Мартин Кэйдин - На грани ночи
— Нет, черт их побери! — горячо возразил Бьоме. — Я, конечно, догадывался, что это не святые праведники, но… когда они поднялись ко мне на борт, я понятия не имел, кто это…
— Их фотографии уже много дней не сходят с телеэкранов.
— Да кто смотрит в эту дурацкую коробку?! — закричал Бьеме.
— Откуда же тогда вы узнали?
— Откуда узнал? Разве вы не были в порту? Везде плакаты. Даже таможенники поднимались на борт каждого судна тут в гавани с их фотографиями. Вот тогда я и узнал. И сразу вызвал ваших людей.
Риген кивнул.
— Мы обязаны вытянуть их из этой каюты так, чтобы никто ничего не заметил.
— Я — за, — сказал Бьоме, энергично кивая головой. — А вы в самом деле думаете, что они заминировали каюту?
— Лучше исходить из такого предположения, капитан. А на самом деле может быть даже хуже, чем это.
Бьоме не понял.
— До сих пор не найдена одна атомная бомба, капитан. И я не хотел бы думать, что она может оказаться на этом судне.
Ханс Бьоме побледнел.
— Я вернусь через час, и мы займемся этим.
— Что вы надумали, Риген?
— Скоро увидите. — Риген поднялся и направился к двери. — Одно только беспокоит меня, капитан Бьоме…
— Скажите, и я…
— Что вы сделаете, если Бакхорн уже пронюхал, что мы тут, и предложит вам сумму, в два раза большую, чем мы.
— Я не прикоснусь к их проклятым деньгам!
Риген кивнул, и на его лице появилась тонкая улыбка.
— Приятно слышать, капитан. И знаете почему?
Бьоме отрицательно покачал головой.
— Потому что в ином случае ваш корабль никогда не прибыл бы в порт назначения. Я хочу предостеречь вас, капитал Бьоме. Если вы надумаете затеять какую-то игру, ваш корабль навеки исчезнет. Надеюсь, вы поняли, о чём я говорю: вы очутитесь на дне океана, не оставив по себе никаких следов. Расслабьтесь, капитан. Увидимся через час.
Кен Риген прежде всего бросился к телефону.
— Мы нашли их, — сообщил он. — Не исключено, что последняя бомба с ними. Ничего определенного сказать не могу. Обстановка такая… — Он сжато, но не пропуская важных деталей, нарисовал расположение каюты на борту «Мануэля Асенте». Потом попросил: — Соедините меня с армейской службой контрразведки…
Перед ними стояла, как казалось, неразрешимая задача. Джесс Бакхорн заминировал свою каюту. Они не могли отбросить предположение, что вторжение в каюту может привести к взрыву атомной бомбы. И не имели права рисковать.
Сначала обсудили вариант с использованием мощной автоматической винтовки, из которой можно было бы стрелять сквозь иллюминатор. Нет, не подходит. Во-первых, Бакхорн или его жена могут увидеть их, и тогда конец игре. Во-вторых, шторы затянуты. Короче, не подходит.
Был ещё вариант. Вентиляционный канал. Но лезть в него тоже нельзя, потому что Бакхорн услышит шорохи, и если у него в самом деле последняя атомная бомба, тогда весь порт и половина города Сиэтла исчезнут с лица земли.
А впрочем, вентиляционный канал всё же мог пригодиться. Ригену сразу пришла мысль использовать газ Green Ring-III, который был на вооружении армии. Этот газ нервно-паралитического действия не имел ни вкуса, ни запаха, он убивал человека довольно быстро, поражая важнейшие центры его нервной системы. И всё же это было слишком рискованно. Ведь Бакхорну хватило бы считанных секунд, чтобы уничтожить сотни тысяч людей.
И тогда Риген нашел решение проблемы. Специальная армейская команда плюс мальчик и другой газ.
Через сорок минут он уже встретил в порту прибывших. Они бесшумно поднялись на борт «Мануэля Асенте». Капитан Бьоме показал им вентиляционную систему. За несколько минут они отделили обшивку в том месте, где было вентиляционное отверстие трубы, которая вела к каюте номер двенадцать. Бьоме отдал распоряжение включить грузовые лебедки, чтобы заглушить звуки. Отделив обшивку, армейские специалисты приспособили в вентиляционном канале бесшумный вентилятор с резиновыми лопастями. Затем надели противогазы и заложили в тот же канал герметически закрытый цилиндр. И невидимый, лишенный запаха газ начал поступать в двенадцатую каюту.
— Десять минут, и всё будет о'кей. Вообще-то эта штука срабатывает за шестьдесят секунд. После чего по меньшей мере два-три часа они будут лежать без сознания.
Долго ждать не стали. И всё же выламывать дверь не решились. Другое дело — иллюминатор…
Открыть его извне они не могли, да и не пытались. Армейские специалисты принялись за дело. За пятнадцать минут с помощью ультразвуковой дрели они аккуратно вынули стекло из иллюминатора — путь в каюту номер двенадцать был свободен. Джессу Бакхорну и в голову не пришло минировать иллюминатор. Это казалось ему излишним. Он только закрепил его винтами изнутри. К тому же, даже если убрать толстое стекло, сквозь такое маленькое отверстие не смог бы пролезть ни один человек.
Но десятилетний мальчик смог протиснуться внутрь. Это был доставленный на корабль сын местного агента ФБР. Внутри каюты он прежде всего включил свет. Армейский специалист-подрывник внимательно осмотрел дверь сквозь иллюминатор.
— Сынок, придвинь-ка вон ту табуретку к дверям… Хорошо. Теперь видишь вон ту изоляционную ленту?.. Правильно. Обыкновенная лента. Только не торопись. Отмотай эту ленту… Так, а теперь возьми концы проводов в другую руку. Понимаешь они не должны касаться металла… Хорошо. Положи их на стол. А теперь видишь провода вон там внизу? Сделай с ними то же самое… Вот так. Вытри руки и подожди. Не торопись. Хорошо, сынок…
Джесс и Мэй Бакхорн оставались без сознания ещё три часа после того, как дверь в каюту номер двенадцать была распахнута настежь.
Специалист осмотрел взрывчатку.
— Пластиковый заряд, — сразу узнал он.
Двоих из банды они схватили.
Но последняя бомба ещё не была найдена.
16
Все услыхали вой сирены.
— Хуанита, ты, пожалуй, притормози, — сказал Альберто.
Темноволосая девушка, которая сидела за рулем, кивнула, сбрасывая газ и поворачивая свой «фольксваген» к обочине дороги. Молодая пара на заднем сиденье вытаращила глаза на полицейскую машину.
Альберто обратился к ним.
— Манк, ты имеешь какое-то представление, почему они нас останавливают?
Манк кивнул головой.
— Конечно. Закон на их стороне, а не на нашей. Этого вполне достаточно, парень. А ты, крошка, не вздумай отвечать, когда о чём-то будут спрашивать, — приказал он своей подруге, — Поняла?
От взгляда Хуаниты не ускользнуло, как Альберто ногой запихнул кучу измятой одежды под сиденье. И она вздохнула с облегчением. Ведь Альберто решил подыгрывать Манку и его идиотской подружке. Придется и ей сыграть свою роль. Один полисмен — это дорожная инспекция, заметила она, — уже вышел из машины и, не торопясь, направлялся к ним.
Тони («Даже не вспоминай об этом имени! — мысленно выругала она себя. — Альберто!»)… Альберто снова взял в руки гитару. Измятая одежда лежала под сиденьем. Он не станет шарить под сиденьем, если только всё будет в порядке. В этих лохмотьях у него был спрятан обрез полуавтоматической винтовки, и он очень ловко умел стрелять из этого оружия. Ей, конечно, начхать на то, сколько легавых он нашпигует свинцом, но больше она не хочет насилия. Она обеими руками вцепилась в руль и вперила взгляд перед собой.
«Хуанита Алеман. Это твое имя, — предостерегла она сама себя. — Не забывай. Ты мексиканка. Мексиканка. Когда заговоришь, они должны услышать твой акцент. И ты должна убедиться, что они услышали его. Улыбайся, девочка. Улыбайся, показывай им свои зубки и ни в коем случае не дай им догадаться, что ты красивая черномазая девчонка с двумя колледжами за спиной, напичкана дьявольским образованием так, что те два белых оболтуса даже представить себе не в состоянии. Ибо если бы они догадались… — Она искоса взглянула на Тони… — Альберто, ты, дурёха! Альберто». Хоть сотню лет таращься на него, ни за что не скажешь, что на голове у этого парня парик. Она сама подбирала и подгадала так, чтобы в этом парике он был похож на того, кого строил из себя. Исполнитель народных песен, выглядел он ни добрым, ни плохим, но живым, непринуждённым и весёлым. Он всё же немного играл на гитаре, а больше от него ничего и не требовалось. Парик сидел на нем безупречно, к тому же он не брился целую неделю, и ещё эти шутовские очки на носу…
Это был у них единственный способ прорваться сквозь полицейские кордоны, выставленные повсюду. Когда они узнали про Джесса и Мэй, её всю пронзило холодом до самых костей. Но Тони всегда высмеивал мысль о бегстве из Штатов на каком-то судне. Безразлично, сколько вы заплатите капитану, предостерегал он, этот сукин сын будет рассчитывать, что от правительства он получит больше и ещё в герои вылезет.
Но просто так взять и отправиться в дорогу они не могли: повсюду были их фотографии, и абсолютно все выслеживали их.
