Дэвид Боукер - Смерть, какую ты заслужил
– По-вашему, это повод для улыбки?
– Зависит от того, сколько вы планируете мне заплатить.
– Десять тысяч за доказательства, что писатель мертв.
Куколка усмехнулся.
– Недостаточно. Совсем недостаточно. Ведь тут замешан большой мальчик.
– Необязательно.
– Согласен. Но что, если? Это ведь я рискую. Не вы. Сволочь может выяснить, где я живу. И что тогда? Никто не знает, где, мать его, он живет, верно? И как он выглядит, тоже никто не знает. Без своего колпака он может подойти ко мне на улице, в пабе, где угодно. И я его не узнаю.
– Он наставит на вас «магнум» сорок четвертого калибра. Я бы сказал, это сужает крут подозреваемых.
– Да пошел ты...
Шеф отвернулся, силясь обуздать гнев. Он поджигал людей и за меньшее и, хотя курил лишь изредка, все равно повсюду носил с собой емкость с бензином для зажигалок. Но Пономарь уважал Куколку, а Шеф старался уважать Пономаря, поэтому смолчал.
– Одиннадцать косых плюс расходы. Все квитанции отдадите мне.
– А что, если это Злыдень? Что тогда?
– Тогда мы пересмотрим ваш гонорар.
– Но что, если следующим пропавшим окажусь я? Шеф нахмурился, показывая, что смысл вопроса от него ускользает.
– Мне нужны гарантии, что вы выплатите компенсацию моей семье. Потому что если этот парень так хорош, как о нем говорят, я иду на чертовский риск.
– Если вы настолько хороши, как о вас говорят, – подхватил его слова Шеф, – никаких проблем не возникнет.
Но Куколка на лесть не поддался.
– Я не жадничаю. Если бы вы попросили покалечить какого-нибудь подростка, все было бы иначе.
– Мы не мелкие преступники, знаете ли, – сказал Шеф. – Мы «Пономарчики». Если вы лишитесь жизни, Малькольм позаботится о вашей семье, так же как заботится обо всех, кто ему верен. Тут вам беспокоиться не о чем. И раз уж мы заговорили о безопасности... Я привез вам небольшой подарок. Лол?
Водитель подал Шефу аккуратный кожаный кейс с переднего сиденья. Шеф неспешно расстегнул замки и открыл его. Внутри оказался поблескивающий автоматический пистолет и две коробки патронов.
– Видите? Это «ПП-93». Стреляет очередями или одиночными выстрелами, в зависимости от того, что требуется. Русского производства, но пусть это вас не смущает. В магазин помещается тридцать патронов.
На Куколку это не произвело впечатления.
– Я предпочитаю ножи.
Не трудясь ответить, Шеф собрал оружие и передал его Куколке.
– Какой легкий, – удивился тот.
– Да. Стреляя, можно держать в одной руке. – Подъехала и припарковалась рядом набитая до отказа семейная колымага. Выделываясь перед друзьями, девчонка-подросток прижалась носом к стеклу и показала Шефу язык. – Ради всего святого, уберите его!
Куколка мрачно положил «ПП» назад в кейс.
– С чего мне начинать?
Шеф протянул ему дешевый блокнот со вложенной в него фотографией. С фотографии на них смотрел длинноволосый мужчина лет тридцати, старающийся сделать умное лицо в камеру.
– Что это за нечесаный недоносок?
– Тот самый писатель. Зовут Билли Дай.
– Дай? – переспросил Куколка и безрадостно хохотнул. – Что, подаяния просит?
– Вроде того, – отозвался Шеф. – Адрес в блокноте. Плюс адреса одного-двух человек, которые могут что-то про него знать. Мне все равно, как вы это провернете, но я хочу, чтобы вы доказали, что он мертв.
Куколка уставился на Шефа неподвижным, злобным взглядом.
– А если он жив?
– Тогда убейте его. И я хочу, чтобы вы привезли мне его голову. В буквальном смысле.
Куколка взялся за дело немедленно, начав со сбора информации о Билли Дайе: расспрашивал соседей, показывал фотографию в барах и букмекерских конторах. Поначалу Куколка никак не мог поверить, что у Билли был только один друг. У большинства людей есть приятели, с которыми выпиваешь, которые хотя бы вид делают, что они тебе друзья. Но Билли Дай оказался истинным отщепенцем. Вломившись в дом Дайя, Куколка нашел только три сообщения на автоответчике. Одно от шикарной дамочки по имени Рози, чей голос звучал так, будто в носу у нее затычка. «Я ни за чем конкретным не звоню, просто хотела поболтать». Второй, мужчина лет тридцати, имени не оставил. Куколка предположил, что это полицейский. «Дай, гад ты эдакий. Кстати, это не учебная тревога. Где ты шляешься, остолоп необщительный?» Последнее было от женщины, которая тоже имени не оставила. По голосу лет двадцать пять. «Билли, это я. Почему ты не ответил на мое письмо? Позвони мне. Нам правда нужно поговорить».
