Уоррен Мерфи - У последней черты
Сэмми догадался, что это была мать того мальчика, и ему опять стало тошно.
С наступлением ночи дверь закрыли на замок, оставив Сэмми наедине с его страхами. Руки у него действовали, но ноги отказали напрочь. Все тело ниже пояса совершенно потеряло чувствительность. Он пытался массировать ноги в тщетной попытке восстановить кровообращение и чувствительность нервных окончаний, но в результате у него только открылось недержание и он обмочился.
Отчаявшись, Сэмми подполз к видеокамере, которую швырнули в хижину как ненужное барахло, и положил ее под голову, используя резиновую рукоятку в качестве импровизированной подушки. Его одолевал сон.
Вот идиоты, подумал, засыпая, Сэмми: перед ними величайший журналист современности, а они обращаются со мной, как с дохлым котом. И тут его сморил сон.
Сэмми и сам не знал, отчего вдруг проснулся.
Дверь осторожно открылась. Лунный свет выхватил из темноты пару очков, отчего линзы стали казаться двумя кружками матового стекла.
Сэмми узнал стоявшую в дверях поджарую фигуру.
– Полковник, – выдохнул он.
– Тише! – зашипел Дитко. Он закрыл за собой дверь и присел. – Что произошло?
– Они меня застукали, – ответил Сэмми, задыхаясь от волнения. – Хотят убить! Вы должны помочь мне бежать.
– У тебя ничего не вышло?! – прохрипел Дитко.
– Нет, нет! Я все сделал! Вот. Снял целую пленку. Там все.
Полковник Дитко сгреб видеокамеру.
– Просмотрите через видоискатель, – с готовностью предложил Сэмми. – Сами увидите.
Дитко последовал совету. От нетерпения он сначала приложил видоискатель к правому глазу, потом в раздражении передвинул к здоровому левому.
Он просмотрел часть пленки без звука.
– Кто это? – спросил он.
– Это Мастер Синанджу. Он вернулся в селение. И привез с собой американского агента, которого обучил искусству Синанджу. Они сами обо этом рассказали. Они американские наемные убийцы. На пленке все это есть.
У полковника Дитко словно камень с плеч свалился.
– Значит, ты справился!
– Теперь вы помогите мне!
– Ну, идем. Надо убраться отсюда до рассвета!
– Вы должны мне помочь! У меня ноги не работают.
– А что с ними такое?
– Этот тип по имени Римо, американский ученик Мастера Синанджу, что-то такое сделал, что я больше не чувствую ног. Но вы ведь можете меня перенести!
Полковник Дитко вынул из видеокамеры отснятую пленку.
– Я не могу нести и то и другое.
– Но не можете же вы меня здесь бросить! Они уготовили мне страшную смерть!
– Зато я буду милосерден. Ты ничего не почувствуешь.
С этими словами Дитко вложил пистолет в рот Сэмми и спустил курок.
Звук выстрела потонул в глубине гортани Сэмми Ки. Вместе с пулей.
Голова Сэмми жутко, словно в замедленной съемке, разлетелась на несколько частей, как расколовшийся арбуз.
Полковник Дитко вытер забрызганную кровью руку о рубаху Сэмми Ки.
– Прощай, Сэмми Ки, – сказал он. – Я буду вспоминать тебя, когда получу теплое и непыльное местечко в Москве.
И Виктор Дитко скользнул обратно в ночь. Он был уверен, что на этот раз преодолеет невидимую стену гораздо легче.
* * *С первыми лучами холодного ноябрьского солнца к Чиуну явился хранитель Пульян.
– Пленный мертв, – доложил он.
– Страх гнева Синанджу сильнее желания жить, – мудро прокомментировал Чиун.
– У него не голова, а каша.
– Это мать, – предположил Чиун. – Ее нельзя винить за жажду мести.
– Да нет, камнем так голову не разбить, – стоял на своем Пульян.
– Тогда чем ты это объясняешь?
– Он убит из оружия западного производства, – сказал Пульян. – Из пистолета.
– Кто осмелился осквернить святыню Синанджу жалким орудием для метания пулек? – вознегодовал Чиун.
Вместо ответа Пульян еще ниже склонил голову.
– Ты еще что-то хочешь сказать?
– Прости меня, Мастер Синанджу, ибо я совершил страшный проступок.
– Как я могу простить тебя, если не понимаю, о чем идет речь?
– Этот американец уже был здесь однажды. Неделю назад. Он о многом расспрашивал, и я, будучи горд за свое селение, поведал ему немало историй о величии Синанджу.
– Реклама обычно себя оправдывает, – сказал Чиун. – В этом нет ничего дурного.
– У американца с собой был аппарат – тот же самый, что и вчера. Когда я говорил, он держал его нацеленным на меня.
– Принести его сюда.
