Роберт Харрис - Призрак
Моим ответом было твердое «нет». Нет, лысый ублюдок! Прыщавый психопат! Ты сам читал эту дрянь? Наверное, ты просто выжил из своего тупого ума!
— Да, Джон, — кротко ответил я. — Сделаю все, что смогу.
— Молодчина! И не волнуйтесь о сделке. Мы заплатим вам за две недели работы, как за все четыре. Скажу вам прямо. Этот скандал насчет военных преступлений может стать ответом небес на наши молитвы.
К тому времени, когда он отключил телефон, «две недели работы» перестали быть гипотетической возможностью — эдакой радугой в небе — и каким-то странным образом превратились в конкретный крайний срок. Я больше не мог тратить сорок часов на интервью с Лэнгом, освежая его жизнь. Нам следовало сосредоточиться на войне с террором и начать мемуары с этого периода. Остальную часть рукописи я должен был подправить и местами переписать.
— А если Адам не одобрит ваш план? — спросил я в конце разговора.
— Куда он денется, — ответил Мэддокс. — Если не одобрит, то напомните ему об обязательствах, записанных в контракте.
Он говорил таким хитрым тоном, как будто мы были парочкой злобных гомосексуалистов из Англии, которые задумали надругаться над всем мужским населением Америки.
— Он обещал нам книгу, где будет дан полный и честный отчет о войне с терроризмом. Я полагаюсь на вас. Договорились?
Без яркого солнечного света солярий навевал меланхолию. Я вновь увидел садовника, сгребавшего в тачку почерневшие листья. Он был на том же самом месте, что и днем раньше, — замерзший и неуклюжий от толстого слоя зимней одежды. Сколько бы листьев он ни собирал, ветер приносил их еще больше. Прислонившись к стене, я поддался краткому моменту отчаяния. Мой взгляд блуждал по потолку. В голове крутились мысли о мимолетной природе летних дней и человеческого счастья. Я попытался дозвониться Рику, но секретарь ответила, что его не будет до самого вечера. Попросив, чтобы он перезвонил мне при первой возможности, я отправился на поиски Амелии.
Ее не было в комнате, где секретарши по-прежнему отбивались от телефонных звонков. Ее не было ни в холле, ни на кухне. Я удивился, когда один из охранников посоветовал мне поискать ее снаружи. Шел уже пятый час вечера. Воздух стал холодным и колючим. Амелия прохаживалась по подъездной дорожке перед домом. В январском полумраке кончик ее сигареты вспыхивал ярко-красной точкой, когда она затягивалась дымом, и быстро превращался в тусклое ничто.
— Не знал, что вы курите, — сказал я.
— Иногда позволяю себе одну сигарету. В моменты большого стресса или удовольствия.
— А сейчас у вас какой момент?
— Плохая шутка.
Холод сумерек заставил ее застегнуть жакет на все пуговицы. Она курила тем любопытным способом noli me tangere[22], который используют только женщины — одна рука покоится на талии, другая (та, что держит сигарету) наискось пересекает грудь. Когда я вдохнул ароматный запах горящего табака, мне тоже захотелось закурить. Это была бы моя первая сигарета за десять лет, и она наверняка вернула бы меня к двум пачкам в день. Но в то мгновение, если бы Амелия предложила мне сигарету, я взял бы ее.
Она не предложила.
— Мне только что звонил Джон Мэддокс, — сказал я. — Теперь он хочет книгу через две недели, а не через месяц.
— Господи! Как же нам везет!
— Сегодня мне вряд ли удастся провести с Адамом еще одно интервью.
— И что вы предлагаете?
— Не мог бы кто-то подвезти меня к отелю? Я хочу поработать сегодня над текстом.
Она выдохнула дым через нос и пристально посмотрела на меня.
— Вы не планируете забрать с собой рукопись?
— Конечно, нет!
Когда я обманываю, мой голос всегда поднимается на октаву выше. Я не мог бы стать политиком, потому что говорил бы тогда, как Дональд Дак.
— Мне нужно обработать текст, который мы сегодня записали.
— Надеюсь, вы понимаете, насколько все это становится серьезным?
— Да, понимаю. Если хотите, можете проверить мой ноутбук.
Она выдержала паузу — достаточно долгую, чтобы выразить свою подозрительность.
— Хорошо. Я верю вам.
Амелия бросила дымящуюся сигарету на дорожку, деликатно загасила ее кончиком туфли, затем наклонилась и подобрала окурок. Я представил себе, как в школьные годы она сходным образом убирала улики — популярная девушка, которую никогда не ловили за курением.
— Собирайте свои вещи. Я скажу парням из охраны, чтобы кто-то из них отвез вас в Эдгартаун.
