Фред Варгас - Неправое дело
Марк пожал плечами и заглянул в пустую бутылку. Просто невероятно, что можно увидеть, когда приблизишь к глазам горлышко пустой бутылки.
XVII
Луи удалось встать в девять. Ему хотелось поскорее пойти повидаться, и чем раньше, тем лучше, потому что иначе он не мог. Марк был прав, не стоило этого делать, не нужно ему снова видеть ее лицо, встречаться с мужем, но ничего не поделаешь, Луи никогда не умел обходить острые углы, вечно искал неприятностей. Главное, не затевать скандал с безмятежным видом, который только бесит людей, тогда все обойдется. Главное, не отпускать колкостей. Все зависит от того, как она себя поведет. В любом случае зрелище будет жалкое. Полина всегда хотела денег, с годами ее характер наверняка не улучшился, и смотреть на это будет противно. Но именно это он и хотел увидеть. Что-нибудь противное – как Полина купается в деньгах и рыбьем жире, занимается с муженьком любовью, закрыв глаза. Полину, лишенную блеска и тайны, заблудившуюся в лабиринте дурных наклонностей. А когда он это увидит, то перестанет о ней думать, воспоминание будет стерто. Марк ошибся, Луи не хотел с ней переспать, а просто хотел понять, как сильно он этого больше не хочет.
Но надо вести себя осмотрительно, подумал он, выходя из гостиницы, никаких подковырок и злых насмешек, это слишком просто и грубо, не забывать об этом и вести себя прилично. Луи удивился, не увидев возле мэрии ни одной полицейской машины. Мэр наверняка еще спит и не скоро соберется позвонить в полицию, убийце это тоже на руку. Старуха с проломленным черепом среди скал, сонный мэр, Полина в чужой постели, город кретинов. Спокойно, никаких скандалов.
Он вытянулся перед секретаршей центра талассотерапии во весь свой рост – метр девяносто, сознавая, что он высок и держится очень прямо, и спросил, нельзя ли увидеть Полину Дарнас, поскольку таково было ее новое имя. Нет, это не по поводу труб, ему нужно видеть Полину Дарнас. Она по утрам никого не принимает? Ладно, тогда не будете ли вы так любезны передать, что Луи Кельвелер хотел бы с ней повидаться?
Секретарша передала сообщение, и Луи уселся в ужасное желтое кресло. Он был доволен собой, он держался хорошо, вежливо, в рамках приличий. Он только повидает ее и уйдет, унося в памяти новый, отталкивающий образ женщины, которую когда-то любил. Полиция приедет в Пор-Николя, он не станет забивать этим голову, сидя в шикарном холле, где нет ничего красивого. Привет и пока, у него других дел по горло.
Прошло десять минут, и к нему подошла секретарша. Мадам Дарнас не может сейчас его принять и просит зайти в другой раз. Луи почувствовал, как его благие намерения рассыпаются в прах. Он слишком порывисто встал, едва не потеряв равновесие из-за проклятой ноги, и направился к двери с надписью «Посторонним вход запрещен», которая уже давно мозолила ему глаза. Секретарша кинулась к столу звонить, а Луи проник в запретное помещение. Он остановился на пороге просторной комнаты, где чета Дарнас заканчивала завтрак.
Оба супруга подняли голову, но Полина тотчас опустила глаза. Не приходится надеяться, что в тридцать семь лет женщина превратится в уродину, и с Полиной этого не случилось. Теперь она коротко стригла свои темные волосы, и это оказалось единственной переменой, которую успел заметить Луи. Муж встал, и Луи нашел его столь же безобразным, как и накануне, когда он заходил в кафе. Он был коротенький, толстый, хотя и не такой жирный, как на фотографии, лицо бледное, даже зеленоватое, лоб низкий, заплывшие щеки и подбородок, невыразительный нос и широкие брови над юркими карими глазками. Только они и придавали лицу какую-то живость, хотя были еще и узковаты. Дарнас тоже некоторое время разглядывал незваного гостя.
– Я полагаю, – сказал он, – у вас были очень важные причины, чтобы пренебречь словами моей секретарши?
– Причины есть. Но я сомневаюсь, что они очень важные.
– В добрый час, – сказал коротышка, жестом предложив ему сесть. – Месье?..
– Луи Кельвелер, старый друг Полины.
– В добрый час, – повторил хозяин, также усаживаясь. – Выпьете кофе?
– Охотно.
– В добрый час.
Дарнас поудобнее откинулся в глубоком кресле и глядел на Луи, явно забавляясь.
– Поскольку у нас с вами общие вкусы, – сказал он, – отбросим вступление и перейдем сразу к цели вашего вторжения. Что вы на это скажете?
Честно говоря, Луи такого не ожидал. Он привык главенствовать в споре, но Дарнас явно взял над ним верх. Ему это понравилось.
– Запросто, – сказал Луи, поднимая глаза на Полину, которая теперь смотрела ему в лицо. – Как друг вашей жены, как ее бывший любовник – говорю об этом со всей скромностью, любовник, брошенный после восьми лет совместной жизни, – говорю об этом, обуздав свой гнев, заявляю: зная, что она живет здесь, я хотел посмотреть, какой она стала, что у нее за муж, а также почему и ради кого она заставила меня два года страдать, – в общем, меня интересует то, о чем каждый думал бы на моем месте.
Полина встала и молча вышла из комнаты. Дарнас шевельнул густыми бровями.
– Конечно, – сказал он, наливая Луи вторую чашку кофе, – я вас внимательно слушаю и понимаю, что отказ Полины вас рассердил, как и следовало ожидать. Вы спокойно обсудите все это с ней, без меня вам будет удобнее. Прошу вас ее извинить, ваш визит, вероятно, ее удивил, вы же знаете ее порывистый нрав. Мне кажется, она отнюдь не стремится знакомить меня со своими бывшими друзьями.
Дарнас говорил тихим, слабым голосом, в нем чувствовалось такое же, как и у самого Луи, врожденное, непритворное спокойствие. Время от времени он медленно тряс своими большими руками, как будто обжегся или же вымок и стряхивал на пол капли воды, или хотел, чтобы пальцы встали на место, в общем, это было занятно, Луи находил этот жест необычным и интересным. Он всегда любил наблюдать за чужими руками.
– Но почему вы решились зайти вот так вдруг, в ноябре? Может, есть и другие причины?
– Сейчас расскажу. Это вторая, наиболее достойная цель моего визита, первая была, конечно, более презренной и низкой, как вы сами заметили.
– Конечно. Но я хочу надеяться, что вы не причините Полине вреда, а тот вред, что вы можете причинить мне, мы отложим до лучших времен, если, конечно, он будет причинен.
– Договорились. Итак, вот вам вторая причина: вы здесь один из самых богатых людей, ваш центр морской грязи полон мужчин, женщин и сплетен, вы живете здесь почти пятнадцать лет, а Полина еще и работает в областной газете. Поэтому, возможно, вы сможете мне помочь. От самого Парижа я иду по следу одной находки, которая привела меня к тайне смерти Мари Лакасты, наступившей двенадцать дней назад среди скал побережья Вобан. Говорят, это был несчастный случай.
– А по-вашему?
– По-моему, это убийство.
– В добрый час, – сказал Дарнас, потряхивая руками. – Расскажите об этом.
– Вам было плевать на Мари Лакасту?
– Вовсе нет. Кто вам такое сказал? Наоборот, мне нравилась эта очень хитрая и очень славная женщина. Каждую неделю она приходила поработать у нас в саду. Понимаете, своего сада у нее не было, и ей этого не хватало. Вот я и предоставил ей уголок в парке при центре. Там она делала что хотела, сажала картошку, горошек, бог знает что еще. Меня это не стесняло, у меня нет времени на садоводство, да и наши клиенты тоже не станут после бассейна кусты окучивать, не для того они сюда ходят. Мы часто виделись, она приносила Полине овощи для супа.
– Полина варит супы?
Дарнас покачал головой:
– Я сам готовлю.
– А как со спортом? С бегом на четыреста метров?
– Давайте отделять мух от котлет, – проговорил Дарнас своим мягким голосом. – Вы поговорите с Полиной с глазу на глаз, а мне расскажете об этом убийстве. Вы правы, я всех здесь знаю, это вполне естественно. Расскажите, что произошло.
Луи не собирался держать в тайне эту историю. Раз убийца постарался представить ее как несчастный случай, лучше всего поскорее обо всем рассказать, разоблачить его хитрость и поднять шум. Потревожить убийцу в его логове – единственный шанс заставить его чем-то себя выдать: так гласит здравый смысл, надежный и прочный, как старая скамья. И Луи изложил Дарнасу, который, слава тебе господи, по-прежнему казался ему невзрачным, но чье общество, чего уж греха таить, пришлось ему по вкусу, все события, которые привели его в Пор-Николя, – кость, собака, Париж, сапоги, прилив, беседа с мэром, начало следствия. Дарнас дважды или трижды потряс толстыми пальцами, но ни разу его не перебил, даже чтобы вставить «в добрый час».
– Ну что ж, – сказал Дарнас, – полагаю, к нам пришлют инспектора из Кемпера… Если им окажется высокий брюнет, тогда пиши пропало, но если щуплый коротышка, то надежда есть. Щуплый коротышка, насколько я его знаю, – здесь, в центре, четыре года назад произошел несчастный случай, женщина умерла под душем, просто кошмар, но это действительно был несчастный случай, не беспокойтесь, – итак, этот щуплый коротышка, Геррек, довольно хитер. Но чересчур подозрителен, никому не доверяет и этим затягивает дело. Нужно уметь выбирать надежных людей, иначе легко увязнуть. А еще у него есть начальник, следственный судья, который панически боится сделать ошибку. Задерживает всех подряд, арестовывает первого, на кого падет подозрение, настолько боится упустить виновного. Чрезмерная спешка тоже вредна. Да вы и сами увидите… Хотя, я думаю, вы не останетесь до конца следствия? Ваша миссия завершена?
