Стэл Павлоу - Код Атлантиды
– Можно сейчас же связаться с Египтом? – произнес Скотт.
Хаккетт поднес к губам палец, прося тишины, будто разговаривал с ребенком.
– Доктор Скотт… гм… Адмирал, а вам не приходило в голову, что воскрешение Атлантиды может нам помочь? – Дауэр нахмурил брови. – Помимо суперсовременного оборудования здесь, в ЦЕРНе, на происходящее с Солнцем отреагировала лишь она, Атлантида, причем весьма бурно. Вам не кажется, что ей известно об этих странностях больше, чем нам?
– Ты как будто считаешь, что она живая, – вставил Пирс.
– Атлантида покоилась подо льдом двенадцать тысяч лет – и вдруг проснулась. Возможно, отреагировав на солнечную активность. Отреагировав. Да-да.
– Во время предыдущего всемирного потопа она ничего полезного не совершила, – подчеркнул Скотт. – Потому-то и оказалась подо льдом.
– Воскрешение Атлантиды – хороший знак? – задумчиво протянул Дауэр. И сам ответил: – Нет.
– На связи станция Мак-Мердо. Докладывает лейтенант Ройбэк.
Металлический голос словно доносился из длинной железной трубы. На экране замелькали помехи. Лейтенант Ройбэк был не в форменном мундире, а в серой футболке с символом части. В руке лейтенант держал лист бумаги, на плече висело полотенце, как будто он только что вышел из спортзала. На заднем плане, над таблицами и мониторами красовался геральдический знак экспедиционных войск ВМФ – подразделения, дислоцированного в Антарктике: пингвины, обнимающие якорь.
Скотт удивился. Футболки в Антарктике? Что ж, значит, отправляясь туда, можно не бояться обморожений. Если дела обстоят именно так, он, пожалуй, вынесет это испытание.
Мак-Мердо была крупнейшей американской базой в Антарктике, на которой постоянно находились люди. По словам Гэнта, в любое время года там проживало свыше тысячи двухсот человек: ученые, военные, другие специалисты. Гэнт сообщил, что жилье и исследовательское оборудование для новой группы уже подготовлены.
Ройбэк ждал, Гэнт стоял возле экрана, пытаясь устранить помехи. Как раз в этот момент Хоутон снова вошел в кабинет, на ходу закрывая мобильник и опуская его в карман пиджака.
– Звонили из ООН.
Он занял прежнее место за столом, не замечая, что Пирс пристально на него смотрит.
– И? – поинтересовался Дауэр.
– Нас ждут завтра в десять утра во Дворце наций, – ответил Хоутон. – Обсудим с комиссией поездку инспекторов на китайскую базу.
– У нас мало времени, – пробасил Дауэр.
– Так положено, адмирал. Следует соблюсти все формальности, не то ООН почует недоброе.
Дауэр указал пальцем на Ройбэка, веля ему продолжать.
– Да, сэр. Спасибо, сэр.
Ройбэк кашлянул. Мейтсон все изучал разложенные на столе бумаги. К нему присоединилось несколько военных специалистов.
Ройбэк вновь заговорил:
– В четырнадцать часов по Гринвичу мы подали предупредительный сигнал, адмирал. Британская антарктическая служба оповестила все суда в районе шельфового ледника Ларсена: откололся и вышел в открытое море айсберг шириной в пятьдесят миль. Соблюдать предельную осторожность.
Хоутон ужаснулся:
– Пятьдесят миль! Такое возможно?
На него никто не обратил внимания.
– Где в данный момент находится Седьмая группа? – спросил Дауэр.
Ройбэк встревожился.
– «Нимиц» где-то в море. А «Сакраменто» и «Ингерсолл» всю неделю преследуют китайскую подводную лодку.
Мейтсон взглянул на Гэнта. Он помнил, что в тот момент, когда был обнаружен «Ред оспри», Гэнт числился в составе команды «Ингерсолла», эскадренного миноносца экспедиционных войск ВМФ, прикрепленного к Седьмой группе Тихоокеанского флота. «Ингерсолл» был скор, опасен и величествен.
Дауэр потребовал:
– Какую подлодку?
– Насколько мы знаем, «Циньдао».
– «Циньдао»? Ударная атомная подлодка класса «Хань», тип девяносто два. Крупная.
– Размером с два футбольных поля, сэр. Следует ли предупредить китайцев?
Дауэр был категоричен:
– Нет. К черту китайцев.
– Но ведь у них, – заметил Мейтсон, с загадочным видом отрываясь от бумаг, – есть поистине ценное бурильное оборудование. Если бы о наших достижениях я ничего не знал, считал бы, что они во многом нас опередили. Во всяком случае о С-60 им наверняка тоже известно.
Он опять устремил взгляд на диаграммы, не заметив мелькнувшего на лице Хоутона любопытства.
– Интересное предположение, – произнес Хаккетт. – А известно ли им о существовании подо льдом целого города?
– Мы не в курсе, – ответил Дауэр.
Хоутон не сказал ни слова.
– Наверное, известно, сэр, – возразил Гэнт. – В последние десять лет китайские технологии развиваются с поразительной скоростью. Невозможно угадать, что китайцы знают, а что нет… сэр.
– Значит, мы участники гонок по спасению жизней, майор. Готовы к такому испытанию?
– Да, сэр! – громко отчеканил Гэнт.
Мейтсон в замешательстве потрепал бороду.
– Пожалуйста…
На экране засуетился Ройбэк.
– Со станции «Амундсен-Скотт» на Южном полюсе сообщают, что не заметили в деятельности базы «Чжун Чанг» ничего необычного, – сказал он. – Мы же проводим разведку с помощью двух наземных разведывательных машин, сэр. Если желаете, можете взглянуть на результаты.
– Они доступны в сети?
– Частично, сэр. Я передам вам управление сигналом, если потребуется.
– Потребуется, – подтвердил Дауэр. – Да, взгляните на людей за столом. Это команда инспекторов. Доктор Хаккетт и доктор Скотт, инженер Ральф Мейтсон, специалист Роберт Пирс…
– Насколько я понял, вы пришлете еще и геолога, – сказал Ройбэк. – Сару Келси.
Хоутон выпрямил спину.
– Гм… Да, пришлем, – произнес он. Хаккетт и Скотт обменялись беспокойными взглядами. – Сейчас она выполняет другое задание. Подготовительную работу.
Ройбэк кивнул.
– Понятно. Адмирал, у нас небольшие неувязки с обеспечением жилищных условий. Я должен знать, каковы требования к питанию. Кто-нибудь из вас придерживается какой-либо диеты?
Люди за столом потупили взгляды.
Новэмбер наклонилась к Скотту:
– Уж гамбургеры-то у них найдутся?
– Пожалуй, перейдем к результатам разведки. Спасибо, лейтенант.
– Мы просто стараемся подходить к делу основательно, сэр.
По экрану поплыл непрерывный поток данных. Гэнт ввел соответствующие команды, и к цифрам добавилось видеоизображение.
Гэнт объявил:
– Это наземная разведывательная машина.
Мейтсон попытался сделать вид, что понимает, о чем речь, но не смог. И полюбопытствовал:
– А как она работает?
– Если мы вам расскажем, придется вывести вас на улицу и расстрелять, – с серьезным лицом произнес Дауэр.
– Кто смотрит в камеру?
– Сейчас? Майор Гэнт.
– Значит, это робот?
В некотором смысле. – Адмирал взглянул на Гэнта. – Местоположение?
– Высота пять тысяч семьсот пятьдесят девять футов над уровнем моря. Приблизительно сорок две мили от береговой линии Земли Королевы Мод.
На фоне белого снега и льда на экране тут и там чернели гранитные глыбы, точно пальцы давно почившего гиганта. Дауэр указал на одну из них.
– Что это?
Гэнт взглянул на сопровождающие картинку показатели. Изображение было довольно четким, если не считать единственной пульсирующей помехи. Она появлялась, возможно, потому, что информация шла не напрямую из Антарктики, а через уйму военных спутников-шпионов.
– Рейзор, – ответил Гэнт. – Его высота достигает половины Всемирного торгового центра. За ним шельфовый ледник Фильхнера.
Дауэр внимательнее всмотрелся в экран. В той его части, где машина обнаружила неприятеля, мигали перекрещивающиеся красные нити.
– Покажи-ка, что делается здесь, – велел Дауэр. – У основания Рейзора.
Изображение увеличилось в несколько раз. Зрители увидели тяжелые машины на широких гусеницах: бронированный транспорт по перевозке личного состава и, возможно, продовольственных запасов. Теперь можно было отчетливо различить неровности на поверхности Рейзора.
Гэнт покачал головой и восхищенно воскликнул:
– Вот это да, мистер Пирс! Вы опять оказались правы.
– За это-то мы ему и платим, – спокойно сказал адмирал.
На комментарий обратили внимание и все остальные, кто был в кабинете. Скотт устремил на Пирса вопросительный взгляд, а Хаккетт повел бровью. Что особенного сделал Боб Пирс?
Пирс не потрудился объяснить.
В общей сложности снегоходов – черных с ярко-оранжевыми знаками – было тридцать. На их изучение у Гэнта ушло несколько минут.
– Среди них три, нет, подождите… четыре военных топливозаправщика «Юнипауэр» с ходовой частью восемь на восемь, на двадцать тысяч литров каждый. Все на гусеницах. Да, китайцы не шутки шутят. Основательно приготовились к продолжительной работе на холоде.
Скотт спросил:
– А без гусениц не обошлись бы?
– При температуре минус пятьдесят градусов по Цельсию, – вызвался пояснить Мейтсон, – резиновые шины лопнули бы как стекло. А неприспособленная к таким условиям металлическая ходовая часть переломилась бы, точно промерзшая ветка. Когда попадаешь в собачий холод, меняются все правила. Привычные материалы ведут себя на морозе совсем иначе. Если выстрелить там из обычного оружия, оно взорвется. При температуре минус пятьдесят по Цельсию, – повторил он угрюмо, – невозможно бегать. Земля промерзает до глубины восемь футов. А при минус шестидесяти, если не укроешь лицо, даже дышать не получится. Когда в такой мороз пар от твоего дыхания попадает в воздух, тут же превращается в льдинки. Сибиряки называют их «шепотом звезд».
