Кен Макклюр - Донор
— Вы серьезно? — растерянно пробормотал тот, уже заранее приготовившийся к долгому отчаянному спору.
— Желаю ей удачи.
— Не знаю, как вас благодарить! Я никогда больше не скажу худого слова о чиновниках…
— Тогда дело того стоило, — сказал Данбар с улыбкой и положил трубку.
Тернер был в восторге. Все это было как нельзя вовремя — Аманде Чепмен становилось все хуже. Постоянный диализ начал отрицательно сказываться на свойственной детям способности к восстановлению, и девочка начала ослабевать в психическом плане. А раз это началось, была большая вероятность, что она покатится по нисходящей, и конец наступит быстро.
Тернер считал, что психическое состояние пациентов часто недооценивается при серьезных заболеваниях. Он по опыту знал, что сильный положительный настрой — воля к жизни — часто оставался единственной границей между жизнью и смертью. Ему приходилось видеть детей, которые боролись так отчаянно, что он не мог сдержать слез, когда они в итоге сдавались. И наряду с этим встречались дети, которые уплывали прочь, даже не оглянувшись. Аманда подошла к критической точке.
Ее болезнь начала сказываться и на ее родителях. Он видел, как за последние недели их напряжение и усталость достигли предела, они даже постарели внешне. Тернер отыскал в карточке Аманды их номер телефона и позвонил.
— Слушаю! — ответил женский голос.
— Кейт? Это Клайв Тернер.
— Что-то случилось? Аманда, она…
— Ничего ужасного, Кейт, уверяю вас! — прервал ее Тернер. — Наоборот. Мне только что звонили из больницы «Медик Экосс». Они согласились взять Аманду на лечение.
— Согласились? О Господи, это же чудесно! Мы так переживаем, я только вчера говорила Сэнди, что за последние несколько дней она сильно ослабела.
— Я думаю, все изменится, когда «Медик Экосс» проведет Аманде диализ на своем аппарате, — сказал Тернер. — Обещать ничего нельзя, но я считаю, что ей станет намного лучше. Если им удастся стабилизировать ее состояние, нам останется только ждать и надеяться на то, что для нее найдется подходящая почка, но, в любом случае, у нее появится дополнительное время.
Кейт разрыдалась.
— Я знаю, — мягко сказал Тернер. — Все это время вас грызла ужасная тревога, вы находились в постоянном напряжении, которое отнимало у вас все ваши силы, но не осознавали этого до тех пор, пока сейчас вдруг у вас не полились слезы.
— Именно так, — сказала Кейт, совладав с собой. — Я не могу выразить вам нашу благодарность, Клайв! Вы были единственным, кто подумал о возможности обратиться в «Медик Экосс».
— Просто в тот день по счастливой случайности я увидел циркуляр из Министерства.
— Когда ее переведут?
— В пятницу, если не возникнут непредвиденные обстоятельства.
— Чем скорее, тем лучше, — сказала Кейт. — Мне не терпится сообщить об этом Сэнди! Он сегодня дежурит.
— Тогда не буду вас задерживать. Позвоните мне завтра и мы обговорим все детали.
Положив трубку, Кейт рухнула в кресло. Силы покинули ее, и несколько секунд она сидела, уронив голову на руки и глядя в пол. Господи, прошу, пусть это будет поворотным моментом во всем нашем кошмаре, мысленно повторяла она. С сегодняшнего дня все изменится! Они снова станут семьей, как было раньше, до того, как все это случилось. В их жизнь вернется смех. Внезапно почувствовав уверенность, Кейт взяла телефон и позвонила Сэнди.
Дождь, ливший в пятницу с утра, не мог испортить чудесное настроение, воцарившееся в доме Чепменов после звонка Клайва Тернера. За завтраком они не сидели в полном молчании, озабоченно глядя в окно, как проходило большинство завтраков в последние несколько недель. Сегодня полагалось улыбаться и оживленно беседовать. Конечно, перед ними по-прежнему стояла задача дождаться подходящего донорского органа, но теперь Сэнди и Кейт почему-то были уверены, что дождутся. Их общий кошмар должен закончиться.
— Когда, говоришь, мы должны приехать в больницу? — спросил Сэнди, вставая из-за стола, чтобы взять с плиты кофейник.
— Клайв сказал, что если мы приедем около двух часов, то сможем сами забрать ее. Это будет лучше, чем если ее повезут в скорой помощи, да?
— Абсолютно, — согласился Сэнди. — Мы снова будем вместе! — Он нежно сжал плечо Кейт, вернулся на свое место и наполнил чашки.
— Хочешь, я приготовлю еще тосты?
Сэнди покачал головой.
— Давай лучше остановимся по дороге в Глазго и где-нибудь перекусим. Что скажешь?