Набрав 1471, Куколка записал номер телефона. Код он узнал сразу. Городок Конглтон в Чешире. О Конглтоне у Куколки остались приятные воспоминания. Как-то он его посетил, чтобы плеснуть кислотой в лицо одной женщине. Из любопытства он набрал номер и стал ждать. Телефон звонил и звонил. Никто не брал трубку.
Весь день в «Липах» царила тишина, настолько глубокая, что ее было никак не замаскировать ни телевизором, ни стереомагнитофоном, ни жалкими попытками Билли поговорить с самим собой. Дождь барабанил в окна, в телефонных проводах выл ветер. Взявшиеся неведомо откуда мухи гудели у самого лица Билли, провоцируя его устроить бойню свернутой газетой. Три или четыре раза он слышал стук подков, когда по проселку проходили лошади. И всегда за этими звуками тишина воцарялась безмятежная, как смерть.
Ночью здание ожило. В скрипах старого дома чудились смутные и бессвязные угрозы. Гульгали трубы, бормотали половицы. Билли слышал, как открываются и хлопают двери. На третью ночь Билли, стараясь заснуть, снова услышал крик. На сей раз он звучал отдаленно, будто кто-то стенал в конце длинного туннеля. И опять Билли схватил обрез и прокрался на кухню. Никаких мух. Но ему показалось, он услышал шаги. Звук словно бы исходил из-под пола. Спустившись к двери в подвал, он прислушался. Никаких шагов. Но когда он прижался ухом к двери, раздался громкий крик. Звук едва-едва походил на человеческий – нечто среднее между рыком и скулежем.
Теперь Билли не на шутку испугался. Включив магнитофон, он стал раз за разом на предельной громкости гонять «Не бойся старухи с косой» «Блю ойстер культ». А еще, напившись, высунулся из окна спальни и стал смотреть, как лыбятся надгробья возле церкви. Воздух был тяжелым от мороси и дыма. Повинуясь глупой прихоти, Билли заорал, назвал Господа сволочью – в надежде, что его сосед-священник услышит и оскорбится. Он хотел, чтобы вспышка стала величественным жестом мятежного отчаяния. Но его голос прозвучал как зудение осы, и вышло беспомощно, как у школьника, сквернословящего в мокрой дождливой темноте.
Наконец он устроился на ступеньке лестницы, положив на колени обрез. С первым светом, трезвый и усталый, он спустился вниз, выключил магнитофон и прижал ухо к двери подвала. Ничего. Вконец измученный, он забрался в кровать и заснул.
После полудня Билли вынес «Ремингтон» в поле за кладбищем и пристрелил пугало. В отличие от пугал в детских книжках с картинками у этого не было головы. И вообще оно состояло из двух щеток, неумело связанных крестом, поверх которого был распялен старый плащ.
Билли эта нелепая конструкция показалась символом Бедфордшира, его жителей и обычаев. Загнав в обрез толстый патрон, он прицелился с двух ярдов.
Билли никогда раньше не стрелял, даже из духового ружья. Теперь он неловко спустил курок. Обрез громыхнул. Билли чуть пошатнулся, потеряв равновесие от отдачи. Крест переломился пополам, плащ взлетел в воздух и преодолел несколько футов прежде, чем, дымясь, упасть в пшеницу. Выстрелил «Ремингтон» гораздо громче, чем ожидал Билли. Звук раскатился диким эхом, отразился от земли в небо и назад на землю. Оказался таким мучительно громким, что у Билли заболели уши.
Однако, к немалому его изумлению, внутри у него затеплился огонек. Тот факт, что огнестрельное оружие каждый день приносит в мир все новые беды, теперь не имел никакого значения. Благодаря обрезу он чувствовал себя мужественным и живым. Опустив оружие, Билли немного подождал. На оглушительный выстрел непременно сбегутся люди. Но никто не появился. Из любопытства Билли вышел через поле на Черч-лейн и огляделся по сторонам. Никого не видно.
Билли перерыл шкафы и буфеты Злыдня, но не нашел ничего, говорившего, что у его друга есть хоть какое-то прошлое. Никаких фотографий, ни порнографических, ни прочих. Странно, но единственным достойным интереса предметом оказался бланк заявления о приеме на работу в манчестерскую полицию. Бланк был чистым, поэтому Билли его заполнил, вписав свое настоящее имя и адрес на Альберт-роуд. В графе «достижения» Билли вывел: «Однажды я подрочил шесть раз за день». Вопрос №7 гласил: «Почему вы хотите работать в полиции?» Ответом Билли стало: «Я толстый, ленивый и глупый, почему бы не получать за это зарплату?» Покончив с бланком, Билли его отослал – первым классом почтового отправления.
Когда сгустились сумерки, Билли пошел в паб, где за исключением двух тинейджеров оказался единственным посетителем. Владелица доверительно сообщила, что дела идут так скверно, что она подумывает о самоубийстве. Чтобы дать ей смысл жизни, Билли напился. Рассказав владелице, какая она чудесная женщина и насколько привлекательно выглядит для своего возраста, Билли повел «Харлей» в «Липы» по встречной полосе. В зловещий дом он вошел, чувствуя, как его подташнивает от дурных предчувствий.
