Джон Гришэм - Время прощать
– Могу ли я поинтересоваться характером твоих отношений с Сетом Хаббардом? – вежливо спросил Стиллмен.
– Я никогда не был знаком с этим человеком. Он умер в воскресенье, а его завещание появилось в моей почте в понедельник.
Эта информация их поразила. Гостям потребовалось время, чтобы осознать ее. Джейк решил еще немного надавить.
– Должен признаться, никогда раньше не вел дела о наследстве, – сказал он. – Не сомневаюсь, у вас есть множество копий предыдущего завещания, которое ваша фирма составила в прошлом году. Наверное, вы откажетесь предоставить мне одну из них, или нет?
Они заерзали и обменялись взглядами.
– Видишь ли, Джейк, – ответил за всех Стиллмен. – Если бы это завещание было принято к рассмотрению, тогда оно стало бы публичным достоянием и мы бы предоставили тебе копию. Однако, поскольку другое завещание уже зарегистрировано, мы свое не предъявляли, поэтому оно остается конфиденциальным документом.
– Что ж, справедливо.
Гости продолжали нервно посматривать друг на друга. Было ясно: они не знают, что делать. Джейк молча наслаждался их растерянностью. Стиллмен, как потенциальный противник в будущем судебном процессе, наконец взял на себя дальнейшее общение.
– Джейк, мы… э-э-э… просим тебя отозвать рукописное завещание мистера Хаббарда и позволить нам работать с подлинным завещанием.
– Ответ – нет.
– Неудивительно. И что, с твоей точки зрения, мы все должны делать дальше?
– Все просто, Стиллмен. Давайте напишем совместный запрос в суд с просьбой назначить слушания для разрешения ситуации. Судья Этли рассмотрит оба завещания и, поверь мне, сумеет определить правила игры. Я каждый месяц участвую в процессах в этом суде, и у меня нет сомнений относительно того, кому он поручит дело.
– Согласен, – кивнул Льюис Макгвайр. – Я много лет знаю Рубена и полагаю, начинать нужно с него.
– Буду рад все организовать, – ответил Джейк.
– Так ты с ним еще не говорил? – спросил Стиллмен.
– Разумеется, нет. Он ничего не знает. Ты ведь помнишь, что похороны состоялись лишь вчера.
Они заставили себя дружелюбно обменяться прощальными приветствиями и расстались мирно, хотя все четверо понимали, что отныне находятся в состоянии войны.
Люсьен, босой, сидел на террасе, потягивая нечто, напоминающее лимонад. Это порой случалось, когда его организм и его жизнь оказывались настолько разрушены брагой, что он на недельку-другую освобождал от ее гнета, подвергая себя истязаниям детоксикации.
Терраса опоясывала старый дом, стоящий на холме сразу за границей Клэнтона. От дома открывался вид на простирающийся внизу город с центральной площадью, где возвышалось здание суда под куполообразной крышей. Дом, как и бо́льшая часть имущества и обременений Люсьена, достался ему от предков, которых он презирал, но которые, если судить задним числом, сделали большое дело, обеспечив ему благополучную жизнь.
В свои пятьдесят четыре года Люсьен выглядел стариком с серым лицом и пегими усами под стать длинным неопрятным волосам. Виски и сигареты постоянно добавляли пучки морщин его лицу. А слишком много времени, проводимого в неподвижности на террасе, – толщину его талии и мрачность всегда сложному настроению.
Лицензии на адвокатскую деятельность он лишился восемь лет назад и, согласно официальным условиям, теперь мог подать ходатайство о восстановлении в правах. Эту бомбу он раз-другой сбрасывал на Джейка, чтобы проверить его реакцию, но тщетно. По крайней мере вида, что испугался, Джейк не подал, хотя в глубине души чудовищно расстраивался при мысли о том, что вновь обретет старшего партнера, которому принадлежит здание и с которым, а тем более под которым, совершенно невозможно работать.
Если Люсьен снова получит право на адвокатскую практику, вернется в свой кабинет, который сейчас занимает Джейк, и примется подавать иски против всех, кто станет ему поперек дороги, защищать педофилов, насильников и убийц, Джейк не продержится и полугода.
– Как поживаете, Люсьен? – спросил Джейк, поднимаясь по ступенькам.
– Прекрасно, Джейк. Всегда рад вас видеть, – ответил трезвый, бодрый, с ясным взглядом Люсьен.
– Вы обещали ленч. Я когда-нибудь отказывался от ленча? – Если позволяла погода, они минимум дважды в месяц ели на террасе.
– Я такого не припомню, – ответил Люсьен, вставая и протягивая гостю руку.
Они обменялись дружеским рукопожатием, похлопали друг друга по плечу, как обычно делают мужчины, когда не хотят обняться, и уселись в старые плетеные белые кресла, которые ни на дюйм не сдвинулись с места с тех пор, как Джейк впервые оказался здесь десять лет назад.
Наконец появилась Салли и дружески поприветствовала Джейка. Он попросил принести чай со льдом, и она медленно удалилась – Салли никогда не спешила. Когда-то ее наняли помощницей по хозяйству, потом «повысили» до медсестры – ухаживать за Люсьеном, когда он выходил из запоя и затихал на две недели. В какой-то момент она поселилась в доме, и по Клэнтону поползли слухи, которые, впрочем, очень скоро замерли, ведь что бы ни вытворил Люсьен Уилбенкс, это уже никого не могло шокировать.
Салли принесла чай со льдом и подлила лимонада Люсьену.
– Бросаете пить? – поинтересовался Джейк, когда она снова удалилась.
– Ни за что. Просто взял тайм-аут. Я хочу прожить еще двадцать лет, так что нужно заботиться о печени. Не хочу умереть, но и не желаю расставаться с «Джеком Дэниелом», поэтому постоянно пребываю между двух огней. Это меня очень нервирует, а волнение, стресс и напряжение можно снять только «Джеком».
– Прошу прощения, что спросил.
– А вы пьете?
– Не то что бы. Иногда банку пива, но мы его в доме не держим. Карла этого, знаете ли, не одобряет.
– Моя вторая жена тоже не одобряла, поэтому продержалась всего один год. Но, надо признать, она была не такая красивая, как Карла.
– Видимо, я должен поблагодарить за комплимент?
– Не за что. Салли готовит овощи, если вы не возражаете.
– Прекрасно.
Существовал негласный перечень тем, которые они обычно затрагивали, причем в такой предсказуемой последовательности, что Джейк не удивился бы, узнав, что он висит где-то у Люсьена на стене. Семья: Карла и Ханна; контора: нынешняя секретарша и выгодные дела, появившиеся после предыдущей встречи; тяжба со страховой компанией; давно тянущееся расследование об участии Клана в поджоге дома Джейка; последняя информация о Маке Стаффорде, стряпчем, который исчез, прихватив деньги клиентов; сплетни о других адвокатах и о судьях; студенческий футбол и, разумеется, погода.
Они пересели за маленький стол в другом конце террасы, на который Салли уже выставила каролинские бобы, овощное пюре, тушеные томаты и хлеб из кукурузной муки. Тарелки были наполнены, и Салли снова удалилась.
После нескольких минут полной тишины Джейк спросил:
– Вы знали Сета Хаббарда?
– Я видел сегодняшние газеты. Печальная история. Встречался с ним раз или два лет пятнадцать назад по поводу какой-то пустячной тяжбы. Никогда не преследовал его по суду, о чем буду всегда жалеть. У него должно было быть имущество. А я старался не пропустить никого, кто располагал солидным имуществом, тем более что таких, как вы знаете, в наших краях чертовски мало. А почему вы спросили?
– Хочу предложить вам загадку.
– А нельзя с этим повременить? Я ем.
– Нет, послушайте. Допустим, у вас имеется некоторое состояние, нет жены, нет детей, родственники – только дальние, и еще у вас есть очаровательная чернокожая домоправительница, которая, судя по всему, немного больше, чем просто домоправительница.
– Это называется совать нос не в свое дело. К чему вы клоните?
– Если бы вы сегодня писали новое завещание, кто получил бы ваше наследство?
– Можете быть уверены – не вы.
– Меня это не удивляет, и могу вас заверить: вы в моем завещании тоже не упомянуты.
– Велика потеря. Кстати, вы не оплатили ренту за прошлый месяц.
– Чек уже отправлен по почте. Так вы можете ответить на мой вопрос?
– Нет. Он мне не нравится.
– Да ладно. Давайте сыграем в эту игру. Ну, побалуйте меня. Если бы вам пришлось писать новое завещание прямо сейчас, кому бы вы все оставили?
Люсьен набил рот хлебом и стал медленно жевать, потом посмотрел вокруг, чтобы убедиться, что никто его не слышит.
– Не ваше дело. Зачем вам знать?
Джейк достал из кармана несколько сложенных бумажек.
– Вот что я получил. Последняя воля и завещание Сета Хаббарда, написанное в прошлую субботу в разгар раздумий о том, что он собирался сделать в воскресенье. Оригинал был доставлен мне в контору в понедельник утром.
Люсьен водрузил очки на переносицу, глотнул еще лимонада и стал читать. Когда перевернул первую страницу, лицо у него расслабилось, и он заулыбался, а к тому времени, когда заканчивал читать, уже вовсю кивал в знак одобрения.
