Блейк Пирс - Мотив для убийства
Как он и ожидал, Молли спустилась вниз и свернула налево.
Он тихо вышел из машины и двинулся к багажнику, где стал делать вид, что выгружает что-то из минивэна. Он громко захлопнул дверь, вздохнул и вышел на улицу. Молли шла прямо ему навстречу. Он снял шапку и посмотрел наверх.
Погруженная в свои собственные мысли, Молли чуть не врезалась в него.
— Ой, простите, — пробормотала она.
— Бывает, — ответил он.
— Эй, — внезапно просияла она, — я вас знаю. Как дела?
— Все хорошо, — улыбнулся он. — Небольшая проблема с машиной. Подожди-ка, — он нахмурился и потер подбородок. — Я думал, ты живешь в районе студенческого городка Брандейского университета.
— Да, — призналась Молли. — Я просто работаю тут. Видите этот дом? — повернулась она, указывая на здание. — Я подрабатываю няней для их детей в рабочие дни. Но не волнуйтесь, я…
В тот момент, когда она повернулась обратно, он быстро уколол ее иглой.
— Эй! Ай! Что за…
Молли начала падать. Он подскочил, чтобы поймать ее.
— Все хорошо? — он сделал вид, что паникует. — Молли?
Он притворно побил ее по щекам, оглядывая улицу:
— Молли, с тобой все в порядке?
Улица была пустой и темной.
— Не волнуйся, — прошептал он. — Я позабочусь о тебе.
Глава двадцать первая
Большие стеклянные окна располагались по обе стороны от двери в студию Art for Life. Эйвери могла видеть узкую галерею с множеством экземпляров современного искусства: скульптура, картины, рисунки, ретро-коллажи. Перед ней располагалась комната гораздо большей площади с мольбертами, расставленными по кругу, где, как она предполагала, и проходили занятия художественной школы.
Зазвонил мобильный телефон.
— Блэк, — ответила она.
— И что стоит сказать своему напарнику? — спросил Финли. — Мне только что позвонила одна из подруг Табиты. Жертва точно брала занятия в художественном классе той студии.
— Я уже заметила. Ты разве не обратил внимание на все эти картины в ее общежитии?
— Какие еще картины?
— В ее комнате.
— Это не картины, — отрезал Финли. — Это мусор. Я думал, она купила их на распродаже. Слушай, Блэк, не крути мне яйца. Я только что предоставил тебе хорошую улику.
— Я уже здесь, — ответила она. — Студия закрыта.
— А я в баре, — сообщил он. — Моя смена завершилась два часа назад. Я бы пригласил тебя, но не уверен, что они пускают лесбиянок.
— Я не лесбиянка, — сказала она.
— Правда? Меня надули.
— Ты отвратительный человек, Финли, ты знаешь это?
— Нет-нет, — ответил он. — Я хороший парень. Просто такое воспитание. Все запутано. В следующий раз я буду вести себя лучше. Обещаю. Ты прикольная, даже несмотря на то, что лесбиянка. Серьезно. Я тебя прикрою. Увидимся утром, а сейчас я собираюсь пойти и напиться.
Слишком взбудораженная от прилива адреналина, чтобы просто отдохнуть или поспать, Эйвери отправилась домой, чтобы изучить информацию об Art for Life в своей уютной гостиной. По пути она заказала китайскую кухню на вынос.
Квартира была тусклой. Единственная лампа горела над диваном. Она уселась за стол в гостиной и поужинала в процессе работы.
Art for Life была открыта более пяти лет назад. Владельцем являлся человек по имени Кайл Уилсон, бывший художник и бизнесмен, в собственности которого был также ресторан, расположенный рядом со студией и два здания в том же районе. Быстрый поиск в базе данных полиции ничего не нашел на Кайла.
В его студии работало всего два человека: продавец по имени Джон Ланг на полной ставке и женщина, которая приходила только по выходным. Кайл сам вел занятия в художественном классе по средам и четвергам, а Ланг преподавал дважды в неделю по субботам.
Ланг фигурировал в базе данных.
Семь лет назад он был обвинен в двух преступлениях сексуального характера. Первый случай был связан с мальчиком, за которым он присматривал в качестве няньки, а второй — с девушкой, которая жила в его блоке. В обоих случаях родители утверждали, что он приставал к их детям. Ланг не признавал себя виновным, а затем подал прошение, чтобы избежать условного и, возможно, даже тюремного заключения. В результате, его приговорили к пяти годам испытательного срока, приставили к нему наставника на год и повесили клеймо, которое останется с ним до конца жизни.
По данным полиции, его рост и вес соответствовал характеристикам убийцы.
Эйвери откинулась на спинку кресла.
Была уже почти полночь. Она чувствовала себя бодрой и готовой захлопнуть дверь за Джоном Лангом. Она подумала, что он вполне мог быть убийцей.
Радостная от того, что может поймать маньяка, Эйвери хотела поделиться с кем-то этой хорошей новостью. Как ни странно, первым на ум ей пришел Рей Хенли, но мысль о неловком разговоре поздней ночью с человеком, с которым она недавно познакомилась, остановила ее. О Финли не могло быть и речи, а капитан дал четкие указания по поводу беспокойства его, когда он находится дома.
Она подумала о том, чтобы позвонить дочери.
Последний раз они общались несколько месяцев назад и разговор нельзя было назвать удачным.
Вместо этого, Эйвери отправила ей письмо на электронную почту.
«Привет, — написала она. — В последнее время я много думаю о тебе. Хотела бы поговорить лично. Может пообедаем на выходных? В субботу? В нашем обычном месте? В полдень? Дай мне знать. Люблю тебя. Мама».
Все еще хотелось поговорить с кем-то и она позвонила в больницу.
Прошло несколько гудков прежде, чем сонный голос ответил:
— Алло?
— Рамирес, — начала она, — как дела?
— Черт, Блэк. Сколько сейчас времени?
— Почти час.
— Надеюсь, что-то хорошее, — пробормотал он. — Мне снился потрясающий сон. Я был в лодке посреди ясного синего океана. Ко мне пришла русалка и мы занялись делом.
— Вау, — произнесла Эйвери, понимая, что сейчас она не в том настроении, чтобы слушать, как он описывает свои сексуальные мечты.
— У меня есть отличная зацепка, — продолжила она. — Art for Life. Там работает человек по имени Джон Ланг. О нем есть запись в полиции. Обе девушки ходили на занятия в эту студию. Возможно, это наш парень.
— Я думал, Финли уже закрыл твое дело, — пошутил Рамирес. — Он сказал, что вчера подстрелил настоящего серийного убийцу.
— Финли не найдет маньяка в коробке из под хлопьев.
Рамирес рассмеялся.
— Он ведь действительно псих. Я слышал о старике, хранившем трупы в подвале собственного дома. Это дико. Я могу только предполагать о причастности некоторых лиц. Но никогда не знаешь наверняка.
— Как ты себя чувствуешь?
— Лучше. Я действительно хочу скорее выбраться отсюда и вернуться к работе.
— Знаю, но тебе стоит отдохнуть.
— Да-да, на самом деле, тут не так уж плохо, — произнес он. — У меня отдельная палата, хорошая кровать, оплачиваемый больничный и вполне приличное питание. Я беспокоюсь лишь о тебе. Имею в виду Финли. Ты чем-то насолила кэпу.
— Не знаю, я пока присматриваюсь. Если убрать фанатизм, расизм и весь этот мат, то он не такой уж и плохой. И мне бы хотелось начать понимать его.
Смех тут же прервал разговор.
— Эйвери, это слишком, — застонал Рамирес. — Надо быть осторожнее. Швы меня убивают. Да, он жесткий парень. Ирландец с юга. Он входил в состав D-Boy, ты знала? Они чуть не убили его, когда он перешел на нашу сторону. Видела его тату? Они по всему телу.
— Нет, случай пока не представился.
Рамирес фыркнул.
— Слушай, Эйвери, спасибо за звонок. Я немного устал, поэтому буду отключаться. Удачи с новой зацепкой. Я буду молиться за тебя.
Эйвери взяла пиво и пошла на балкон. По лунному небу были разбросаны быстро плывущие облака.
Она сделала большой глоток.
«Я возьму тебя», — подумала она.
Глава двадцать вторая
Эйвери выпила две таблетки, чтобы уснуть этой ночью и завела будильник на 7:00. Art for Life открывается в 9:00, но она хотела подготовиться.
В 6:45 она проснулась сама, слегка не выспавшись, но уже вне себя от ожидания. Она оделась в свой обычный стиль, лишь поменяв цвета: в коричневые брюки и синюю рубашку на пуговицах. Эйвери считала, что синий — успокаивающий цвет, а ей сегодня требовалась именно спокойная обстановка. Она повесила рацию на пояс, а пистолет засунула в кобуру. Значок был прикреплен к пряжке.
Она посмотрела на зеркало.
По мнению большинства людей, Эйвери все еще выглядела проигравшей. Но все недостатки, которые видела она сама, это лишь несколько новых морщин, беспокойство в глазах и слабые волосы от постоянного осветления.
Надув губы и слегка пританцовывая, Эйвери улыбнулась своему отражению.
«Вот та девушка, которую я знаю», — подумала она.
Рано утром движение на Кембридж-стрит было слабым. Эйвери купила кофе и рогалик, а затем припарковалась чуть ниже, на противоположной от студии стороне. Ожидание было самой раздражающей частью ее работы и Эйвери приступила к нему.
