Убитые девушки - Хизер Критчлоу
Глава восемнадцатая
Лейла, 1986
Стиснув пальцы вокруг накрахмаленной салфетки, Лейла старается удержать на одной руке тяжелый поднос. А другой толкает вращающуюся дверь и проскальзывает вперед. Серебряный набор для специй гремит, лед в стеклянной вазе заходится яростным перезвоном.
Лейла ненавидит гостей, предпочитающих обслуживание в номере. Это ленивые придурки, которым влом пошевелить ногами и спуститься в столовую. Зато еды они заказывают полно: тосты с джемом, горячие кофейники, норовящие расплескаться и обжечь пальцы. Иногда они дают чаевые, и тогда ее усилия себя оправдывают. Но это случается не всегда. Гораздо чаще эти снобы зажимают чаевые. И тогда Лейле хочется плюнуть им в рожу.
Пройдя по коридору, она стучит в номер, поддерживая поднос коленом. Простоять в таком положении ей приходится несколько долгих минут. Лейла уже чувствует в руках жжение. И, нацепив маску безразличного спокойствия, строит предположения о том, кто ждет ее за дверью. Теперь обслуживать гостей в номерах стараются не поручать невинным и смазливым официанткам. Особенно после того, как пятнадцатилетняя девчушка, подрабатывающая на кухне по выходным, перепугалась до смерти при виде совершенно голого старика. Дряхлый вонючий козел! Уж Лейла бы с ним справилась. И в этом никто не сомневается. Поэтому ее нагружают подносами сверх всякой меры.
Лейла вздыхает: девушку уже захлестывает ярость, потому что ее вынуждают ждать. Ее так и подмывает поставить поднос на пол и забарабанить в дверь кулаком, но, стоит ей представить жалобу, боевой настрой вмиг пропадает. Наконец дверь открывается.
– Доброе утро, – произносит Лейла ледяным тоном, способным выветрить хмель и вправить мозги любому дряхлому вонючему козлу.
И застывает, обезоруженная чистотой в комнате и щеголевато одетым постояльцем. Шторы раздвинуты. А он красив, очень красив.
– Благодарю вас. – Придержав дверь, мужчина пропускает Лейлу и снимает телефонную трубку.
В номере не ощущается традиционного утреннего запаха алкоголя и духоты. Гость указывает Лейле на стол. Поставив поднос, она разворачивается, намереваясь уйти.
– Подождите, – шепчет мужчина, прикрыв трубку ладонью.
Лейла топчется на месте в нерешительности, пока постоялец завершает телефонный разговор – явно деловой, звучащий для нее как иностранная речь, с упоминанием юристов, документов и сделок, похоже связанных с нефтью. Покачиваясь на каблуках (от которых так болят ноги!), Лейла рассматривает спальню. Она полагала, что знает это здание как свои пять пальцев, но вид из этого окна совершенно иной. Не как в тех номерах, в которых ей уже доводилось бывать. Эх, прокатиться бы на лошади по этой лужайке, приминая сочную зеленую травку!
Гость кладет трубку, но заговаривает не сразу. Понимая, что он ее разглядывает, Лейла раздраженно смахивает с лица челку. Она не привыкла быть обезоруженной мужчинами. Но к раздражению примешивается любопытство.
– Благодарю вас, – повторяет незнакомец. – Наверное, вам было тяжело тащить сюда такой поднос. – Он протягивает аккуратно сложенную пополам десятифунтовую банкноту, и его пальцы соприкасаются с пальцами Лейлы. – Просто я не могу отойти от телефона.
Мужчина жестом показывает на кучу бумаг за спиной, но его взгляд не отрывается от ее глаз.
Лейла улыбается:
– Это не проблема.
Из последней конюшни доносится глухой стук. Лейла уже закончила выгребать навоз, предварительно подкрепившись рулетами с беконом и теплым кофе на кухне фермерского дома. Остановившись у двери, она наблюдает за тем, как Джим сметает древесные опилки в аккуратную подстилку в стойле. Сбоку от него стоит тачка, полная конских экскрементов, слипшихся со старыми опилками.