Когда Пульян вернулся с видеокамерой, Мастер Синанджу брезгливо взял ее в руки, как если бы это был нечистый идол.
– Вместилище слов и образов отсутствует, – заметил Чиун. – Вчера оно было здесь.
– Да, Мастер Синанджу.
Чиун опустил взор и призадумался. Неделю назад этот человек записал на пленку разглагольствования хранителя Пульяна. Сейчас он вернулся, чтобы доснять что-то еще. Но на этот раз он заснял Мастера Синанджу и его ученика, ибо теперь Чиун не сомневался, что вчерашний танцор в маске дракона на празднике был не кто иной, как Сэмми Ки.
Что все это могло означать? За Синанджу Чиун был спокоен. Синанджу было вне опасности. У пхеньянских псов, во главе с Любимым вождем Ким Ир Сеном, заключен с Синанджу пакт. От них ждать неприятностей не приходится. Смиту же незачем фиксировать на пленку секреты Синанджу.
Возможно, это дело рук врагов Смита. Или врагов Америки. А таких немало. Даже те, кто называет себя друзьями Америки, на самом деле не более чем ее дремлющие враги: они улыбаются, а сами держат за спиной кинжал.
Наконец Чиун отвлекся от своих мыслей и посмотрел на Пульяна.
– Я прощаю тебя, Пульян, ибо ты существенно моложе меня и не можешь обладать достаточной мудростью для общения с внешним миром.
– Что все это может означать?
В голосе Пульяна звучала признательность.
– Где Римо? – вдруг спросил Чиун.
– Его никто не видел.
– Никто?
– Говорят, он пошел к дому Безобразной.
– Отправляйся к несчастной Ма Ли и приведи моего приемного сына ко мне. Я пока не совсем понимаю, что произошло ночью, но, кажется, это может касаться и моего сына. Здесь только он мне советчик.
– Слушаюсь, Мастер Синанджу.
Пульян, не скрывая своего облегчения, заспешил прочь от дома Мастера, а тот вдруг обмяк и устало смежил веки.
Видеокассета была доставлена из Пхеньяна диппочтой. К пакету прилагалась записка от советского посла в КНДР, в которой выражалось негодование по поводу того, что начальник службы безопасности посольства полковник Дитко позволяет себе использовать курьеров посла для отправки своей корреспонденции в Кремль.
Генеральный секретарь вставил кассету в видеомагнитофон, отметив про себя, что надо будет дать указание послу заниматься своим делом и не совать нос в дела Героя Советского Союза полковника Дитко.
Генсек просмотрел пленку от начала до конца. На ней было записано выступление какого-то старика и молодого белого перед толпой корейских крестьян. Если верить записке полковника Дитко, это были легендарный Мастер Синанджу и его американский цепной пес, которые в своей речи признавались в шпионаже, геноциде и прочих преступлениях против международного сообщества, совершенных от лица некой организации вероломного правительства Соединенных Штатов под названием КЮРЕ.
К пленке была приложена примерная расшифровка текста и письменные извинения полковника Дитко в недостаточном знании корейского, а также в том, что из соображений безопасности он не счел возможным доверить перевод постороннему лицу. В записке также сообщалось, что американо-кореец Сэмми Ки, к несчастью, погиб при выполнении задания.
Генеральный секретарь позвонил председателю КГБ.
– Просмотрите списки неблагонадежных и найдите мне кого-нибудь, кто свободно владеет корейским, – распорядился он. – И немедленно доставьте его сюда.
Не прошло и суток, как ему был представлен историк-диссидент, востоковед по образованию.
Генсек приказал запереть его в комнате с видеомагнитофоном, дать перо и бумагу и держать там, пока он не расшифрует полученную из Кореи запись.
К концу дня перевод был готов и в запечатанном конверте лег на стол Генерального секретаря.
– Что делать с переводчиком? – спросил курьер.
– Он все еще под замком?
– Да.
– Когда через пару недель начнет распространяться трупный запах, уберите тело.
Курьер быстро удалился, и его благоприятное личное впечатление о великодушном и широко мыслящем новом Генсеке было навсегда поколеблено.
Генсек быстро пробежал текст глазами. Потом еще раз, вчитываясь более внимательно и обращая внимание на каждую деталь. И в третий раз – чтобы сполна насладиться возможностями, которые открывала ему величайшая удача разведки.
Широкое лицо Генерального секретаря расплылось в радостной улыбке, делающей его похожим на доброго дедушку.
Информации было более чем достаточно. У Соединенных Штатов есть тайная организация под названием КЮРЕ, о существовании которой не ведает даже конгресс США. Организация действует нелегально, совершая убийства как в самих Штатах, так и за рубежом. Ее наемные убийцы прошли подготовку по системе Синанджу. По идее, они могут находиться где угодно, творить что угодно и оставаться вне подозрений.
