Александр Юриков - Все каюты проданы
Но теперь речь шла не о стратегии. Звонок из Москвы говорил о другом. Речь шла о выживании «Альбатроса». Если до выезда в Неаполь «Ромео» можно было считать журавлем в небе, то теперь это была та самая синица в руках, которую очень хотел изловить генеральный директор.
Уже здесь, в Неаполе, размышляя о своей миссии и ее возможных последствиях, Сергей пытался оттолкнуться от одной из пяти заповедей буддизма.
Вторая из них – «отказ от взятия не данного». Таков буквальный перевод. Это не только воздержание от воровства, что нетрудно обойти и выкрутиться. Вторая заповедь подразумевает также отказ от любого вида нечестности, незаконного присвоения или эксплуатации, потому что все это является выражением страстных и эгоистических желаний.
Положительным результатом «отказа от взятия не данного» является, конечно, щедрость. В этом случае тоже подразумевается не просто желание отдавать свое, но и само действие.
А как быть теперь? С одной стороны – злополучный «Ромео» с сотнями пассажиров и капитаном, его давним, настоящим другом. С другой – совсем не чужая ему компания с людьми, которые, в общем-то, немало сделали для того, чтобы он, юнец, только начинающий свою карьеру пацан, стал знатоком круизного дела да и просто классным специалистом.
Еще разок поднапрячь итальянских юристов, кое-что им пообещать сверх всех договоренностей. Такое указание он получил по телефону. Тогда судьба лайнера будет решена в пользу «Альбатроса».
Можно предостеречь капитана «Ромео», остановить судно на пути к итальянскому берегу. Тем самым Сергей лишит «Альбатрос» последнего, может быть, шанса как-то выплыть на туристическом рынке.
Бонусы с той и другой стороны. Один – реальный и осязаемый. Собственная безопасность и обеспеченная карьера.
Другой – эфемерный и наивный. Это он хорошо понимал. Просто теплый огонь свечи в конце далекого пути.
Очередные общие посиделки на борту «Ромео» близились к завершению. Все в принципе шло по плану, не очень официально, вполне по-светски. Публика разбилась на небольшие группы.
Формировались компании по интересам. Кто-то проведет ближайшие дни в бурных карточных баталиях. Другой человек найдет спутника для экскурсий по всяческим древним развалинам. Кому-то подвернулся собеседник, готовый обсуждать гастрономические изыски шеф-повара «Ромео».
Нормальная публика. Своя.
Лавроненко не очень любил круизы, в которых большинство составляли иностранные гости. Да, они вели себя, может быть, потише, посдержанней, с ними было меньше хлопот. Но очень трудно было понять, действительно ли эти снобы довольны судном, командой, капитаном. Их трудно было чем-то удивить, по-настоящему порадовать, вызвать яркие эмоции. Все воспринималось как должное, вроде урока математики в средней школе.
В одном из круизов – правда, это было не на «Ромео» и Лавроненко туда ходил стажером – он обалдел от типичных американских туристов. Средний заморский пассажир в том круизе весил полторы сотни кило, был чернокожим, жил на пособие, ругался со всеми и был всем недоволен.
Наша публика особо не выпендривалась. Само отплытие в круиз было для многих знаком приобщения к определенной группе, находящейся на одной из весьма высоких ступенек социальной лестницы. Осознав это, пассажиры начинали вести себя как гости закрытого модного клуба: ровное общение, доброжелательность, взаимный интерес. Некому завидовать, никому ничего не надо доказывать. В принципе почти в каждом пассажире круиза на первый план выходили именно его позитивные качества.
Этот позитив поддерживала услужливая и доброжелательная команда, внимательные офицеры. Да и он сам, капитан. Лавроненко и сегодня не отказал никому в возможности сфотографироваться. Его спина устала держать стойку «смирно».
Еще минут пятнадцать – и можно будет оставить гостей на попечение директора круиза. А самому переодеться и слегка расслабиться – конечно, не этой кислятиной, а заранее припасенным «Грин лейблом». Самый молодой сорт марки Джона Уокера пришелся капитану по вкусу с того момента, как он впервые попробовал этот великолепный скотч янтарного цвета с легким зеленым отливом. Ему нравился и его свежий аромат с нотками древесины и фруктов, и, конечно, насыщенный вкус.
Он осчастливил очередного любителя фотографироваться. В это время зазвонил мобильный телефон. Капитан взглянул на экран. Высветилась вторая симка. По этому номеру ему могли звонить члены семьи и друзья. Номер первой карты был рабочим, даже деньги на него бросала круизная компания. Если на звонок по служебной надобности Лавроненко еще мог не откликнуться и связаться позже, то вторую линию включал сразу.
