Павел Иванов - Арка-5: Убийство, которого не было
Я твёрдыми и быстрыми шагами приближался к окраине деревни, где проживали дядя и тётя Сатоко и Сатоши. Это одноэтажное, но большое в ширину, здание в традиционном японском стиле. Оно стояло на холме и как бы возвышалось над остальными. Я находил его высокомерным… Подойдя к входной двери я постучался, опираясь на косяк и опустив голову, приложив от боли свободную руку к лицу.
— Кто там? — тут же отозвался на стук мягкий голос Сатоши, который и открыл мне дверь, слегка ошарашенный моим измученным видом. — Таро-кун? В чём дело? Ты в порядке?
— Скажи-ка мне, Сатоши-кун… — мрачно произнёс я, поднимая взгляд на него. — Теппей-сан и Тамае-сан дома?
— Что? — его несколько удивил и напугал мой устрашающий вид, он явно стал мешкать с ответом. — Ну… нет, они… ушли…
— И когда вернутся? — всё тем же голосом тут же спросил я. — Мне очень хотелось бы с ними потолковать…
— Ну… они… я…
— Эй, Сатоши-кун! Кто там пришёл?! — позвала своего сожителя Шион, которая хозяйничала внутри.
— Это просто Таро-кун, любимая! — ответил ей Сатоши, пытаясь умыкнуть от ответа.
— О, правда? — к двери подошла и Шион, одетая в один только халатик на голое тело, скудно прикрывающий самое важное. — Приветик, Та-тян, — в её голосе были слышны нотки игривости.
— Здравствуй, Шион… — ещё мрачнее и через силу ответил ей я. — Ну как? Довольна собой?
— Похоже, ты всё-таки передумал и решился на моё предложение, — девушка приблизилась к своему парню и мягко провела пальцами по его груди.
— Тебе кажется это смешным, да?..
— Не понимаю, о чём ты, — она явно корчила из себя дурочку. — Я абсолютно серьёзна…
— Тогда вы не возражаете, если я пройду? — спросил я и, не дожидаясь ответа, толкнул их в сторону и прошёл внутрь.
Я успел словить на их лицах некоторое недоумение, однако меня это мало волновало. Внутри всё было чистенько и уютненько. Даже слишком. Я оглядывался вокруг и шастал от комнаты к комнате, не пропуская и угла, всё под наблюдением хозяев, которые и рта не смели раскрыть. Однако всё изменилось, когда я дошёл до спальни и стал рыться в их шкафу.
— Так, Та-тян, я не знаю, что у тебя на уме, но мне это не нравится, — пыталась возразить мне Шион. — Зачем ты роешься в наших вещах? Изволь объясниться. Сейчас же!
— Тогда извольте объяснить мне одну вещь… — ответил я на её нападки, прекратив разбрасывать вещи по комнате, но всё ещё к ним не поворачиваясь. — Насколько я знаю, вы живёте здесь вместе с дядей и тётей Ходжио. Уже пару лет точно…
— Ну и что? — у Шион было серьёзное лицо. — Раньше тебя это устраивало…
— Ну тогда скажите… где, чёрт возьми, все их вещи?! — с этим возгласом я вытащил полку из шкафа и в ярости кинул её на пол. Затем повернулся к шокированным хозяевам не принадлежавшего им дома. — Это единственный шкаф в доме, но здесь только ваши шмотки, только ваши примочки и постельное бельё только на двоих! Отвечайте, где Теппей и Тамае?!
Сатоши обречённо отвёл взгляд в сторону, а Шион наоборот, озлобленно посмотрела на меня:
— Тебя это не касается…
Всё, что произошло сейчас, взбесило меня ещё сильнее. Я сорвался с места, схватил Шион за её халат и прижал её к стене, закричав прямо в лицо:
— Что тут происходит, Шион?! Почему все боятся тебя?! Что ты сделала?!
— Эй, Таро-кун, прекрати! — Сатоши попытался вступиться за свою девушку, однако я убрал от неё руки, развернулся и наградил его смачным ударом в челюсть, от которого он покосился и упал, приложившись спиной о единственный в доме шкаф.
После этого я снова обратился к дочери семьи Сонозаки, которая всё так же стояла у стены с недовольным взглядом. Её глаза спрятались за тьмой комнаты и тенью от волос.
— Шион, отвечай! — всё никак не унимался я. — С каких пор ты стала наследницей своего клана, если от тебя хотели избавиться при рождении?! Что ты сделала, чтобы клан вернул тебя обратно?!
— Та-тян, ты меня сильно расстроил… — заговорила она, находясь за пеленой темноты. — А я не люблю, когда меня расстраивают…
— И поэтому ты до чёртиков запугала Сатоши?!
— Если хочешь меня в чём-то обвинить, предъяви доказательства…
Мне нечего было на это возразить. Во мне кипело столько ярости, что я просто не мог мыслить здраво. Сатоши в это время успел подняться и прийти в себя.
— А теперь убирайся из моего дома… — Шион была непреклонна. — И не смей попадаться мне на глаза…
В этот момент очень захотелось наброситься на неё и придушить, но я всё же сдержался и, стиснув от злости зубы, просто ушёл, с грохотом захлопнув входную дверь. Сатоши печально проводил меня глазами, пока его девушка дрожащей рукой дотянулась до телефонной трубки…
Не знаю, что на меня нашло. Пока я брёл по дороге, пытаясь справиться со страшной головной болью, разносившейся в голове эхом при каждом мучительном стрекотании цикад, я метался между огромного количества мыслей. Почему жесткий и требовательный клан Сонозаки принял свою дочь обратно, и даже сделал её наследницей? Почему все боятся ей даже слова лишнего произнести? Почему дяди и тёти Сатоши и Сатоко не было дома и в помине? От всего этого голова распухала… И я отправился в единственное место, где мне могли хоть что-нибудь объяснить. Поместье Сонозаки.
— Эй! Есть тут кто-нибудь?
Заходя на их территорию, я был крайне удивлён, что ворота открыты, на входе не было ни одного охранника. Я осторожно заглянул внутрь и прошёл во двор, где стояла мёртвая тишина.
— Мион! — голосил я в надежде привлечь хоть чьё-то внимание. — Акане-сан! Кто-нибудь!
Проходя эхом по поместью, мой голос заглушался и оставался без ответа. Я прошёл подальше и зашёл в гостевую, где обычно принимали гостей члены клана. Никого. Атмосфера вокруг давила на нервы, а тишина нагоняла страху, но меня было уже не напугать. Я прошёл через комнату гостей и стал заглядывать всюду, куда только можно. Комната собраний, кухня, почивальня, небольшой храм со статуэткой Ояширо-сама. Даже зал, где обычно принимали пищу все Сонозаки, в котором обычно кто-нибудь да ошивался, был абсолютно пуст. Внутри стояли в ряд несколько столиков, подушки и столовые приборы. Я дотронулся до одного из них и с ужасом понял, что он весь в пыли. Мало того, во всём поместье веял довольно странный неприятный запах грязи и ещё чего-то, что я унюхал у местного болота. Не в силах собрать мысли воедино, я быстро выскочил наружу в боковой дворик, где был вход в подвал. Обычно ухоженный дворик оброс сорняками, цветы увяли, словно к ним не притрагивались вообще. Я нервно осматривался вокруг, затем уселся рядом с колодцем и взялся за голову.
— Да что тут творится? — думал я, стиснув зубы от боли. — Почему всё выглядит так, словно здесь никто не живёт?..
Однако вскоре меня заставил подняться и отойти резкий неприятный запах. Я зажал нос и быстро отскочил от колодца. Что-то похожее я чуял и раньше. Не помню когда, но запах определённо казался знакомым. Похоже на запах тухлых яиц, но это совсем не он. Я медленным шагом приблизился к колодцу, зажимая нос, и заглянул внутрь. Сперва темнота не давала мне ничего разглядеть, но вдруг, когда заходящее солнце кинуло маленький луч внутрь из-за тучи, я понял. Внутри была целая гора трупов. Я тут же резко отскочил назад, споткнувшись и упав на землю, но продолжая перебирать ногами. Когда отполз достаточно далеко, попытался подняться, борясь с шоковым состоянием и дрожью в коленях. Но мне это не удалось, поскольку ноги снова подкосились, и я повалился вниз, склонившись над землей. Меня стошнило. В этот момент в голове не было вообще никаких мыслей, осталась лишь боль, страх и отвращение. Глаза заболели, потому что в какой-то момент я даже перестал моргать…
— Старейшины клана Сонозаки умерли очень давно…
Внезапно меня окликнул знакомый голос. Подняв голову, я заметил, что у колодца стояла мать Мион и Шион, Акане. Как всегда, в чёрном траурном кимоно.
— Они придерживались традиций и не желали решать вопросы миром, — отчуждённо говорила она, садясь на край колодца и печально заглядывая в него. — Им было невдомёк, что есть иные способы договориться…
Я уже просто перестал что-либо понимать. В голове вертелась одна лишь боль и ненависть к происходящему. Акане же неспешно продолжала, водя пальцем по краям колодца:
— Если бы мы так не поступили, крови могло быть ещё больше. Моя доченька правильно поступила. Она была развита не по годам, и всегда стояла за интересы деревни. Убеждения, которые отстаивала наша семья раньше, устарели. И она взяла дело в свои руки…
— Убивая своих же родственников?! — вырвалось у меня в ярости. — Сколько крови вы пролили, чтобы защитить свою деревню от правительства?! Сколько родной крови вы пролили?!
— И мы будем её проливать до тех пор, пока Хинамизава не станет вновь тихим, уютным и счастливым местом… А ты, мой дорогой, теперь слишком много знаешь. Мне очень жаль, но я должна это сделать.
