Джон Гришэм - Признание
— У тебя такой вид, будто ты вырвался из преисподней, — заметил Бернс.
— Спасибо. Не уверен, что здороваться со своим священником нужно именно так. Вчера я не смог сомкнуть глаз, Мэтью. Совсем. Ты посмотрел сайт?
— Да, минут десять в офисе. Я никогда не слышал о Драмме, но в его деле нет ничего необычного.
— Драмм невиновен, Мэтью, — заявил Кит с твердостью, удивившей его друга.
— Да, об этом говорится на его сайте. Но он не первый убийца, который заявляет о своей невиновности.
Они редко разговаривали о правосудии вообще и смертной казни в частности. Кит полагал, что, будучи прокурором, Мэтью наверняка являлся ее сторонником.
— Убийца сейчас здесь, в Топеке, Мэтью. Он был на воскресной службе и вполне мог сидеть рядом с тобой и твоей семьей.
— Я тебя слушаю.
— Его только что условно-досрочно освободили, определив на девяносто дней в «Дом на полпути». Он умирает от опухоли головного мозга. Вчера пришел ко мне за советом. Его несколько раз судили за изнасилование. Я разговаривал с ним дважды, и он признался — естественно, конфиденциально — в изнасиловании и убийстве этой девушки. Он знает, где тело, и не хочет, чтобы Драмма казнили. Он абсолютно разбит, подавлен и понимает, что через несколько месяцев умрет.
Мэтью покачал головой:
— Могу я поинтересоваться, какое ко всему этому ты имеешь отношение?
— Просто имею, и все! Я знаю правду. Вопрос заключается в том, что нужно сделать, чтобы остановить казнь.
— Господи Боже, Кит!
— Да, я обращался к Господу с этим вопросом и жду, что Он направит меня. А пока я пришел за советом к тебе. Я пытался связаться с адвокатом Драмма в Техасе, но ничего не вышло.
— А разве ты не должен хранить тайну исповеди?
— Должен. И я не собираюсь ее нарушать. А что, если убийца решит очиститься, рассказать правду и спасти невиновного от казни? Что тогда? Как нам следует поступить?
— Нам? Тебе не кажется, что ты слишком торопишься?
— Помоги мне, Мэтью. Я не знаю законов. Я читал материалы на сайте, пока у меня все не поплыло перед глазами, и чем дольше я читал, тем больше запутывался. Как можно осудить человека за убийство, если нет тела погибшего? Как можно верить признанию, если оно явно выбито полицией? Почему тюремным доносчикам разрешается давать показания в обмен на смягчение приговора? Как чернокожего обвиняемого может судить жюри присяжных, состоящее из одних белых? Как присяжные могут быть настолько слепы? Чем занимаются апелляционные суды? У меня много вопросов.
— Но я не смогу ответить на все, Кит. Однако самым главным, похоже, является первый: как остановить казнь?
— Об этом я тебя и спрашиваю, дружище, ведь это ты юрист.
— Ладно, ладно. Дай подумать. Тебе нужно выпить кофе, как считаешь?
— Да, я выпил всего полведра.
Они прошли по лестнице в маленький кафетерий, где нашли столик в углу. Кит отправился за кофе, и, когда он занял место, Мэтью сказал:
— Прежде всего необходимо найти тело. Если твой парень предъявит тело, адвокаты Драмма могут попытаться добиться отсрочки в суде. Если это им не удастся, то такую отсрочку может предоставить губернатор. Я не знаю тонкостей их судопроизводства. В каждом штате они свои. Если нет тела, то твой свидетель выглядит как обычный псих, желающий привлечь к себе внимание. Имей в виду, Кит, что в таких делах перед самой казнью адвокаты обязательно подают прошения и ходатайства. Адвокаты, занимающиеся смертными приговорами, знают, как обойти систему, и очень часто приведение приговора в исполнение откладывается. Возможно, у тебя гораздо больше времени, чем ты думаешь.
— В Техасе с этим не тянут.
— Что верно, то верно.
— Два года назад, когда до казни Драмма оставалась неделя, федеральный суд нашел какое-то нарушение. Даже не спрашивай, что именно, я читал об этом прошлой ночью, но так и не понял до конца. И все же, если верить сайту, сейчас рассчитывать на чудо больше не приходится. Драмм уже исчерпал свою долю везения.
— Самое главное — найти тело. Тогда не останется никаких сомнений, что твой парень говорит правду. Ты знаешь, где оно? Если да, то не говори мне, где именно. Просто скажи, что да.
— Нет, не знаю. Он назвал мне штат, ближайший город, упомянул кое-какие детали, но оговорился, что найти его будет трудно даже ему самому.
— Это в Техасе?
— В Миссури.
Мэтью покачал головой, сделал несколько глотков кофе и спросил:
— А если этот парень просто врет, Кит? Я повидал таких немало. Они никогда не говорят правды и врут просто по привычке. Они врут даже тогда, когда правда выгодна им самим. Они врут, давая показания в суде, и врут своим адвокатам. И чем дольше они находятся в тюрьме, тем больше врут.
— У него есть ее кольцо, Мэтью. Он носит его на дешевой цепочке на шее. Он выслеживал девушку, был одержим ею. Он показал мне кольцо. Я держал его в руках и внимательно осмотрел.
— Ты уверен, что оно настоящее?
— Если бы ты сам его увидел, то наверняка решил бы, что настоящее.
Мэтью снова сделал глоток и взглянул на часы.
— Тебе уже пора? — спросил Кит.
— Еще пять минут. Этот парень готов поехать в Техас и рассказать правду?
— Я не знаю. Он говорит, что если покинет пределы округа, то нарушит условия досрочного освобождения.
— По крайней мере в этом он не врет. Но если он все равно умирает, то какая ему разница?
— Я спрашивал его. Он ответил очень невразумительно. Кроме того, у него нет денег, чтобы куда-то поехать, и взять их неоткуда. Никто не захочет с ним связываться.
— Зачем ты звонил адвокату Драмма?
— Я в отчаянии, Мэтью. Я верю этому парню и верю, что Драмм невиновен. Может, адвокат несчастного знает, как поступить. Сам я этого не знаю.
Беседа прервалась. Мэтью кивнул двум другим адвокатам, устроившимся за соседним столиком, и, перекинувшись с ними парой фраз, снова взглянул на часы.
— Последний вопрос, — сказал Кит. — Чисто теоретический. Что, если мне удастся убедить парня поехать в Техас и рассказать правду?
— Ты же сам говорил: он не может.
— Да, но если я сам его туда отвезу?
— Нет, черт возьми, Кит, ни в коем случае! Тогда ты станешь соучастником преступления. Об этом не может быть и речи!
— И чем это чревато?
— Трудно сказать, но неприятности точно будут, не исключено, что тебя даже могут лишить сана. В тюрьму вряд ли посадят, но от этого не легче.
— А как же ему туда добраться?
— Ты ведь говорил, он пока не собирается ехать.
— Да, но если соберется?
— Давай не будем торопить события, Кит. — Мэтью в третий раз посмотрел на часы. — Послушай, мне надо бежать. Давай позже где-нибудь перекусим на скорую руку и тогда поговорим.
— Хорошая мысль.
— Тут, на углу улицы, есть довольно приличное кафе «Эппис». Мы можем занять угловую кабинку и спокойно все обсудить.
— Я знаю это место.
— Тогда до встречи в полдень.
За конторкой в вестибюле Анкор-Хауса сидел тот же постоялец с недовольной гримасой на лице, который был здесь во время первого визита Кита. Погрузившись в разгадывание кроссворда, он вовсе не обрадовался, что его отрывают от такого важного дела, и сообщил, что Бойетта нет.
— Он пошел на работу? — не отступал Кит.
— Нет, он в больнице. Увезли вчера вечером.
— А что случилось?
— Приступ, судороги. У парня куча проблем.
— В какую больницу?
— Я не работаю на «скорой». — С этим словами он вернулся к кроссворду, давая понять, что беседа закончена.
Кит отыскал Бойетта на третьем этаже больницы Святого Франциска. Тот лежал в палате на двоих у окна. Кровати разделяла тонкая занавеска. Поскольку Кит регулярно навещал прихожан в больнице, медсестра знала его, и он объяснил, что мистер Бойетт посещал его церковь и просил прийти. Этого было достаточно.
Бойетт не спал, ему поставили капельницу. Увидев Кита, он улыбнулся и протянул свободную правую руку для вялого рукопожатия.
— Спасибо, что пришли, пастор, — произнес он слабым хриплым голосом.
— Как ты себя чувствуешь, Тревис?
Прошло не меньше пяти секунд, прежде чем тот ответил:
— Хорошие лекарства. Мне лучше.
— Что случилось? — спросил Кит, хотя и знал ответ заранее.
Бойетт перевел взгляд на окно, хотя не мог видеть ничего, кроме серого неба. Прошло еще десять секунд.
— Когда вы ушли, пастор, я сильно перенервничал. Голова просто раскалывалась от боли. Потом я потерял сознание, и меня привезли сюда. Сказали, меня била дрожь и сотрясали судороги.
— Мне очень жаль, Тревис.
— Это ваша вина, пастор. Все из-за вас. Это вы заставили меня так нервничать.
— Мне действительно очень жаль, но не забывай, что ты сам пришел ко мне, Тревис. Тебе потребовалась моя помощь. Ты сам рассказал мне о Донти Драмме и Николь Ярбер, о которых я прежде ничего не знал. Что сделано, то сделано. Не я нашел тебя.