— Было бы здорово! Мы уже сто лет этого не делали.
Всю дорогу они пребывали в хорошем настроении. Обед в придорожной гостинице не был изысканным, зато вполне сытным, и сам факт, что они вместе вышли в люди, казался более важным, чем заурядность пищи. Кроме того, это дало Чепменам возможность пошутить по поводу кулинарных способностей шотландцев.
Обычно, приехав в больницу, они с трудом находили место для парковки, но сегодня это казалось неважным. Сэнди не воспользовался этим поводом, как обычно делал, чтобы, прикрываясь раздражением, дать выход сдерживаемой тревоге.
Увидев, что Чепмены входят в отделение, Клайв Тернер жестом пригласил их сначала зайти к нему в кабинет.
— Как она? — спросил Сэнди.
— Неплохо, — ответил Тернер. — Час назад ей провели диализ, так что некоторое время она будет чувствовать себя нормально.
— Достаточно долго, чтобы мы успели добраться до «Медик Экосс»? — спросила Кейт.
— И даже больше. Она будет в стабильном состоянии несколько часов. Вы можете покатать ее по городу, если хотите. Проведите немного времени вместе, снова побудьте семьей…
— Вы думаете, она выдержит?
— Конечно, Аманда устала, но думаю, она с удовольствием поглазеет на что-нибудь, кроме больничных стен. Она не в состоянии проявлять физическую активность, но зрительная стимуляция пойдет ей только на пользу.
— Разве в «Медик Экосс» нас не ждут? — спросил Сэнди.
— Я уже поговорил с ними, они понимают ситуацию. Их устроит, если вы придете в любое время до шести вечера.
— Вы так добры, — вздохнула Кейт. — Мы ваши должники.
— Вовсе нет, — улыбнулся Тернер. — Я очень надеюсь, что у вас все наладится. Вы заслуживаете удачи.
— Спасибо! — сказал Сэнди, с чувством пожимая врачу руку.
Войдя в палату, они обнаружили, что Аманду уже одевает медсестра.
— Давайте я сама, — с улыбкой сказала Кейт, принимаясь за дело. — Мне не часто удавалось делать это в последнее время.
Сэнди вышел, чтобы подогнать машину. Он остановился на одной из площадок, предназначенных для автомобилей скорой помощи. Вскоре на крыльце появилась Кейт, придерживая дверь для Клайва Тернера, который вышел следом с Амандой на руках. Кейт и Аманда сели на заднее сиденье Эсмеральды, и махали Клайву в заднее окно все время, пока автомобиль выезжал с больничного двора.
— Доктор Тернер сказала, что тебе можно сегодня мороженое, — сказала Кейт, крепко прижимая к себе Аманду. — Здорово, правда?
Сэнди повернул зеркало заднего вида, чтобы увидеть ответ девочки. Она слегка кивнула и попыталась изобразить улыбку. Было видно, что она очень слаба.
— Я знаю, где мы можем купить лучшее мороженое в городе, — нарочито бодро сказал Сэнди.
— Дай-ка, угадаю, — улыбнулась Кейт. — В «Даниэлли»?
— Молодец, приз тебе! Мы закажем самый большой рожок, какой сможет сделать мистер Даниэлли.
Аманда проявила большое мужество, уничтожая свою порцию, но быстро потеряла к мороженому интерес. Она уселась, прижавшись к матери, на заднем сиденье автомобиля. Сэнди вопросительно посмотрел на жену — что дальше? Кейт пожала плечами и взъерошила Аманде волосы.
— Может, поедем, посмотрим уточек в парке?
Эта идея показалась Аманде привлекательной — она кивнула с неким подобием энтузиазма.
— Точно, — сказал Сэнди. — Но сначала купим хлеба.
По дороге в парк они остановились возле булочной, и Сэнди купил полдюжины круглых хлебцев. Аманде и Кейт было велено раскрошить их на мелкие кусочки, пока Сэнди подъезжал к парку и останавливался у пруда.
Кейт с девочкой оставались в машине — не хватало еще, чтобы Аманда простыла, — а Сэнди вышел и привлек внимание уток, бросая хлеб. Он стал отступать назад, словно «мальчик-с-пальчик», оставляя хлебный след, который привел уток к самой машине. Когда птицы оказались достаточно близко, Кейт опустила стекло и вместе с Амандой кормила их из окна. Сэнди наблюдал, стоя неподалеку. Больше всего на свете ему хотелось услышать смех дочери — он так давно не слышал его. Но Аманда не смеялась. Она медленно и осторожно бросала кусочки хлеба, наблюдая за краткими стычками уток по поводу каждого гостинца, но по выражению лица девочки было ясно, что мысли ее далеко отсюда.
К четырем часам Аманда начала проявлять признаки утомления, и Кейт тихо сказала:
