Эллен Датлоу - Лучшее за год 2007: Мистика, фэнтези, магический реализм
В это самое время на Атласной улице вновь появился пес из клетчатого хлопка — он бежал вприпрыжку, а из пасти у него свисала пестрая ситцевая кошка с тремя лапами. Пес радостно вилял хвостом, сшибая фонарные столбы по обеим сторонам улицы. Он миновал квартал, где жил Тедди, и свернул налево, в Пушистый переулок. И как раз когда он пробегал мимо, голова кошки, безвольно покачиваясь, протаранила угол здания.
Массивная глыба цемента и арматуры откололась от потолка в берлоге Тедди и угодила ему прямо по затылку. Медведь повалился на ковер и остался лежать без чувств, хотя еще дышал. Теперь Эдна могла сделать с ним все, что только пожелает. И ни одна душа этого не увидела бы.
Интересно, подумала она, как же мне поступить — унести отсюда лапы? Позвонить в полицию? Упечь его за решетку?
Или, может быть, просто взять реванш?
Граммофонную пластинку на третьем этаже заело, и теперь оттуда снова и снова доносилась одна и та же фраза: «Сказали ходики: тик-так… Сказали ходики: тик-так… Сказали ходики: тик-так…»
Т. Б. медленно плыл вдоль тротуара в каком-то незнакомом городе. Мимо него дрейфовали всевозможные мягкие игрушки — кочан капусты, банка маслин, копченый лосось, фаршированная индейка… По мостовой, покачивая килем, промчался зловещий черный лимузин. Открытая задняя дверца хлопала, как на ветру. На заднем сиденье стоял пулемет, а возле него устроился угорь.
Внезапно кругом засвистели пули, изрешетив ни в чем не повинных прохожих, словно консервные банки. Т. Б. нырнул на дно и посерел, слившись с тротуаром. Ошметки нашпигованных свинцом игрушек корчились в воде, как издыхающие черви в сточной канаве. Это было похоже на кошмарный сон…
Т. Б. открыл глаза. Он лежал на диване в меблированном гостиничном номере. Куколка Дорис в черном парчовом пеньюаре сидела возле него, промокая его лицо влажной салфеткой. Его рана была перебинтована. Он все-таки уцелел.
— Вот ты и очнулся, — сказала Дорис. — Как твоя голова?
— Лучше не бывает, малышка. Кофе у тебя есть?
— Ты вломился сюда и упал замертво. Потерял много лент.
— Ничего, вырастут снова.
Дорис коснулась его повязки.
— Как же это ты дал себя подстрелить, Т. Б.? Я думала, ты умнее.
— Где мой портфель?
— Под диваном.
Т. Б. запустил под диван четыре щупальца, выудил портфель, расстегнул замок и заглянул внутрь. Деньги никуда не делись.
— А пушка где?
— В надежном месте. Отдам, когда будешь уходить.
Т. Б. задумчиво посмотрел на нее.
— Детка, а ты не хочешь немного развеяться? Говорят, в Мармеландии сейчас самый сезон. Лично я не прочь куда-нибудь уехать отсюда.
— Далеко уехать? — спросила она, опускаясь к нему на колени и обвивая его плечи руками.
— Чем дальше, тем лучше. А что еще остается? Сидеть в этом чертовом городе, пока он не прикончит тебя?
Раздался стук в дверь. Т. Б. задвинул кейс обратно под диван.
— Кто это может быть?
— Не знаю, — сказала Дорис. — Может, лемур из соседней комнаты. Он иногда одалживает у меня кое-что из одежды.
— Скажи ему, чтобы проваливал.
Дорис отодвинула защелку и распахнула дверь. На пороге появились двое китайцев. Желтый вышибала-акула, такого высоченного роста, что его фетровая шляпа смялась о потолок в коридоре. И мистер Чо. Они вошли в комнату, словно к себе домой, и навели на Т. Б. два больших черных ствола.
Слегка шатаясь, Т. Б. встал.
— Ты продала меня, — сказал он Дорис. — Ты выдала меня Бойцовой Рыбке.
Она пожала плечами:
— Я продала тебя Винсу. Против Винса я не могла пойти.
— Думаешь, я могу?
Дорис погладила его по щеке, в ее синих стеклянных глазах была печаль.
— Бедный глупыш осьминог… Ты теперь вне закона. Ты пария. И на этот раз тебе уже никак не выкрутиться.
Мистер Чо и акула по-хозяйски уселись на ее кровать.
— Но в чем я провинился? Что я такого сделал? — спросил Т. Б.
Дорис закурила сигарету.
— Ничего ты не делал, Т. Б. Это всего лишь сделка, которую Босс Мандрил заключил с Триадой. Они хотят затравить тебя, как зайца. Точно так же, как Гарри О’Мул на прошлой неделе поступил с тем парнишкой из Триады — без всякой причины, просто чтобы убить время. Ты ведь слышал о парне, которого на днях хоронили китаезы?
— Да.
— Ну вот, Рыбкам это не понравилось, они пожаловались Боссу Мандрилу. И он пошел им навстречу. Предложил Рыбкам отыграться, как положено, зуб за зуб. За голову того парня — твою голову и еще этот портфель. Полный кейс денег, чтобы умаслить их окончательно. Не знаю, почему Винс назначил козлом отпущения именно тебя. Может, просто потому, что ты такая мелкая сошка…
— Значит, меня привяжут к Большому жертвенному костру, и все будут счастливы, м-м?
— Уж я-то точно не буду счастлива, Т. Б.
— Да ладно, милая, выше нос. Ничто не вечно, даже «сухой закон».
Мистер Чо и акула поднялись с кровати и повели стволами в сторону двери, приглашая Т. Б. на выход. Ясно было, что сейчас его засунут в багажник машины, отвезут в какой-нибудь глухой угол, а после этого — или перед тем — прикончат. Они шагнули к нему с двух сторон, мертвой хваткой сжали две его руки и поволокли его к двери.
— Можно мне хотя бы пальто надеть? — спросил он их.
Мистер Чо кивнул Дорис. Она стянула со спинки дивана пальто Т. Б. и накинула ему на плечи.
— Детка, — сказал он, — если ты планировала героически обварить этих гадов кипятком, то сейчас как раз самое время.
Дорис невольно прыснула. Т. Б. всегда знал, как ее рассмешить.
Проталкивая его в дверной проем, китайцы держались к нему вплотную. Именно этого он и хотел. Остальное было так просто — проще некуда.
То, что случилось дальше, казалось, закончилось прежде, чем началось. Миг — и обе рыбы уже били хвостами по паркету, судорожно зажимая плавниками глотки, из которых фонтаном выплескивались розовые ленты. Они позаботились о том, чтобы у него не было пушки, и потому потеряли бдительность. Откуда же им было знать о двух маленьких потайных карманах в подгибе его пальто? И о том, что там, в этих карманах, спрятаны две опасные бритвы? А главное, они совсем позабыли, что у осьминога восемь рук.
Т. Б. скользнул обратно в номер. Дорис стояла на коленях возле граммофона, вывалив пластинки на пол и пытаясь нащупать что-то в ящике. Когда Т. Б. был уже совсем рядом, она сдернула с вертушки диск и метнула в него. Он отбил диск на лету и, ухватив Дорис за воротник пеньюара, притянул ее к себе.
— Не стоит шутить с такими вещами, — прошипел он ей в лицо, — можно пораниться.
У нее вырвался — и сразу же захлебнулся — отчаянный крик, а через мгновение она уже лежала на ковре с перерезанным горлом.
Т. Б. вытер свои бритвы о покрывало, лежавшее на постели, забрал из-под граммофона пистолет и вытащил из-под дивана портфель. Потом простился с Дорис:
— Счастливо оставаться, сестренка. Не сказать, чтобы тебе чертовски хорошо удавались званые вечера, но что уж теперь. Не поминай лихом, до новых встреч в эфире.
Он легко перемахнул через груду содрогающегося акульего мяса в дверном проеме и очутился в коридоре. Отсюда было рукой подать до лестницы. Он выбрался на крышу и спустился на задний двор через пожарный выход. Теперь по переулку до Кашемир-стрит, и он свободен как птица. А если у входа в отель его дожидаются еще пара-другая акул — что ж, пускай себе ждут. Т. Б. не спеша двигался на север, выбирая себе подходящий приют на ночь. Прямо перед ним, стоя на тротуаре и прислонившись к фонарному столбу, трахались брезентовый юнга и гавайская танцовщица в юбочке из травы. Да уж, чего только не увидишь в этих трущобах.
Т. Б. замедлил шаг возле какого-то отеля, разглядывая на редкость унылый вестибюль через засиженное мухами стекло, когда его спину прошила пуля. На этот раз лось с парабеллумом стоял всего в двух шагах и не промахнулся. Затем лось обернулся к фонарю, под которым в островке света прижимались друг к другу юнга и танцовщица. Те опрометью бросились прочь и мгновенно скрылись за углом.
Теперь на улице не осталось ни души — только лось и Т. Б. Начал накрапывать мелкий дождь. Т. Б. чувствовал, как брызги холодят ему затылок. Лось опустился на колени, перевернул его и обыскал. Т. Б. подумал было о пистолете и бритвах, но внезапно борьба показалась ему чересчур утомительным занятием. Хотелось просто спокойно полежать здесь, на тротуаре, немного вздремнуть… Вот только этот лось, чертов бешеный лось в дешевом зеленом пиджачке… Какого рожна ему все-таки было надо?
Лось расстегнул бумажник Т. Б. и принялся изучать его водительское удостоверение.
— Т. Б. Оборотман? — вслух переспросил он. — Что еще за петрушка? Это ж не тот парень. Да и слыхано ли вообще, чтоб осьминогов так звали?
— Меня так зовут, — просипел Т. Б.
Лось подскочил:
— Мать честная, ну и напугал же ты меня!
