тысячи миль. На высоте девятнадцать тысяч футов и при скорости двести двадцать миль в час.
— 2227 килограммов… — медленно повторила Элис. И, произведя несложный подсчет, получила уже известный результат:
— Десять пятисотфунтовых бомб…
— Да, мисс! Именно десять — осколочных или осколочно-фугасных, использовались еще зажигательные, но те были…
Элис не слушала, переводя в уме мили в километры. Сходилось всё. Абсолютно всё. Скорость, высота, бомбовая загрузка…
Неясно лишь одно: откуда в небе над Штатами взялись «Либерейторы»? Да еще в таких количествах?
Кеннеди, Мэдисон
9 августа 2002 года, 13:17
— У тебя с ней что-то было? — спросил Кеннеди.
Ресник ответил уклончиво:
— У меня что-то будет с ублюдком, который сделал это. Ты не представляешь, Кеннеди, что у меня с ним будет. Я и сам еще не до конца представляю. Но обещаю: этот гад будет мечтать о газовой камере. Будет мечтать в ней очутиться — сразу, немедленно, минуя и предварительное слушание, и суд присяжных, и апелляцию в Верховный суд…
— Уже есть подозреваемые?
— Реальных пока нет, — помрачнел Ресник. — Но работа идет. Я говорю тебе это не как какой-нибудь начальник отела по связям с общественностью, желающий отвязаться от назойливых журналистов. Работа идет. Ребята роют носом землю. Не ради денег, чинов и наград — но чтобы все поняли и запомнили: наших убивать нельзя!
Кеннеди кивнул. Все правильно. Каста есть каста. Спросил:
