Дэвид Хьюсон - Убийство-2

— Что?

Тофт пристально смотрела на нее. Лунд увидела на лице этой женщины сомнение и догадалась, что такое с ней происходит нечасто.

— Я думала, что он уже готов. На прошлой неделе я поддержала его прошение об освобождении. Но Управление тюрем его просьбу отклонило.

— Почему? — спросила Лунд.

— Еще не знаю. Инициатива была с их стороны. Я занимаюсь только его психическим состоянием, а у них другие соображения. И вот… — Она тряхнула волосами с нескрываемым раздражением. — Мы вернулись к тому, с чего начали.

Они остановились перед камерой. Охранник открыл маленькое окошко в двери. Лунд заглянула внутрь. Он сидел внутри и ждал ее. Худое, подвижное лицо, внимательные синие глаза, темная короткая борода. В общем, ничем не примечательный человек, которому легко раствориться в толпе.

— Прошу вас быть поосторожнее с вопросами, — сказала ей Тофт. — С нами в камере будет охранник. Если Рабен начнет волноваться, я остановлю вашу беседу.

Помещение было холодным и узким, с единственным полупрозрачным окном, около которого стоял Рабен и жадно, с тоской смотрел на свет, льющийся из-за матового стекла.

— Мюг хотел помочь мне, — рассказал он. — Договорился насчет работы для меня. Плотником. У меня получилось бы, и с работой легче выбраться из этой дыры.

— Он нервничал? Может, боялся чего-то?

— Боялся? Мюга непросто было напугать. Он ездил со мной в горячие точки три… нет, четыре раза. Он не боялся.

Лунд терпеливо ждала.

— Но что-то его беспокоило, это точно. Может, какие-то проблемы… Мы же с ним были обычными солдатами, не офицерами. Иной раз нами бывают недовольны.

— В каком смысле?

— Да так, из-за мелочей всяких. Допустим… — он подбирал слова тщательно, — из-за того, что не выказываем командирам должного почтения.

— Только из-за этого?

— Я даже не знаю, были у него проблемы или нет. Зря только заговорил об этом. А что с ним случилось?

Тофт настороженно посмотрела на Лунд. Та медленно произнесла:

— Ему перерезали горло поддельным армейским жетоном. А потом подвесили за ноги вниз головой.

Глаза Рубена расширились.

— Вам это что-то напомнило? — тут же спросила Лунд.

После долгой паузы он наконец покачал головой и сказал:

— Нет.

Лунд заглянула в блокнот.

— Он не ездил в горячие точки уже два года. В последний раз принимал участие в военных действиях в той поездке, когда вас ранило. Месяц назад он снова вступает в армию, а на прошлой неделе вызвался ехать в Афганистан. Почему он вдруг решил вернуться?

— Он говорил, что не чувствует себя здесь счастливым. По-моему, ему просто надоело. Мюг много делал для клуба ветеранов, он был хорошим человеком. Но… — На лице Рабена промелькнула невеселая улыбка. — Кто захочет тратить свою жизнь на таких неудачников, как я? Он был солдатом. Должно быть, соскучился по адреналину.

— И тем не менее…

— Мне больше нечего вам сказать. Я бы хотел отдохнуть.

— Очень хорошо, Рабен, — сказала Тофт, поднимаясь на ноги. — Благодарю.

— Прошу вас взглянуть вот на это. — Лунд взяла свою сумку и вытащила оттуда фотографию, которую показывала Согарду. — Эту женщину звали Анна Драгсхольм. Она была консультантом в Министерстве обороны. Вы не с лишали, была ли она знакома с Мюгом Поульсеном?

Синие глаза Рабена смотрели на нее с интересом.

— Почему это важно?

— Ее убили двумя неделями ранее. Между ее смертью и гибелью Мюга есть связь. Я пытаюсь в этом разобраться.

Рабен подумал несколько секунд.

— Я ее не знаю, — сказал он коротко, подталкивая фотографию Лунд через стол. — Если Мюг знал, то мне не говорил.

Йенс Петер Рабен не был похож на помешанного, думала Лунд.

— Вы уверены?

— Я ее не знаю, — повторил он. — Чего еще вы от меня хотите?

Разговор был закончен. Тофт нетерпеливо переступала с ноги на ногу у двери. Лунд протянула Рабену свою визитку.

— Если что-нибудь припомните…

Он обернулся к Тофт:

— Приношу свои извинения за вчерашнее. Я вел себя глупо. Не знаю, что на меня нашло. Я готов сотрудничать. Скажите мне, что надо делать.

Тофт одарила его улыбкой:

— Отлично. Для начала возобновим медикаментозную терапию. А дальше посмотрим.

Они все обменялись рукопожатиями. Затем две женщины вышли.

— Я удивлена, — сказала Тофт в коридоре. — Наконец-то я от него чего-то добилась.

— Вам повезло, — ответила Лунд, наблюдая, как охранники начинают долгую, тягучую процедуру по выпуску ее наружу, в серый свет свободы.

На парковке она позвонила Странге. Под его командованием несколько групп оперативников искали знакомых Кодмани, опираясь на списки его заказчиков и другие базы данных. Уже было задержано более тридцати человек.

— Что выяснили? — спросила она.

— С чего начать?

— Сначала хорошо бы узнать, где они были вчера во второй половине дня.

Долгая пауза в телефоне.

— Я говорил о другом, — наконец сказал он обиженным тоном. — Само собой, мы проверяем их алиби. Но мне кажется, это все не то. Так, мелкие сошки, только кричать умеют. Всех взяли, словно покорных овечек, с настоящими террористами не бывает так легко. — Он замолчал, а потом все же спросил: — А что у вас в Херстедвестере? Этот Рабен рассказал что-нибудь?

— Ничего особенного.

— То есть нам обоим нечем похвастать, — с деланой бодростью заметил он. — Да, хотел вам сказать. Помните того офицера восточной наружности в Рювангене?

— Напомните мне.

Она видела столько людей в форме за последние сутки, что они начали сливаться в один смутный образ.

— Биляль, — сказал Странге. — Командир Мюга Поульсена. Он показывал нам его комнату.

— Да. И что с ним?

— Он упоминается в списке клиентов Кодмани. Покупал у него эту оголтелую исламистскую пропаганду буквально пачками. И там не все так уж безобидно.

— Я заеду за вами, — сказала Лунд.

Томас Бук говорил по телефону, вновь вовлеченный Краббе в перепалку, когда вошла Карина. Увидев ее лицо, он тут же свернул разговор.

— В чем дело? — спросил он.

— Не скажу точно. Я только что узнала, что Аггер созывает собственную пресс-конференцию — об антитеррористическом законопроекте! Разве мы договорились с ней о чем-то?

Бук схватил пиджак.

— Нет, — сказал он.

Преодолев запутанную череду коридоров, они оказались в фолькетинге и нашли Аггер недалеко от ее кабинета. Увидев Бука, она не обрадовалась.

— Я собиралась позвонить вам, Бук, — заговорила она, вдруг засуетившись.

— Но так и не позвонили.

Она была тщательно одета, броско накрашена и выглядела молодой, властной, готовой предстать перед телекамерами.

— Что происходит, Биргитта?

— Мы выходим из альянса. Боюсь, вам придется договариваться с Краббе.

— Но…

— Мы долго обсуждали это. У нас больше нет к вам доверия.

— Я всего один день на этом посту, и вы уже объявляете меня некомпетентным?

— Вы обманули меня.

Бук уставился на нее в полном недоумении:

— Что вы сказали?

— Я знаю о письме.

— О каком письме?

— О письме службы безопасности в адрес Монберга, где его предупреждают, что первое убийство связано с терроризмом. Что это не бытовое преступление.

Карина, стоящая рядом, замотала головой:

— Я не видела никакого письма! А ведь я была личным секретарем Монберга!

— Да бросьте, — язвительно сказала Аггер. — У меня есть копия. С датой, печатью и подписью. Вам не удастся отсидеться за нашими спинами, Бук…

— Сколько раз вам повторять? Я ничего не слышал об этом письме.

Аггер смотрела на него с насмешкой:

— В таком случае все даже хуже! Прошу извинить, меня ждут журналисты. — Она на мгновение притронулась к его руке. — Не волнуйтесь, о последней подробности я им не расскажу. Оставим ее для внутреннего расследования, а оно будет, не сомневайтесь. Я вам обещаю.

Вновь оказавшись в гарнизоне Рювангена, среди военных, Лунд уже не чувствовала себя такой чужой, как в первый раз. Пропускной пункт они со Странге миновали без особых проблем и нашли Саида Биляля в гараже, где тот занимался ремонтом бронированного автомобиля.

— У вас найдется несколько минут? — спросил Странге.

— Полковник уехал на встречу, — сказал Биляль, не отрываясь от работы.

— Нам нужны вы, а не полковник.

При этих словах лейтенант Биляль замер, потом отложил в сторону гаечный ключ и выбрался из-под машины, стоящей на подъемнике. Привычно вытянувшись будто по стойке смирно, он смотрел на Странге, не на Лунд.

— Вы знакомы с Абделем Хуссейном Кодмани? — спросил Странге.

Биляль думал только миг, прежде чем произнес:

— Нет.

Странге вытащил из кармана свернутые трубкой листки.