Александр Звягинцев - Эта женщина будет моей
Подошел официант с горячим, и они инстинктивно замолчали, хотя вряд ли тот понимал что-то по-русски. Типичный гарсон, потомственный.
Когда официант отошел, пожелав им приятного аппетита, Ледников задал вопрос, который вдруг пришел ему в голову:
– Немец, а ты допускал, что такое может произойти?
– Что именно? – не сразу въехал Немец, занятый мясом.
– Ну, что встреча Клифта с Граном может закончиться именно так, как она закончилась – трупом?
– Разумеется. Честно говоря, я на это и рассчитывал, – признался Немец, глядя на Ледникова ясными глазами. – Я не только надеялся. Я сделал все, чтобы они встретились. Причем ставил я на Клифта. Думал, он с Граном разберется. Но он не оправдал моих надежд, – огорченно вздохнул Немец.
Ледников какое-то время с подчеркнутым интересом рассматривал Иноземцева.
– Что? – удивился тот, поймав этот взгляд.
– А я думал, что я тебя знаю, – с недоумением протянул Ледников. – А ты вон какой стал…
– Валя, я и был такой. Просто ты не сталкивался со мной в подобных ситуациях.
– Я вижу, бедняга Гран не понимает, с кем связался.
– Это его проблемы, – засмеялся Иноземцев.
Глава 19
Виталий Карагодин
Incurable
Неизлечимо больной
Огромное тело Клифта, закутанное в белый плащ, валялось на асфальте в луже крови, а худенькая корреспондентка, от ужаса захлебываясь собственными словами, верещала о том, что это жестокое убийство русского мог совершить только такой же русский. И это еще раз доказывает: русская мафия в Париже чувствует себя хозяином и ничего не боится.
Карагодин отвернулся от телевизора. Завалить Клифта, мужика чудовищной силы, коварного, жестокого, никому не доверяющего, мог, конечно, только очень серьезный человек. Не менее жестокий, хитрый и расчетливый. Типа Зондера, вдруг подумал он. Но у Зондера, судя по всему, совсем другие дела и расклады, в которых Клифт вроде никак не участвовал. Во всяком случае, Карагодин о нем никогда ни от кого не слышал – ни от самого Зондера, ни от Тараса, ни от Каридад. Значит, кто-то другой. Впрочем, чему тут удивляться, врагов у Клифта, как у всякого авторитета, наверняка хватало.
Звонок мобильного прервал его размышления. Карагодин был уверен, что звонит Каридад – они должны были договориться о встрече. Но это была не она. Это был Ледников. Когда он представился, Карагодин в растерянности даже не мог говорить.
– Виталий, вы меня слышите? – недоуменно спросил Ледников.
– Да, – наконец сумел выдавить из себя Карагодин.
– Ну слава богу. Если у вас не пропало желание поговорить, я готов встретиться. Кстати, как вы там? Надеюсь, без происшествий?
– Да, нормально.
Карагодин мучительно пытался сообразить, где и как можно было бы встретиться, чтобы этого никто из людей Зондера ни при каких обстоятельствах не увидел. В последние дни ему все время казалось, что за ним кто-то приглядывает. И вовсе не Каридад, а кто-то иной.
– Валентин Константинович, нам надо встретиться так, чтобы нас не засекли.
– Не понял.
– Нам надо обязательно встретиться, но так, чтобы нас не пасли.
– А что, есть такой вариант?
– Есть.
– Может, тогда отложим?
– Нет. Слава богу, что вы позвонили, потому что я не знал, как с вами увидеться так, чтобы никто не узнал.
– Вам что-то угрожает?
– Пока не знаю. А вот вам угрожает. И очень серьезно.
– Вот даже как. Любопытная информация.
– Нам надо обязательно увидеться. Сегодня! Сейчас!
Ледников помолчал, а потом пробормотал:
– Я смотрю, жить становится все интереснее… Хорошо. Давайте сделаем так. Через час у памятника Дюма. Вы должны знать, где это.
– Ну конечно.
– Просто стойте рядом, я подойду.
Через час он прогуливался на площади Малешербс вдоль голубенькой металлической ограды вокруг памятника Дюма, который восседал на кресле с гусиным пером в руке и с ироничной улыбкой величественно смотрел вдаль. Поглядывая то на фигуры читателей, приникшие к книгам писателя с одной стороны постамента, то на самого шевалье д’Артаньяна со шпагой в руке, в лихой позе усевшегося с другой стороны постамента, Карагодин пытался придумать, как построить разговор с Ледниковым так, чтобы тот ему поверил.
– Виталий!
Он обернулся и увидел Ледникова, который, открыв дверцу, махал ему рукой с заднего сиденья синего «ситроена», притормозившего у дома напротив. Карагодин не сразу сообразил, что Ледников приглашает его в машину. Переходя улицу, он подумал, что говорить там, конечно, удобно, но ясно и другое – Ледников явно чего-то опасается.
