Михаил Март - Узкое место

Здесь мы свой шанс упустили. Придется еще раз вернуться назад. Мы получили ответ на запрос от фирмы «Зауэр». Модель 314 снята с производства два с половиной года назад как технологически несовершенная. Остатки со склада в количестве ста двадцати штук были проданы по одной тысяче евро за единицу вместе с программным пакетом технологий и чертежами фирме «Альфис». Компания «Зауэр» никогда России свое оборудование не предоставляла, не продавала и не организовывала рекламных акций. Что касается фирмы «Альфис», то это одна из дочерних компаний, занимающаяся посредничеством и арендой помещений под выставочные залы и залы для показа мод. К выставке в Пушкине она никакого отношения не имеет. В Россию не выезжала. Работает только на территории Германии. «Альфис» не самостоятельная компания, как я уже сказала. Она работает на фирму «ФЭБ», а фирма «ФЭБ» — крупнейший центр по скупке художественных ценностей, имеет сеть антикварных магазинов по всей Европе и постоянно участвует в международных аукционах. Президентом является Марлен Йордан, сестра основательницы бизнеса Ингрид Йордан. По всем данным в Россию могла привезти сейфы только эта фирма. Посылать запрос туда я считаю преждевременным, так как она может быть причастна к истории с орденами. В этом я уверена. Дело в том, что Йордан фигурирует в списке спонсоров, принимавших участие в прошлогодней выставке, где торговали сейфами. Список я получила из Министерства культуры. Конечно, торговлю сейфами осуществляла какая-то подставная шарашка, но нам ясно, что списанные сейфы купила компания «ФЭБ». Она же спонсировала выставку и не без ее помощи нашим коллекционерам эти сейфы всучили.

— Где-то мне уже встречалась эта фамилия, — задумчиво протянул Марецкий.

— Только не путай с бывшим продюсером и директором НТВ.

— Нет, нет. Речь шла о женщине.

— Компания «ФЭБ» в нашей стране может выступить в роли покупателя ценностей, но не в состоянии устроить массовое ограбление и черный аукцион. Без русских чиновников с большими связями и властью ничего не устроишь.

— Намек на самих коллекционеров? Конечно, каждый из них имеет свои возможности, рычаги, а главное — деньги. Но Журавлев прав. Все они фанатики и русские ордена немцам не отдадут.

— Журавлев? А он как попал в нашу схему?

Проболтался! Марецкий не хотел рассказывать Задориной о Журавлеве. У Ксении было о нем предвзятое мнение. Но теперь пришлось что-то объяснить.

— Его наняли страховщики. Это их частное дело, и мы не имеем права вмешиваться.

— Речь идет о серии ограблений и убийств.

— Он ищет ордена, а не убийц.

— Хорошо. Но сделай так, Степан, чтобы я больше не слышала его фамилии.

— Зря ты, Ксюша. Когда Дик работал в прокуратуре, ты была при нем дознавателем и многому научилась.

— Слишком давно это было. Потом он стал вором, а я следователем и жалею, что он мне ни разу не попался. Я бы его упекла лет на десять.

— Учителя редко попадаются ученикам на крючок.

— Ну хватит. Давайте займемся делом.

Тут некстати позвонил Журавлев. Марецкому пришлось называть его Васей. Тот все понял. Они договорились встретиться вечером и встретились.

Обмен информацией запрещался уставом, и Марецкий рисковал головой. Журавлев не подчинялся никаким уставам, кроме своего собственного, одному ему известного. Но приходилось идти на компромиссы, ради пользы дела. Информация, полученная от Журавлева, представлялась Степану очень важной.

— Я только что побывал у металлургов.

— У металлургов? — удивился Марецкий.

— Людей, которые по одному виду определят, из какой железки сделана пряжка на твоих брюках.

— Не понимаю твоих тонких намеков.

— В каждой квартире коллекционера — целый арсенал оружия, в основном холодного, — начал объяснять Журавлев. — Меня заинтересовало, кто это оружие делает. Мы нашли мастерскую. Из металла они могут сделать все, что угодно. Только металл нужен очень качественный. На этих саблях можно сражаться и голову с плеч снести. Платят хозяева арсеналов за каждый экспонат большие деньги. Но копия есть копия. Оружие, которое было у коллекционеров, осталось на месте за исключением двух кортиков, которые украли как оригиналы. Так оно и есть. Но дело не в этом. Не буду тебя путать. Хозяин мастерской выписывает сталь из Сибири. Тратит большие деньги на транспортировку и прочее. Сталь высочайшего качества, которой Урал и Сибирь всегда славились со времен Демидовых.

— И зачем же тебе понадобились металлурги? — не понял Марецкий.

— Я пришел к одному коллекционеру и еще раз внимательно осмотрел его шпаги и сабли. Многие эфесы сделаны из золота. Хозяин еще сказал, что наградное оружие всегда украшалось золотом, иначе в чем же награда? Клинок стальной, а ножны и украшения — из дорогих материалов. Но золото, естественно, не цельное. Хорошая позолота. Однако мастер про золото на копиях ничего не говорил. Только про сталь. Я прикинул, что на одну такую стенку, увешанную шпагами, ушло не менее килограмма золота. Договорился с коллекционером, он мне дал один из своих экспонатов на несколько дней, я обратился к экспертам. Их заключение меня немного обескуражило. Сталь уникальная, но такая используется в промышленности. Если ты имеешь лицензию на приобретение этих материалов, можешь закупать сталь в Москве или Питере, то количество, которое нужно мастерским, завод закажет на твою долю. В любом случае это будет дешевле, чем гонять свой транспорт к черту на кулички. Мало того, в Москве можно достать сталь и более высокого качества. Трудно поверить, что мастер с опытом не знал о таких вещах. Но моих экспертов удивило золото, а не металл. Золото чистое, без примесей. По их мнению, сибирского или магаданского происхождения. Пилить они его не стали, но уверены, что варили его кустарным способом. Об этом говорят несколько крупинок постороннего вещества, оставшиеся незамеченными. Вот такая история. Значит, мастер гоняет транспорт в Сибирь не только за металлом. Под видом металла вывозит краденное с приисков золото. Полная машина болванок официально оформлена как ценный груз. Никто же не выдает слитки никеля за производственные отходы. Нет. Груз дорогой, ценный, официально купленный. Никому и в голову не придет, что среди болванок сверхпрочной стали лежит краденный слиток золота килограммов на сорок. Да ты до него и не докопаешься. Но это махинации оружейника. Когда сделаем главное дело, у тебя будет возможность проинспектировать оружейные мастерские. Идея моя заключается совсем в другом. Наши пограничники хорошо научились с помощью собак обнаруживать наркотики. Но собаки не обучены отличать сталь от золота, а бриллианты от стекла. А если перевозить трубы, запаяв в них контейнеры с орденами? По всей России можно кататься. Скоро у меня будет случай проверить эту версию.

Марецкий покачал головой:

— Идея интересная, но она не стоит такого долгого вступления. С оружейником мы разберемся, как ты правильно заметил, когда закроем дело с орденами.

— Ты же знаешь, Степа, я попусту языком воздух не перемалываю. По твоим протоколам проходит Владимир Хохлов. Кажется, он заказывал шоферов с машинами из Владимирской области.

— А Хохлов тут при чем?

— Это он возит металл из Сибири в оружейные мастерские. А у хозяина мастерских списки всех коллекционеров на книжной полке в открытом кабинете стоят. Работает Хохлов на оружейника больше года.

Марецкий облегченно вздохнул.

— Вот теперь мне все понятно. Можно схему рисовать. Но есть одна загвоздка. Хохлов — бывший зэк, образование семь классов, истории не знает, связей не имеет, шикарных вилл себе не строил. Он такой план составить не мог. И даже на роль заказчика не тянет. Исполнитель, наводчик, но не больше. Теперь в бегах. Четверых его корешей порешили, и он понял, что очередь до него дошла, вот и дал ходу, прихватив своего приятеля.

— На КамАЗе далеко не уйдешь, — поморщился Журавлев, — тем более что те, на кого он работал, знают о нем все. И о машине тоже.

— Ладно. Хохлов давно в розыске. Если ордена запаяли в контейнеры и засунули в трубы, то их уже везут к месту аукциона, а может, и довезли. Нашего приезда на торгах не ждут. Везде опоздали. Но в тумане мелькнула фигура возможного покупателя. Начну с того, что немецкая фирма «ФЭБ» привезла и распродала коллекционерам сейфы. Эта фирма специализируется на торговле и скупке исторических ценностей, имеющих мировую известность. Она же устраивает аукционы. Но не в России, а за кордоном. И я не знаю какие. Серые, белые или черные. Глава фирмы — некая Марлен Йордан. Тебе о чем-нибудь говорит это имя?

Журавлев подумал и сказал:

— Ингрид Йордан.

— Это ее сестра.

— Вот оно что. А теперь, Степа, напрягись и вспомни историю четырехлетней давности. Высушенные болота в лесах Смоленска, раскопки. То проклятое место называли «Змеиной ямой». И клад в конце концов был найден. Я тогда числился среди покойников, жил под чужим именем, и мне удалось наблюдать за поисками. Действующих лиц было трое. Среди них немец, которого интересовали архивы гестапо, и его ассистентка, которую интересовало русское искусство. Эту даму звали Ингрид Йордан. Она имела крупную сеть антикварных магазинов в Мюнхене и Франкфурте, а в России проживала с литовским паспортом на имя Магды Вейле. Существовал и третий сообщник, некий Юрий Крылов. Он представлял интересы США, и его тоже интересовали военные архивы. Крылов оказался самым кровожадным, но ему удалось уйти. Опытный, коварный и бескомпромиссный человек. Профессионал высшего пилотажа. Ингрид Йордан арестовали. Этим делом занималось ФСБ. Подполковник Виноградов. Он-то наверняка знает подробности.