Мы вернулись в дом и расстались в коридоре. Она вошла в комнату, из которой доносились телефонные звонки. Я поднялся по лестнице и, подойдя к двери кабинета, услышал ссору между Адамом и Рут. Их голоса были приглушенными. Я разобрал только конец ее последней фразы: «…проводя здесь остаток моей проклятой жизни!» Дверь была приоткрыта. Я не знал, что делать. Мне не хотелось мешать им, но, с другой стороны, я не мог оставаться здесь, рискуя быть заподозренным в подслушивании чужих разговоров.
Я тихо постучал и после паузы услышал, как Лэнг произнес:
— Войдите.
Он сидел за столом. Его жена находилась в другом конце комнаты. Они оба тяжело дышали. Вероятно, у них произошла серьезная размолвка. Давно сдерживаемый гнев прорвался извержением семейного вулкана. Теперь мне было ясно, почему Амелия выбежала из дома и закурила сигарету.
— Извините, что помешал, — сказал я и указал рукой на мои вещи. — Вы не против, если я заберу тут кое-что…
— Да, конечно, — ответил Лэнг.
— Пойду позвоню детям, — со злостью проворчала Рут. — Если ты еще не сделал этого.
Лэнг смотрел не на нее, а на меня. И ох какие слои смысла читались в его тусклых глазах! Он как бы приглашал меня увидеть, что стало с ним — лишенным власти, поруганным врагами, гонимым, тоскующим по родине, пойманным в ловушку между женой и любовницей. Об этом кратком взгляде можно было написать сотни страниц и все-таки не исчерпать его до дна.
— Прошу прощения, — сказала Рут и быстро направилась к выходу.
Она едва не снесла меня в сторону, когда ее небольшое крепкое тело столкнулось с моим.
Чуть позже в дверном проеме появилась Амелия. Подняв руку с телефоном, она громко объявила:
— Адам, это Белый дом! С тобой хочет говорить президент Соединенных Штатов!
Она улыбнулась и поманила меня к двери.
— Вы не возражаете? Нам нужна тишина.
* * *Когда я вернулся в отель, уже стемнело. Впрочем, света в небе еще хватало, чтобы увидеть большие черные облака, катившиеся с Атлантики и уже нависавшие над Чаппакуиддиком. Девушка в кружевном чепце, стоявшая за стойкой администратора, сказала, что на нас надвигается грозовой фронт.
Я поднялся в свой номер и, не включая света, подошел к окну, за которым раздавались звуки ветра, треск старой вывески и несмолкаемый грохот и шелест прибоя за пустой дорогой. Маяк включился как раз в тот момент, когда его луч был направлен на отель. Внезапная вспышка красного света выдернула меня из задумчивости. Я включил лампу на столе и вытащил ноутбук из наплечной сумки. Мы с ним проделали длинный путь. Мы вытерпели амбиции рок-звезд, которые мнили себя пророками, спасавшими планету. Мы пережили односложное мычание футболистов, на фоне которых лепет седой гориллы показался бы декламацией шекспировских сонетов. Мы имели дело с давно забытыми актерами, способными обставить римских императоров по уровню спеси и количеству свиты. Я по-дружески похлопал компьютер ладонью. Его некогда блестящий металлический корпус был поцарапан и отмечен выбоинами — боевыми ранениями, оставшимися после дюжины военных кампаний. Мы с честью прошли через них. И уж как-нибудь пройдем через эту.
Я подключил ноутбук к разъему гостиничного телефона, набрал номер моего сетевого провайдера и, получив подтверждение о соединении с Интернетом, отправился в ванную за стаканом воды. Лицо, смотревшее на меня из зеркала, было ухудшенной версией того, что я видел прошлым вечером. Я оттянул вниз нижние веки и осмотрел желтоватые белки глаз, затем перешел на проверку посеревших зубов, поблекших волос и далее — к красным прожилкам на щеках. Зимний Мартас-Виньярд состарил меня. Он оказался обратной стороной Шангри-Ла[23].
Из другой комнаты донесся знакомый голос, объявивший о получении электронного письма.
Через миг я понял, что случилась беда. На экране появился традиционный перечень спамерских сообщений, предлагавших мне свои услуги, начиная от увеличения пениса и кончая рассылкой Уолл Стрит Джорнал. Из полезной корреспонденции было только послание из офиса Рика, извещавшее меня о получении первой части аванса. Но письмо, которое я послал себе сегодня после полудня, отсутствовало в списке.
Несколько мгновений я тупо смотрел на экран, затем открыл директорию на жестком диске, где программа автоматически сохраняла электронную почту — все входящие и исходящие письма. К моему огромному облегчению (и вполне предсказуемо), в верхней строке перечня «отправленных писем» имелось послание с заголовком «без темы» и с прикрепленным файлом книги. Однако когда я открыл это письмо и кликнул по ссылке «скачать», на экране появилось сообщение: «В данное время файл недоступен». Я сделал еще несколько судорожных попыток, но результат был одним и тем же.