– Я отвезу ее вместо тебя. – Зайдя в стойло, Лейла берется за ручки тачки.
Они с Джимом оказываются так близко в тесном пахучем пространстве. Лицо парня розовеет, он прячет глаза под нависшими волосами.
– Спасибо.
Лейла улыбается, наслаждаясь тем, как он, взволнованный, начинает суетиться еще больше. Потом она отвозит тачку к уже перепревающей куче навоза высотой футов в шесть, вываливает содержимое поверх кучи и приминает ногами. Несколько комочков древесных опилок разлетается в стороны. Лейла всматривается в тучи на горизонте: интересно, не отменят ли уроки? Не окажется ли погода слишком плохой для маленьких неженок, которых привозят сюда родители в роскошных автомобилях? Внезапно у нее возникает странное ощущение, под стать панике. Встряхнувшись, Лейла возвращается и прислоняет тачку к стене.
Джим держит в руках недоуздок и повод.
– Даг разрешил нам взять на часок Герцогиню и Зигги. – Парень выглядит таким воодушевленным, таким беззащитным.
Глядя на то, как он резво шагает к полю, Лейла пытается побороть странное чувство беспокойства. А потом вдруг бросается бежать за Джимом. Догнав парня, Лейла ерошит его волосы. Поначалу по-дружески, а потом все настойчивей, слишком долго – пока тот не отстраняется от нее.
– Не надо.
– Не будь таким ребенком.
Дальше они идут в полном молчании. «Ну вот, он уже дуется», – сожалеет Лейла: не стоило поддразнивать парня. Ей не хочется, чтобы возникшее напряжение испортило день. Девушка прикасается к его руке:
– Ладно тебе, Джимми. Ну прости. Я не хотела тебя обидеть. Давай наперегонки к полю?
Не дожидаясь ответа, Лейла срывается с места. Через сотню ярдов она оборачивается и видит, что парень колеблется.
– Давай!
Джимми неохотно ускоряет шаг. Подождав, когда он с ней поравняется, Лейла пулей устремляется вперед. Она слышит, как Джим за ее спиной набирает скорость, ступни скользят по камушкам на грунтовке. Лейла ощущает прилив приятного ужаса оттого, что за ней гонятся, теряет ощущение реальности, бежит от нее к чему-то более простому и чистому. Они мчатся по склону холма без оглядки, как дети. И одновременно вбегают в ворота, едва переводя дух. Согнувшись, Лейла ловит ртом воздух и заливисто хохочет. Наклонив голову, она старается перехватить взгляд Джима, но бьющее в глаза солнце не дает ей разглядеть выражение его лица.
Они выводят лошадей, быстро чистят их и седлают. Обычно Лейла предпочитает кататься верхом одна, но сегодня их с Джимом объединила эта дружеская атмосфера. В поле они дают лошадям волю, и Лейла наслаждается тем, как животные согласуют темп: несутся галопом бок о бок с идеальной синхронностью. Лейла и Джим катаются больше часа, и девушке удается стряхнуть с себя всю усталость, злость, гнев и горечь предыдущих дней. Какое же это облегчение – вырваться от чего-то, не поддающегося ее пониманию!
Вернувшись в конюшню, Лейла соскальзывает с Герцогини и ухмыляется:
– Спасибо. Мне это было нужно.
Парень краснеет, и Лейла переключается на Герцогиню. Расседлав кобылу, она протирает ее взмыленную спину. Джим опять ведет себя как-то странно. Ну почему в жизни все так сложно?
– Лейла… – Не закрывая ворота, Джим наблюдает за тем, как она отпускает Герцогиню. Вволю нарезвившись, кобыла начинает валяться в грязи. – Может, сходим с тобой как-нибудь в паб?
Предложение обескураживает
