Теперь ты меня видишь - Болтон Шэрон

Я молчала: по выражению ее лица я видела, что это еще не все.

— Но я не из тех хорохорящихся барышень, которые считают, что справятся с чем угодно в одиночку. Мне нужен Марк. И, возможно, ты. И мне было бы гораздо проще работать, если бы вы с ним…

— Я понимаю. — К этому моменту мне уже стало невыносимо стыдно. — Конечно. Извините.

— А как быть с Эммой и ее парнем? — спросила я у Таллок, когда мы спускались по лестнице.

— Я предложу им остаться на ночь здесь. Если им есть где переночевать, пусть едут, но домой их не пустят, пока там не закончат криминалисты.

— Эмма завтра первым делом опубликует статью.

— А у нее сейчас нет никакой статьи. Она не знает, где мы нашли ее телефон и что еще там обнаружилось. Я сказала, что мы сделаем официальное заявление на днях, а потом побеседуем с ней с глазу на глаз. Я попрошу ее пока ничего не публиковать.

— Спасибо.

Мы дошли до диспетчерской, которая даже за полночь была набита людьми под завязку. В частности, там присутствовал Джосбери — тихо о чем-то беседовал с Андерсоном. Когда мы вошли, все взгляды устремились в нашу сторону.

— Итак, — громче обычного заговорила Таллок. — Пока мы не убедимся, что это орган животного или вообще неорганический материал, будем исходить из того, что у нас на руках новая жертва. Есть одна проблема. Когда Флинт приехала в бассейн, то услышала женский крик. Как ей показалось, доносился он изнутри, поэтому разумно предположить, что кричала как раз убитая.

— Резонно, — кивнул Андерсон.

— Куда же она подевалась? — спросила Таллок у присутствующих. — Ну, точнее, куда девались те девяносто пять процентов ее тела, которые сейчас не лежат в морге при больнице Святого Томаса?

— Это не могла быть наша жертва, — вмешалась я. — Ему бы не хватило времени. С того момента, как я услышала крик, и до того, как мы нашли телефон и манекен, прошло минут пять, максимум десять. Это невозможно: убить человека, вырезать жизненно важный орган, положить его в пакетик, а потом уйти с трупом под мышкой — и все за десять минут. Извините за цинизм, но это и вправду невозможно.

— Казалось бы, — туманно заметила Таллок. — Андерсон, криминалисты еще что-нибудь нашли?

— Пока нет.

— Значит, я ошиблась. Получается, убийство произошло за пределами бассейна.

— Прилегающую территорию все еще прочесывают, — сказал Андерсон. — Он мог бросить труп где-то неподалеку.

— И все равно он не успел бы, — не унималась я. — Откуда бы ни доносился голос, ему все равно не хватило бы времени это сделать и уйти у нас из-под носа. Эти крики никак не связаны с… нашей находкой.

— Странное совпадение: леденящие кровь вопли в пятидесяти ярдах от человеческого органа, — сказал Джосбери. — Может, это была аудиозапись?

Я кивнула. Такая мысль меня не посещала.

— Думаешь, убийца записал крики жертвы, а потом проиграл их, когда Лэйси точно могла их услышать? — спросил Андерсон.

— Кто-то явно хотел, чтобы она туда пришла, — сказал Джосбери. — Он разве что указатели не расставил.

Таллок снова посмотрела на меня с укоризной: моя оплошность так и не была прощена.

— Ладно, ребята, если ни у кого нет срочных дел, давайте уже по домам. Планерка будет утром, а точнее скажу, когда узнаю, на сколько нас зовут в морг.

Люди начали постепенно расходиться.

— А твоя машина так и стоит возле бассейна? — спросила Таллок.

— Да.

Может, Стеннинг меня подкинет? Заказывать такси совсем не хотелось.

— Попрошу, чтобы отогнали ее сюда. Мало ли: тот человек, который заманил тебя в бассейн, мог к ней потом прикоснуться.

Отлично. Я второй раз за неделю лишалась средства передвижения.

Таллок снова обратилась к коллективу — точнее, к его остаткам:

— Кто может подвезти констебля Флинт до дома и проверить ее квартиру?

— Я могу, — вызвался Джосбери, отрываясь от стола. — Мне все равно по пути. К тому же нам с Флинт пора бы уже помириться.

— Я могу вызвать такси… — нерешительно возразила я.

— Не надо, — сказала Таллок. — Я хочу, чтобы ты была с человеком, которому я доверяю. И Марк действительно живет рядом, через реку переехал — и дома. — Потянувшись к телефону, она заметила смятение у меня на лице. — Я тебя умоляю, Флинт! — рявкнула она. — Он не кусается.

Я понимала, что если продолжу упираться, то, во-первых, буду выглядеть глупо, а во-вторых, нарушу все свои недавние обещания. Поэтому я взяла сумку и молча пошла к двери. На ходу я перехватила выразительный взгляд Таллок, обращенный к Джосбери. Она одними бровями просила его вести себя хорошо.

32

Благие намерения благими намерениями, а мириться мы не спешили. Стоило выехать со стоянки, как Джосбери включил магнитолу на полную громкость. Я тихонько сидела рядом, прижимая сумочку к груди. У меня уже уши пухли от этой безумной клубной смеси хауса и джаза, а через какое-то время от белых и оранжевых огней южного Лондона заболели и глаза. Опустив веки, я наконец поняла, что устала, и гораздо сильнее, чем думала.

Час пик уже спал, и добрались мы довольно быстро. Джосбери сбавил скорость, когда свернул на мою улицу, и я открыла глаза.

— Спасибо, — сказала я, как только он прижался к бордюру.

Я часто заморгала, надеясь разогнать туман в голове. В машине было настолько жарко и шумно, что эффект был сопоставим с наркотическим. Мне срочно нужен был свежий воздух и хоть немного тишины. Открывая дверцу, я услышала, что он заглушил мотор, но все равно выбралась наружу. Закрывая дверцу, я поняла, что наружу выбрался и он.

— Я тебя не пущу, — прямо заявила я.

У него на лице не дрогнул ни единый мускул.

— Еще как пустишь, — ответил он, не глядя на меня. — Я не уйду, пока не буду уверен, что под кроватью не прячется Дед Бабай. Если я не проверю все входы и выходы, Талли мне так шею намылит, что мама не горюй. Ну что, я захожу первым?

Я молча развернулась и начала спускаться по лестнице. Ключи я искала преувеличенно долго, хотя прекрасно знала, где они лежат. И все это время слышала его дыхание в непозволительной близости от себя.

Нет уж, хрен вам! В мою квартиру никто, кроме меня, не зайдет.

— Можешь заглянуть под лестницу? — попросила я, вставляя ключ в замок. — Потому что такое уже бывало: спрячется какой-нибудь мерзкий хмырь, а потом как набросится… Страшное дело!

— Зря стараешься, детектив-констебль Флинт. Я не из обидчивых.

— Может, — сказала я, окидывая его взглядом с головы до пят, — мы еще просто мало знакомы.

На какой-то миг мне показалось, что он сейчас рассмеется. Но он ограничился улыбкой.

— Ну что тут скажешь! Всему свое время.

Я снова развернулась к двери, открыла замок, нащупала выключатель. Чем я вообще думала? На данный момент я уже дважды попыталась его совратить. Даже если бы он не был одним из самых гадких типов на моей памяти, оставалась еще его нежная дружба с Таллок… Швырнув сумку в кресло, я подошла к камину и автоматически положила очки на полку. Ладно, пусть делает, что хочет. Лишь бы побыстрее.

Он так и стоял в проходе, осматривая большую комнату и искренне удивляясь обстановке: пустое белое пространство, минимум мебели и, если не считать цветов в горшках, полное отсутствие личных вещей.

Я ничего не сказала, и он взялся за работу.

Для начала надо было проверить входную дверь. На двери у меня висел самый обычный цилиндрический замок, вопиющее несоответствие лондонским стандартам безопасности. С другой стороны, а что тут красть? Из гостиной Джосбери прошел в кухоньку, где я его уже не видела — только слышала, как он открывает дверь в ванную и отдергивает занавеску душа. Не знаю, что уж он надеялся найти в аптечке, но дверцы явно скрипнули. Когда скрипнули дверцы моего платяного шкафа, я поняла, что он переместился в спальню. Наконец скрипнула последняя дверь — та, что вела в зимний сад. Он вышел на улицу.

Мне стало интересно, и я пошла следом. Любопытство усилил странный глухой звук: как будто Джосбери спрыгнул с высоты на землю. Я столкнулась с ним в дверях.