Збигнев Ненацки - Великий лес (журнальный вариант)
...Весенний дождь сыпал мелко и медленно, в воздухе было что-то мягкое. Стемборек мог бы часами стоять так на краю делянки и ждать, пока заклятие о счастье, которое он произнес, наберет силы. Сегодня предстояла встреча с Кожушником и Луктой, на которой он хотел сыграть главную роль, заставив их быть послушными его планам. Стемборек любил, когда его слушались, ставили в пример, когда ему подражали, потому что это тоже время от времени утверждало его в убеждении, что он должен быть счастливым, если уж другие считают его кем-то лучшим.
Маслоха наконец подошел и, легким движением головы стряхивая с металлического козырька фуражки капли воды, недружелюбно сказал:
– Это в самом деле удивительно, что лесничий Кондрадт может воткнуть где попало обыкновенную ветку и тут же из нее дерево вырастает. А у вас, пан Стемборек, постоянно огромные отходы. Уже поздно сажать новые сосны, впрочем, и люди все заняты. Надо будет подождать с этим до будущего года. Но это просто странно, что на вашей делянке столько погибло. Может быть, вас лес не любит?
Стемборек пожал плечами.
– Что это значит, пан старший лесничий? Я не занимаюсь сказками, а просто работаю по науке, которую изучал в высшем учебном заведении.
– У вас каждый год необъяснимо много потерь, – с нажимом повторил Маслоха. – В первый год засохла половина саженцев, на следующий вы немного подсадили и снова половина засохла. На третий повторилось то же самое. У Кондрадта же не было ни одного случая на пяти гектарах. Ни одного.
– Так иногда случается, – снова пожал плечами Стемборек.
– Ну да, – вежливо поддакнул Маслоха. – Но отчего? Старый Кондрадт утверждает, что если на вырубках во время посадок молодого леса не трахнуть девушку, то будет много потерь.
Стемборек ужаснулся. Для него отвратительной была мысль, что он, Стемборек, мог бы трахнуть девушку, в то время как у него есть жена Мальвина.
– Это предрассудки.
– Да, да, – согласился с ним старший лесничий. – Мы оба образованные люди и в предрассудки не верим. А вот Кондрадт, потому что он уже старый и трахаться не может, велел младшему лесничему, чтобы он сделал это за него. И ни одного случая отходов.
– Вы надо мной смеетесь...
– Конечно, смеюсь. Но у него нет потерь, а у вас их слишком много. Почему?
– Я не знаю. Почва была подготовлена как следует. Мы сделали лунки для лиственниц, вбили колышки. Потом дважды выкашивали траву...
– Прежде всего засохли лиственницы, – буркнул Маслоха. – Я читал в какой-то книжке, что когда-то, когда крестьянин хотел получить хороший урожай на поле, то сразу после сева шел вечером на поле с женой и там ее трахал.
– Что такое? – возмутился лесничий. – Как это понимать? Я должен взять свою жену и идти с ней ночью на делянку? У нее только среднее образование, но она – женщина культурная. А я окончил институт, и у меня точно такая же специальность инженера, как и у вас, пан старший лесничий. Траханием, как вы выражаетесь, не достичь успехов при лесопосадках.
– А разве я сказал что-то подобное? Конечно, ни в какие предрассудки никто из нас не верит. И я в самом деле далек от того, чтобы уговаривать вас и вашу жену трахаться в лесу. Но я должен заявить, что у вас слишком много отходов. Что мы скажем инспектору из окружного управления?
– Мы делали все, что в наших силах...
– Это его тоже не удовлетворит.
– Вы можете сказать ему, что лес не любит Стемборека.
– Зачем я ему буду это говорить? Он сам догадается. Это опытный человек. Стемборек уже забыл, что минуту назад собирался быть счастливым. Его душил гнев, его раздражал бессмысленный разговор и чувство беспомощности. Ведь факт оставался фактом, что на каждой его делянке огромные потери, тогда как в других лесничествах потерь Меньше.
– Вы знаете, пан старший лесничий, что я четыре года живу в трухлявом доме. Окна в нем так прогнили, что можно воткнуть палец в раму и пробить насквозь...
– У нас нет средств на ремонт.
– Я слышал, что лесничий Кулеша подал заявление о переводе в другое место. Он не хочет больше тут жить, потому что от него ушла жена и он чувствует себя опозоренным. После него останется большое хорошее лесничество.
– Оно принадлежит плантации.
– Я могу взять плантацию.
– Вы? Чтобы эта плантация погибла? – удивился Маслоха. – Это слишком дорого обойдется. В окружном управлении скажут, что я доверил плантацию человеку, которого лес не любит.
– Никто не имеет права высказывать такие мнения. И я не верю, что кто-то в окружном управлении верит в глупые предрассудки.
– Вслух так никто не скажет. Но подумают, – вздохнул Маслоха. – Ведь у вас очень большие потери.
– И это потому, что меня лес не любит, – иронично продолжил Стемборек. – Такие разговоры напоминают мне то, что болтает Хорст Собота. Лес, пан старший лесничий, не живое существо, которое кого-то любит, а кого-то не любит. Только Соботе кажется что-то другое. Он рассказывает сказки о плохих лесных людях и о том, что лес хочет забрать у него дом...
– А разве не так? – спросил Маслоха. – Ведь мы хотим получить этот дом. Именно для вас, пан Стемборек.
– Это не имеет ничего общего с тем, кого лес любит или не любит.
– Конечно, одно с другим не имеет ничего общего. Но правда, что мы хотим получить дом Хорста Соботы, а у вас много потерь. Слишком много, пан Стемборек. Что до Кулеши, то неизвестно, уйдет ли он. Я уговаривал его остаться. Из него мог бы получиться отличный лесничий.
– Откуда вы знаете?
– Это видно. Он увел девушку у Хорста Соботы. Потом, как я слышал, велел Вздренге и Тархоньскому придержать его жену, потому что она не хотела ему давать. Лес таких любит.
Стемборек содрогнулся. Он не представлял себе, чтобы он когда-либо мог поступить так со своей Мальвиной, существом хрупким и запуганным. Но в то же время он почувствовал и облегчение, и даже, как ему на минуту показалось, его охватило счастье. Они с Мальвиной были на свадьбе у Кулеши. Тогда он повнимательнее присмотрелся к Веронике, и почти болезненно в нем отозвалось желание. В глубине души он всегда хотел женщину большую и сильную. Он желал такую, но подсознательно, неизвестно почему, боялся. Может быть, слишком часто он слышал от одноклассников, а потом – от однокурсников о необычайных требованиях, которые такие женщины предъявляли мужчине. Натура у него была властная, а такая женщина, возможно, захотела бы навязать ему свою волю. Ему казалось, что только женщина, постоянно зависимая от него, может быть верной и доброй. И он не ошибся, о чем подумал в эту минуту с огромным удовлетворением. Вероника проявила своеволие, не хотела давать Кулеше, и он взял ее силой на глазах чужих людей. И снова она проявила своеволие, уйдя от Кулеши. От него никогда не уйдет Мальвина, потому что боится не только пойти одна в магазин, но и выйти за ограду. Впрочем, куда бы она пошла, кто бы ее принял, кто бы ее захотел – такую хрупкую и ни для чего не пригодную. Многие удивлялись, что она вообще смогла родить ребенка, если непомерным усилием для нее было выкопать три куста картошки на огороде и приготовить обед. Вероника обладала огромной силой и большим, привлекательным телом. Он завидовал, что у Кулеши такая женщина, и в ночь после свадьбы, лежа рядом с Мальвиной, не мог укротить воображение, представляя себе, как Кулеша склоняется над великолепным телом Вероники. Теперь, однако, он был счастлив, потому что это плохо кончилось. Над Кулешей смеются, а он, Стемборек, спокойно живет рядом с Мальвиной и может каждому сказать, что он счастлив.
Маслоха громко вздохнул, и ему расхотелось дальше разговаривать со Стембореком, которого он считал дураком. Захотелось уйти с делянки, сесть в машину и поехать в какое-нибудь лесничество. А там выпить чаю, закурить сигарету, посмотреть на чью-нибудь жену, рассказать анекдот и понаблюдать, как у такой женщины трясутся от смеха большой живот и большие груди. Человек, который понимал лес и хотел навсегда остаться в нем, должен брать в жены женщину, похожую на Веронику. В доме лесничего должно быть тепло и возле пышущей жаром печи должен радовать глаз вид хлопочущей крупной женщины. Лесник должен где-то отогреться, ведь дом его единственное убежище от бесконечного лесного холода и влаги. Совсем иначе чувствует себя человек, который рано утром встает с теплой постели, выходит из горячих объятий женщины и потом хранит в себе это тепло весь холодный день, чем такой, у которого такая жена, как Мальвина, вся перекошенная, раскоряченная, вечно чем-то напуганная. И она вынудила мужа к тому, чтобы он готовил ей завтраки и ужины, мыл посуду. Ничего странного, что Стемборек все время удирает из леса домой. Он должен заботиться о Мальвине и о ребенке. Маслоха, когда принимал Стемборека на работу и потом увидел его жену, сразу понял, что у Стемборека ничего не выйдет, что из него получится плохой лесничий и что через несколько лет он сбежит из леса. Но ему велели принимать молодых инженеров, что он мог поделать? И он даже не может ясно поставить вопрос перед таким Стембореком, сказать ему прямо: у леса свои законы и нужно подчиняться этим законам. В году больше дней дождливых, пасмурных и морозных. А каждый день надо быть в лесу, и не один час. Хороший лесничий должен часто ходить в лес. На рассвете и в сумерках, а иногда даже и в темноте. Отчего эти молодые инженеры не понимают, что лес – это не фабрика, здесь недостаточно наблюдать за определенными технологическими процессами и знать их, чтобы все производилось как следует. Лес должен быть продолжением дома как для лесничего, так и для его семьи. Нельзя возводить барьеры страха из-за запуганной жены. Кулеша хорошо начал, взял себе подходящую жену и все делал как следует. Только у него не получилось. Попросту, не удалось. Видимо, было так, как болтают лесорубы, что он не сумел удовлетворить свою жену, вот она и перестала ему давать, а потом ушла от него.
