Линвуд Баркли - Бойся самого худшего
В центре двуспальная кровать с синим покрывалом без узора. По обе стороны лампы с белыми матовыми колпаками. Бежевые стены.
Но кругом было чисто и опрятно. Видно, что за этим здесь следят. В ванной комнате мыло, шампунь, сушка для волос. В стенном шкафу мини-сейф с четырехзначным цифровым кодом, куда можно положить паспорт, видеокамеру и несколько тысяч в любой валюте.
Отель еще не обзавелся модными плоскими телевизорами, которые вешают на стенку. На комоде громоздился аппарат, которому было на вид лет двадцать. Но все равно у постояльца, если ему захочется, была возможность заказать фильмы, в том числе и с такими названиями, как «Она неподражаема, когда глотает сперму».
Я начал переключать каналы. Остановился на шоу доктора Фила. Сегодня он разбирался с одной несчастной семьей, состоящей, по всей видимости, из дураков, пожелавших выставить на развлечение миллионам свое грязное белье. Оставив телевизор работать на малой громкости, я стал смотреть в окно. Очень внимательно. Не знаю, что я ожидал там увидеть. Может быть, искал намек, куда могла деваться Сид?
Наблюдая за проносящимися мимо автомобилями, я представлял, что еду в одном из них. И через несколько часов буду в Бостоне. А дальше Провиденс, затем — Мэн. А там недалеко и до Вермонта или Нью-Хэмпшира. Если я поеду в другую сторону, то через три часа окажусь в Олбани. Захочу быть ближе к дому, быстро попаду на Манхэттен. Там найти человека очень трудно.
И это в тот же день, как сяду в машину. То есть через несколько недель человек может оказаться где угодно.
Если он, конечно, еще жив.
Я все это время сдерживался. Не давал мыслям заходить так далеко. Пока нет оснований думать, что с ней случилось что-то страшное. Она пропала — по крайней мере для Сьюзен и меня, — но в порядке.
Конечно, следы крови в машине из головы выбросить было трудно.
Там образовалась звуковая петля, которая проигрывалась все эти недели. Негромко, как фон.
Это были вопросы, задаваемые снова и снова.
Где ты?
Что с тобой?
Почему ты убежала?
Что тебя напугало?
Почему ты не даешь о себе знать?
Ты ушла, потому что я спросил тогда о солнечных очках, а затем что-то случилось, что помешало тебе вернуться домой?
Я посмотрел на часы. Десять. Вроде пора в постель. И я начал готовиться, хотя знал, что не засну.
Расстегнул молнию на сумке, достал лосенка Милта, любимую игрушку дочки. Положил на кровать. Рядом пристроил мобильник. Разделся до трусов, пошел в ванную, почистил зубы, откинул одеяло, лег. Еще минут десять попереключал каналы, затем погасил свет.
Пролежал полчаса, глядя в потолок.
В комнате было светло от фар проезжающих по шоссе машин и неонового сияния реклам. Надо задернуть шторы, и, может быть, удастся заснуть.
Я поднялся и встал у окна. Автомобилей на шоссе стало меньше. Слева сияли красные неоновые буквы порномагазина. Рядом было припарковано штук семь машин. Мужчины, всегда по одному, входили туда с пустыми руками и через некоторое время выходили с коричневыми пакетами, где лежали предметы для их вечерних развлечений.
Из-за угла здания, со стороны цветочного магазина, вышел мужчина. Он направился на стоянку, где нажал кнопку устройства дистанционного управления. Вспыхнули стоп-сигналы мини-вэна. Он сел в него. Я был уверен, что это «тойота» с надписью «Цветы от Шоу».
В такой час цветы не доставляют. Значит, Айан едет на свидание.
Мини-вэн сдал задом и с шумом выехал на шоссе.
В дверь постучали. Это было так неожиданно, что я подскочил. Затем подошел к двери и посмотрел в глазок. Там стояла менеджер отеля Вероника Харп.
— Сейчас! — крикнул я. — Подождите, я оденусь.
Я включил лампу у кровати, поспешно натянул штаны, рубашку и, застегивая, открыл дверь.
Мы поздоровались.
Вероника сейчас была одета по-другому. На ней были аккуратные джинсы, ярко-синяя блузка, туфли на высоких каблуках. Великолепные черные волосы, томные глаза. Разве скажешь, что эта женщина уже бабушка?
Она посмотрела на мои босые ноги, незастегнутые пуговицы на рубашке.
— Извините, я вас разбудила.
— Нет, — произнес я с напряженной улыбкой. — Все в порядке. Я не спал.
— Я ехала мимо и решила зайти на минутку. Картер сказал, что вы здесь сняли номер. Меня это удивило.
— Вот, приехал переночевать.
— Что-то случилось с вашим домом? — участливо спросила она. — Пожар?
— Да. — Я махнул рукой. — Надеюсь, завтра смогу туда вернуться, привести дом хотя бы в относительный порядок.
— Какая досада!
Вероника по-прежнему стояла в дверях. Это было невежливо с моей стороны, и я пригласил ее войти. Она бросила взгляд на разобранную постель.
— Я рада, что вы выбрали наш отель. Потому что тут недалеко есть и получше.
— Мне этот стал как-то ближе, — мрачно заметил я.
— Да, — согласилась она, улыбнувшись.
Я бросил взгляд в окно. Мини-вэн со стоянки исчез.
— Мне неудобно, что я зашла так поздно, — сказала Вероника. — Но захотелось вас проведать.
— Что вы, я рад вас видеть, — заверил ее я. Рубашку удалось уже застегнуть, но босые ноги меня смущали. С другой стороны, не начинать же сейчас при ней надевать носки. — Как ваш внук?
Вероника просияла:
— Он чудесный мальчик. И такой смышленый. Наверное, когда вырастет, станет инженером или архитектором. У него есть детский строительный материал, так он в манеже играет с ним все время.
— Это замечательно, — сказал я и после паузы спросил: — А почему Картер сказал вам, что я здесь?
Вероника улыбнулась:
— Он вам сочувствует. И знает, что мы с вами знакомы.
— Наверное, я тут уже всем надоел.
— Нет, — запротестовала Вероника. — Вас никто не осуждает. Любой в вашем положении, наверное, делал бы то же самое. — Она помолчала. — И сильный был в вашем доме пожар?
— Не пожар это был. Ко мне в дом влезли грабители.
— Боже! Грабители?
— Это я их так называю. Они почти ничего не взяли. Только перевернули все вверх дном. — Дальше я собрался с духом и спросил: — У вас в отеле есть бинокль?
— Бинокль? — удивилась она. — А зачем он вам?
— Я люблю наблюдать за проезжающими машинами.
— У нас здесь биноклей нет, — проговорила Вероника Харп. Мой ответ ее, видимо, не удовлетворил, однако допытываться она не стала. — Но вам в номер могут доставить пиццу или еще что-нибудь. Если хотите.
— Спасибо. Мне ничего не нужно.
Она осмотрела номер.
— У вас тут все в порядке? Есть замечания?
— Спасибо. Я всем доволен.
Вероника повернулась и посмотрела на меня, подняв голову. Мы стояли довольно близко друг к другу.
— Вы сегодня какой-то особенно подавленный.
В ответ я вздохнул:
— У меня сейчас очень тяжелая полоса.
— Скажите, а до исчезновения дочери у вас были поводы печалиться?
— Всякое бывало, — уклончиво ответил я. Хотелось побыстрее сменить тему. — А что у вас за жизнь? Чем занимается ваш муж?
— Он умер два года назад, — произнесла она вполголоса. — Сердце.
— Инфаркт? Так рано?
— Он был на двадцать лет старше. Мне его так не хватает. — Вероника протянула руку и коснулась моей груди. Затем наклонилась. До поцелуя оставалось лишь одно мгновение, но я сжал ее плечи и мягко отстранил.
— Вероника…
— Я понимаю, — сказала она. — Вы не можете, потому что ваша дочка…
— Дело в том…
— У меня у самой жизнь была тоже не сахар. Одна неприятность за другой. Но если ждать, когда они закончатся, то так и проживешь, не получив никакого удовольствия.
Часть моего существа была бы счастлива забыть все проблемы. На короткое время отодвинуть их в сторону, взять эту женщину, хорошую женщину, которая все понимает. Но я не мог.
Она подошла к прикроватному столику и записала в блокноте с логотипом отеля номер телефона. Вырвала листок и протянула мне:
— Если захотите со мной пообщаться или что-то понадобится, звоните. В любое время.
— Спасибо, — пробормотал я, придерживая дверь, когда она выскользнула в коридор.
Я постоял пару минут, прижавшись к двери спиной, затем выключил свет и подошел к окну. Мне не давал покоя Айан. Что-то в этом парне было неправильное. Что-то не то. Я хотел разузнать о нем побольше. И в данный момент для этого надо было продолжить наблюдение. Айан недавно куда-то уехал и может отсутствовать несколько часов. Что делать? Сидеть и смотреть в окно всю ночь?
Я включил канал Си-эн-эн, затем подтащил к окну кресло и сел.
Ну разве не глупо? Какого черта я этим занимаюсь? Смотрю в окно, ожидал возвращения этого придурка. Может, потому, что мне нужно хотя бы чем-то занять мысли, чтобы не сойти с ума?
Я взял с кровати подушку и пристроил на подоконнике. Стало совсем удобно. Настолько, что я задремал. И проснулся от собственного храпа, сбитый с толку. Даже секунд десять не мог сообразить, где нахожусь. Часы в приемнике у кровати показывали четыре минуты первого.
