Питер Альбано - Седьмой авианосец
Самолет продолжал описывать круги над авианосцем, время от времени прорываясь сквозь туман. Росс заметил, что круги делаются все меньше и меньше, да и самолет с каждым заходом оказывался все ниже и ниже.
— Хотят рассмотреть вас получше, адмирал, — заметил он. — Снижаются.
— Он слишком далеко для наших двадцатипятимиллиметровых орудий, — отвечал Фудзита.
— Я не большой охотник до русских, адмирал, — сказал Росс, — но было бы глупо ввязываться с ним в бой. Вы все равно его не собьете, только создадите себе лишние проблемы.
Старый моряк опустил бинокль, резко обернулся к Россу.
— Практически уже целое столетие с небольшими перерывами мы с ними сражаемся, капитан, — сказал он резким тоном. — Я требую, чтобы вы или соблюдали положенное на мостике молчание, или вернулись в свою каюту. Я не потерплю повторения того спектакля, который вы нам устроили, когда мы встретили автожир.
— Есть, адмирал, — мрачно отчеканил Росс. — Но я категорически отказываюсь оказывать вам дальнейшую помощь.
— Отлично. Что ж, все зависит от Ивана, — сказал Фудзита, махнув рукой туда, где за пеленой слышался рокот самолета. — Может, он приблизится к нам еще. Ну Иван, давай спускайся, разгляди все хорошенько.
Словно услышав приглашение адмирала, «Туполев», сделав вираж, снизился еще больше и медленно стал приближаться к авианосцу спереди. Фудзита что-то крикнул телефонисту, который снова забубнил в телефон. Более двух сотен орудийных стволов повернулись к носу, словно лес под напором ветра. Затем раздался крик впередсмотрящего, который показывал за корму. Там, сверкая пропеллерами, показались два «Зеро» так низко, что их, казалось, обдавали брызги волн. Дальше у горизонта показалась и третья машина.
Внезапно Росс почувствовал, как былая, годами питаемая неприязнь к русским уступает место тревоге. Теперь русские были союзниками, сражавшимися с общим и сильным противником.
— Нет, нет, — пробормотал он сквозь зубы. — Русские, не лезьте на рожон! Возвращайтесь! Уходите от греха!
«Туполев», изящно снизившись, оказался совсем рядом, так что можно было разглядеть его в подробностях: четыре антенны — одна под самым носом, три в обтекателях снизу фюзеляжа, под каждым крылом контейнеры с электронным разведоборудованием, кабина штурмана, пилотская кабина, две задних кабины с хвостовой пушкой, две пушки сверху, красные звезды на фюзеляже, объемистые воздухозаборники двух мощных двигателей, крупный черный номер «68» на вертикальном стабилизаторе. Лениво, словно гигантская стрекоза в погожий летний день, «Туполев» подлетал к «Йонаге». Казалось, он задумал совершить посадку. Тут вдруг проглянуло солнце и залило своим светом авианосец. Самолет же, находясь уже метрах в пятистах от носа «Йонаги», стал сворачивать, обходя судно с левого борта. Двигатели его грозно ревели.
— Они увидели ваши зенитки, — крикнул Росс адмиралу, затем добавил уже в сторону: — Задайте-ка им жару, русские!
Фудзита что-то крикнул телефонисту. Тотчас же батарея левого борта открыла огонь. Мостик сотрясали взрывные волны, едкий коричневый и белый дым окутал корабль, не пощадив и мостика. В нос Россу шибануло запахом пороха. Ураган трассеров обрушился на самолет. Он был так низко, что верхние зенитки надстройки стреляли по сути дела вниз. Очереди пробивали дыры в верхней части фюзеляжа, вздымали гейзеры морской воды в отдалении. Самолет сделал резкий вираж, вздрогнул, словно раненый орел, и попытался набрать высоту. Очередное попадание подняло фейерверк алюминиевых осколков левого крыла. Из левого двигателя повалил дым.
Затем Росс услышал новый вой. Это надрывались моторы «Зеро». Они приближались к «Туполеву», неистово обстреливая его. Росс увидел, как замигали огоньки пушек «Туполева». Один «Зеро» закачался, вильнул, отвалил в сторону. Затем японский самолет разлетелся на тысячи осколков. Причудливо кувыркаясь и дергаясь, словно манекен, летчик рухнул в море.
«Туполев» сделал вираж и, набирая высоту, начал удаляться, преследуемый потоками трассеров и пятидюймовых снарядов. Невзирая на канонаду, второй «Зеро» помчался прямо на неприятеля, прошив нос и кабину огромной машины длинной очередью.