Ледников отодвинулся вглубь салона, чтобы дать место Карагодину. Едва тот уселся, водитель резко рванул с места, а потом неожиданно свернул в первый же переулок, словно уходя от погони.
Ледников, не глядя на Карагодина, сказал, кивнув в сторону водителя:
– Это мой друг, при котором можно говорить совершенно откровенно.
Водитель, который продолжал гнать изо всех сил, презрительно скривил губы, зная, что Карагодин видит его в зеркале.
– Я понимаю, – кивнул Карагодин. – Господин Иноземцев, владелец салона «Третий Рим», заслуживает доверия.
– Ого! – присвистнул Иноземцев. – Это уже действительно интересно! Откуда столь энциклопедические познания, молодой человек?
– Мы что, так и будем в машине разговаривать? – поинтересовался Карагодин, которого резанул насмешливый тон Иноземцева. Впрочем, удивляться этому не приходилось. Из того, что Карагодин в последние дни узнал о нем, наглость и высокомерие были визитной карточкой господина Иноземцева. Но человек он был деловой и решительный, знакомый с самыми разными организациями и персонами. С таким лучше быть по одну сторону баррикад.
– Нет, в машине мы торговаться не будем. Есть место поудобнее…
Ледников все это время безучастно смотрел в окно на парижские улицы.
– Это что, подвалы гестапо? – пошутил Карагодин.
– Застенки ЧК и НКВД, вместе взятые, – многозначительно поправил его Иноземцев, захлопывая тяжеленную дверь. – А это покруче будет.
– Пытать, значит, станете, – догадался Карагодин.
– А это, сынок, от тебя зависит.
Карагодин оглядел скудно освещенное единственной лампочкой просторное подвальное помещение, куда их привез Иноземцев. Оно было заставлено внушительных размеров ящиками, какими-то тюками и набитыми под завязку мешками. Посреди комнаты под голой лампой стоял письменный стол с высоким креслом, рядом несколько стульев. Все старинное, резное, антикварного вида, хотя и потрепанное временем.
– Немец, ты куда нас затащил? – рассеянно спросил Ледников, так и промолчавший всю дорогу. – Что это за подземелье?
Иноземцев ухмыльнулся:
– А это, мой друг, подземные хранилища «Третьего Рима». Там все, что мне привозят со всех концов света, не помещается, выкинуть – рука не поднимается. Все-таки осколки великого российского мира… Вот я эту пещеру и завел себе. Кстати, двери тут бронированные и есть потайной выход наружу. Так что, если сообщники нашего гостя, – он кивнул в сторону Карагодина, – пожелают сюда нагрянуть с гнусными намерениями, ничего у них не выйдет. Да вы присаживайтесь, господа, поговорить нам есть о чем…
С этими словами Иноземцев плюхнулся в председательское кресло. Карагодин и Ледников устроились на стульях друг против друга.
– Ну? – уставился на Карагодина Иноземцев. – С чем пожаловал? Колись, и родина будет иметь к тебе снисхождение.
– Господи, Немец, где ты всего этого набрался? – укоризненно сказал Ледников. – Чекист хренов!
Иноземцев и бровью не повел.
– Я жду, гражданин Карагодин.
– Хорошо еще – не подследственный, – засмеялся Карагодин.
– Все впереди, – успокоил его Иноземцев.
– Ладно, хватит, – вмешался Ледников. – Что вы, как дети! Виталий, говорите, в конце концов!
Карагодин, демонстративно обращаясь только к Ледникову, начал рассказывать:
– Ну, вы помните, Валентин Константинович, что я связался с тайной организацией, которая готовит какую-то большую акцию… После завершения всем обещана огромная сумма. Сначала мне поручили наблюдать за погромами в пригородах. Наблюдать и разработать план, как эти погромы вызвать в любое нужное время. Зачем – я не знаю.
– А кого-нибудь кроме шестерок типа вашего знакомого, который вас туда рекомендовал, вы там узнали? Кто там во главе? – спросил Ледников.
– В том-то и дело. Я, когда с ним столкнулся, с этим главным, сразу понял, что попал по-крупному и обратного хода уже нет – этот не отпустит. В общем, кличка у него Зондер…
– Какая прелесть, – рассмеялся Иноземцев, откидываясь на спинку кресла. – Зондер. Надо же! Какая пропасть ассоциаций и светлых мыслей!
– У него там все по-военному. Приказы не обсуждаются, задания выполняются кровь из носу. И никаких поблажек. Никому.
– Что он из себя представляет? – спросил Ледников.
– Зондер? Он и есть Зондер. Натуральный убивец.