– Это Сергей! – прозвучало в трубке.
Слышимость была хорошей, но капитан не узнал человека, звонившего ему.
Он выдержал паузу, давая абоненту возможность расшифроваться, но тот упорно повторял:
– Это Сергей! Сережа!
А фамилия у этого типа есть? Наконец-то до капитана дошло.
– Да, рад слышать. Ты меня прямо на маршруте достал!
Он действительно был рад слышать Сергея. Старые приятели давно не виделись. Чуваев пошел на службу в конкурирующую компанию. Они, оба люди дисциплинированные, понимали, что слишком частые встречи могут не понравиться их любимому начальству. Мало ли какие служебные секреты могли всплыть в разговоре под водочку и маринованные грибочки, весьма любимые обоими! Но Лавроненко следил за другом и отдавал ему должное. В «Альбатросе» парень из проверенной семьи быстро занял ключевое место.
– Ты из Москвы? – уточнил капитан.
Он вышел из боковой двери на палубу, чтобы шум, создаваемый гостями, не мешал разговаривать. Голос Сергея был напряженным. Это капитану не понравилось. Если друг и звонил ему в последние месяцы, то в основном для того, чтобы предложить вместе отметить какое-нибудь приятное событие. Ну, к примеру, выплату бонусов в компании. Или покупку нового авто. Но при таких звонках голос его звучал совсем по-иному.
– Я не в Москве, – напористо выдал Сергей. – Долго говорить не могу. Постарайся сразу понять. Тебе нельзя заходить в Неаполь. Этот город для тебя – запретная зона. Ты понимаешь меня? Оттуда тебе не выйти.
Лавроненко сразу все понял. Ему не нужны были детали. Этот город становился проклятием для многих капитанов. Если судно принадлежало компании, имевшей какие-либо проблемы, незакрытые обязательства, подвисшие выплаты, то именно в Неаполе на него могли обрушиться сразу все неприятности. Местные юристы славились как завзятые казуисты и крючкотворы. «Оттуда тебе не выйти». Это могло означать только одно.
– Все уже подготовлено. Я не хочу тебя видеть в ближайшие несколько дней, – заявил Сергей.
«Вот как шифруется! – подумал Лавроненко. – Не просто так фамилию свою не называет. Значит, сам он уже в Неаполе и не хочет меня там видеть. В принципе ситуация понятна».
– Ты не забыл историю с «Одессой»? Тебе не надо напоминать?
Еще бы он не помнил! История «Одессы» была кошмаром для всех моряков, тогда еще советских. Семипалубный круизный лайнер, флагман украинского пассажирского флота, тезка первого парохода, ходившего на Черном море, исправно работал, приносил неплохие денежки в твердой валюте. До тех пор, пока пароходство не рассорилось со швейцарской компанией «Планмарин» и немецкой фирмой «Ллойд верфь».
У швейцарцев уже был опыт «перетягивания каната» с Балтийским пароходством. Они разорили его на сорок пять миллионов долларов. А затем вошли во вкус и навалились на хохлов. По их иску «Одессу» арестовали прямо в том самом злосчастном неапольском порту и продержали там почти семь лет.
Подобной судьбы для «Ромео» Лавроненко совсем не хотелось.
– Я все понял. Начинаю думать.
Ничего лишнего он тоже говорить не стал. Кто еще мог слышать этот разговор в поздний вечерний час? На каких носителях останутся их слова? Кто будет потом прокручивать запись снова и снова? Черт его знает! Главное сказано. Он понял.
– Все должно быть аккуратно, – проговорил Сергей. – По естественным причинам. Это обязательно!
Да, понятно. Потом, в Москве, можно будет обстоятельно, не торопясь, разобраться во всех перипетиях этого темного дела, выяснить, кто, за что и почему собирается задержать «Ромео» в чужом порту. Этим будет заниматься уже не Лавроненко. Его задача в чем-то проще, а в чем-то сложнее. Он обязан найти причину, по которой теплоход «Ромео» не зайдет в Неаполитанский залив.
Лавроненко прекрасно понимал, чем этот звонок грозит Сергею. Почему тот связался с ним, он проанализирует позже. А сейчас надо просто сказать ему спасибо и дать возможность закончить разговор. Для его же безопасности.
– Я тебя хорошо понял, – отчеканил капитан. – Увидимся дома.