Не дрогнув, не уклонившись в самый последний момент от столкновения, японский летчик протаранил своим истребителем огромный самолет, угодив в переднюю часть, чуть дальше пилотской кабины. Брызнули осколки алюминия, японский самолет потерял крыло, резко отлетел вправо и, дико завывая, устремился вниз, оставляя за собой дымный хвост. Еще мгновение, и он врезался в воду. «Туполев», однако, выдержал удар. Он продолжал набирать высоту, хотя дым, валивший из левого двигателя, делался все гуще и гуще.
Росс увидел третий «Зеро», лишь когда тот оказался у самого «Туполева» и, прошив его левый борт длинной очередью, промчался мимо, буквально в каких-то дюймах от хвоста. Самолет-гигант отчаянно уходил от жаждавших его металлической плоти трассеров «Йонаги». Между тем «Зеро», метнувшись в сторону, словно ошалевший ястреб, атаковал противника с другой позиции — сзади и снизу. Хвостовые пулеметы «Туполева» изрыгали огонь и свинец, но длинная очередь «Зеро» заставила их смолкнуть. Из левого двигателя «Туполева» уже вырывались языки пламени. Самолет качался, словно раненый, но еще не побежденный гладиатор.
Фудзита что-то прокричал телефонисту, и зенитки «Йонаги» разом умолкли. «Зеро» догнал «Туполева» и прошил ему брюхо от хвоста до носа, отчего полетели осколки и бешено закружились в стремительном вихре.
Из левого бензобака «Туполева» показалось пламя. Завалившись на левое крыло, оставляя за собой тучи черного дыма, «Туполев» стал, описывая длинную кривую, падать вниз, приближаясь к «Йонаге».
Адмирал Фудзита истошно вопил, стучал сухоньким кулачком по поручню. Снова вовсю заработали зенитки «Йонаги». Они исступленно дырявили приближавшееся к их кораблю огнедышащее чудовище. Разлетелся вдребезги остекленный нос самолета, распался на части фонарь, отскочил хвост. «Зеро» настойчиво преследовал гибнущего гиганта. Казалось, он был крепко-накрепко привязан к нему своими же трассерами.
Свирепо оскалившись, вцепившись в перила мертвой хваткой, Порох Росс смотрел на объятую пожаром почти стотонную махину, лихорадочно шепча:
— Врежься, врежься в нас! Ну давай, ударь! Ударь!
Казалось, столкновение неизбежно. Но в самый последний момент «Туполев» вдруг резко вильнул в сторону и вонзился в воду буквально в считанных ярдах от авианосца, подняв колоссальный столб брызг и обломков. Тонны соленой воды обрушились на батарею левого борта. Росс исступленно дубасил кулаками по перилам, пока не заболели руки, тупо уставясь на шлейф дыма над морской могилой самолета. По всему авианосцу лавиной катилось «банзай!». «Зеро», торжествуя победу, сделал круг над местом гибели русского самолета.
Но тут послышались возбужденные крики впередсмотрящих на фор-марсе, и все, кто был на мостике, судорожно схватились за бинокли. Росс посмотрел туда, где скрылся под водой самолет, и понял, в чем дело. Теперь на волнах покачивалась маленькая надувная лодочка, в которой сидели двое летчиков.
Адмирал выкрикнул команду. Авианосец стал поворачивать и двинулся прямо на уцелевших русских. Росс отчетливо видел их — молодые, в коричневых комбинезонах, они сидели молча и смотрели, как надвигается на них серая громадина корабля. Они были так близко, что Росс мог разглядеть «крылышки» на груди одного из них. Внезапно русские задрали головы и уставились вверх. Прямо на лодочку пикировал ненасытный «Зеро». Еще немного, и на лодочку обрушился смертоносный град. Один из пилотов высоко взлетел в воздух, потом стал падать вниз, таща за собой выпущенные из распоротого живота кишки. Его товарищ задергался, словно эпилептик, а потом его голова треснула, как переспелый арбуз. В какие-то доли секунды он разлетелся на мельчайшие частицы, как и сама лодка. Еще немного, и на поверхности воды осталось лишь колыхавшееся алое пятно.
Снова японцы завопили «банзай!», снова стали возбужденно хлопать друг друга по спинам. Росс лишился дара речи.
Он остолбенело смотрел на воду не в силах выговорить ни слова. Зрачки его расширились, лицо побагровело, жилы на шее превратились в стальные тросы. Он обернулся к своему мучителю, но так ничего и не смог сказать.
Он мог только издавать какое-то рычание. Хирата усмехнулся. Наконец Росс прорычал, дрожа от ненависти:
— Убийцы! Убийцы!
— Вот так сражаются самураи, янки, — наставительно заметил Хирата и засмеялся.
Росс сидел возле стола адмирала. Он был слишком ошарашен случившимся, чтобы удивляться, почему его пригласили присутствовать при докладе подполковника Масао Симицу. Адмирал Фудзита сидел, выпрямив спину, и слушал летчика. Симицу говорил на том безупречном английском, который словно берег исключительно для Росса:
