Тесс Герритсен - Умереть снова
Прежде чем Там успел открыть рот, Кроу со смешком проговорил:
– Не думаю, что домовладельцы предполагали найти это в своем новом бассейне.
Маура бросила взгляд на испачканные землей череп и грудную клетку, лежащие в частично свернутом куске синего пластика. Одного взгляда было достаточно, чтобы определить: череп и кости принадлежат человеку.
Она натянула перчатки.
– Что тут за история?
– Хотели сделать новый бассейн. Хозяева купили этот дом три года назад, наняли компанию «Лоренцо констракшн» для проведения земляных работ. Они углубились на два фута – и нашли это. Оператор экскаватора отрыл пластик, перепугался и позвонил девять-один-один. К счастью, ковш не слишком повредил тело.
Маура не увидела ни одежды, ни ювелирных украшений, но ей этого и не требовалось, чтобы определить пол трупа. Она опустилась на колени и вгляделась в тонкие надбровные дуги. Потом откинула пластик, обнажив широкие тазовые кости. По бедренной кости стало ясно, что рост покойной был невелик – вероятно, максимум пять футов три дюйма.
– Похоже, она тут довольно долго пролежала, – заметил Там. Ему не потребовалась помощь Мауры, чтобы тоже понять, что останки принадлежат женщине. – Сколько, по вашему мнению?
– Останки полностью скелетированы. Позвоночные хрящи отсутствуют, – сказала Маура. – Связки уже разложились.
– Это значит, несколько месяцев? Лет? – спросил Кроу.
– Да.
Кроу нетерпеливо застонал:
– А точнее сказать не можете?
– Один раз я видела полностью скелетированный труп в неглубокой могиле по прошествии всего трех месяцев. Так что более точного ответа дать не могу. По моим оценкам, со времени смерти прошло не менее шести месяцев. Тот факт, что на ней нет одежды и могила неглубокая, ускорил разложение. В то же время могила имела достаточную глубину, чтобы защитить ее от хищных падальщиков.
Словно в ответ на ее слова, наверху прозвучало громкое карканье. Маура подняла голову и увидела наблюдающих за ними трех ворон на ветках. Ей доводилось видеть, что могут сделать с человеческим телом представители воронообразных: как эти клювы раздирают связки, лакомятся глазами. Птицы одновременно взлетели, широко размахивая крыльями.
– Противная птица. Они как маленькие стервятники, – сказал Там, провожая взглядом улетающих ворон.
– И невероятно умные. Если бы только они могли поговорить с нами… – Маура посмотрела на него. – Что за история у этого дома?
– В течение сорока лет он принадлежал одной пожилой даме. Она умерла пятнадцать лет назад, дом перешел наследникам и постепенно приходил в упадок. Тут сменилось несколько арендаторов, но большую часть времени он пустовал. Пока нынешняя пара не купила его три года назад.
Маура огляделась:
– Ограждения нет. Задний двор выходит прямо в лес.
– Да, он примыкает к резервации Стони-Брук. Легко пробраться любому, кому нужно избавиться от тела.
– А нынешние владельцы?
– Приятная молодая пара. Они без спешки приводили дом в порядок, обновили ванную и кухню. В этом году решили построить бассейн под открытым небом. Они говорят, что до того, как начали откапывать котлован под бассейн, в этой части двора земля была покрыта густыми зарослями сорняков.
– Значит, тело было захоронено до того, как они купили дом.
– Ну а что с этой нашей девушкой? – спросил Кроу. – Вы видите причину смерти?
– Немного терпения, детектив. Я ее даже развернуть целиком не успела.
Маура откинула оставшуюся часть синего пластика, обнажив большеберцовую кость, малоберцовую кость, плюсну и… Она замерла, глядя на оранжевую нейлоновую веревку, которой все еще были обвязаны щиколотки. Перед ее мысленным взором мгновенно возникла картинка. Другое место преступления. Оранжевая нейлоновая веревка. Тело, подвешенное за щиколотки. Лишенное внутренностей.
Не говоря ни слова, она вернулась к грудной клетке. Придвинулась на коленях ближе, уставилась на мечевидный отросток, где сходятся ребра, чтобы соединиться в грудной кости. Даже в этот пасмурный день в тени деревьев она отчетливо увидела царапину на кости. Представила себе тело, подвешенное за щиколотки вниз головой. Вообразила, как лезвие ножа разрезает кожу брюшины от лобка до грудной кости. Царапина была ровно в том месте, куда должно было упереться лезвие ножа.
Ее руки в перчатках внезапно похолодели.
– Доктор Айлз? – позвал ее Там.
Не обращая на него внимания, Маура перешла к черепу. Здесь, на лобной кости, она увидела три параллельные царапины.
Ошарашенная, она выпрямилась, по-прежнему стоя на коленях:
– Нужно вызвать Риццоли.
«Ну, сейчас начнется фейерверк», – подумала Джейн, подныривая под яркую полицейскую ленту. Это было не ее место преступления, не ее территория, и она была готова к тому, что Даррен Кроу с самого начала даст ей понять это. Она подумала о Леоне Готте, который кричал соседскому малышу: «Убирайся с моего газона!» И представила, как лет через тридцать Кроу будет таким же раздражительным старикашкой, вопящим: «Убирайся с моего места преступления!»
Но в боковом дворе ее встретил Джонни Там.
– Привет, Риццоли, – сказал он.
– Как его настроение?
– Как обычно. Он весь сияет и светится.
– Это как – хорошо?
– В настоящий момент он не очень доволен доктором Айлз.
– Я тоже не очень ею довольна.
– Она настояла на твоем приезде. А когда она говорит, я слушаю.
Джейн посмотрела на Тама, но, как обычно, ничего не смогла понять по его лицу. Это ей никогда не удавалось. Хотя он и был новичком в отделе по расследованию убийств, но уже успел заслужить репутацию человека, который делает свою работу со спокойным и непритязательным упорством. В отличие от Кроу Там не страдал тщеславием.
– Ты согласен с ней в том, что между двумя этими преступлениями есть связь? – спросила Джейн.
– Я знаю, что доктор Айлз не из тех, кто полагается на догадки. Поэтому я немного удивился, когда она вызвала тебя. С учетом предсказуемой обратной реакции.
Им не нужно было называть имя, чтобы понять, что речь идет о Кроу.
– Как настроение? Достала работа с ним? – спросила Джейн, когда они двинулись по выложенной плиткой дорожке на задний двор.
– Если не считать того, что я изодрал в клочья три боксерские груши в спортзале?
– Можешь мне поверить: лучше не будет. Работать с ним – сущая китайская пытка вод… – Она оборвала себя на полуслове. – Ну ты знаешь, что я имею в виду.
Там рассмеялся:
– Может, мы, китайцы, ее и придумали, но Кроу довел до совершенства.
Они вошли в задний двор, и Джейн увидела предмет их презрения рядом с Маурой. Всем своим видом, начиная с напряженной шеи и кончая раздраженными жестами, Кроу сообщал, что он зол как тысяча чертей.
– Прежде чем вы тут устроите цирк с конями, – сказал он Мауре, – может быть, уточните для нас время смерти?
– Ничего точнее сказать не могу, – ответила Маура. – Остальное – зона вашей ответственности. Это ваша работа.
Кроу заметил приближающуюся к ним Джейн и съязвил:
– У всемогущей Риццоли наверняка есть ответы.
– Я приехала по просьбе доктора Айлз, – огрызнулась Джейн. – Я только взгляну и больше не буду тебе мешать.
– Да-да. Ладно.
– Она здесь, Джейн, – тихо проговорила Маура.
Джейн последовала за ней через двор к экскаватору. Останки лежали на синем пластике у края свежевырытой ямы.
– Взрослая женщина, – сказала Маура. – Рост около пяти футов и трех дюймов. Артритных изменений в позвоночнике не видно, эпифизарные зоны роста закрыты. По моей оценке, ей между двадцатью и тридцатью пятью.
– В какую историю ты меня втравила? – пробормотала Джейн.
– Ты о чем?
– Я уже и без того в его черном списке.
– И я тоже, но это не мешает мне делать мою работу. – Маура помолчала. – Если, конечно, я ее сохраню.
На этот счет были кое-какие опасения, после того как на основании показаний, которые дала в суде Маура, всеми уважаемый коп отправился за решетку. Замкнутость Мауры – некоторые назвали бы это странностью – никогда не способствовала ее популярности среди личного состава бостонской полиции, а теперь копы считали ее еще и предательницей полицейского братства.
– Скажу тебе честно, – проговорила Джейн. – То, что ты сказала по телефону, не очень меня воодушевило. – Она посмотрела на останки, от которых разложение оставило одни лишь кости. – Во-первых, это женщина.
– Ее щиколотки связаны оранжевой нейлоновой веревкой. Такой же веревкой был связан Готт.
– Такая веревка вовсе не редкость. В отличие от Готта это женщина, и кто-то взял на себя труд закопать ее.
– В нижней части грудины у нее царапина, как у Готта. Я не исключаю, что ее выпотрошили.
– Не исключаешь?
