Кирилл Григорьев - Лекарство для безнадежных

Горящий человек шел дальше.

Он обошел машину менеджера, влепившегося в задницу Z-3, миновал автобус, раскорячившийся на полполосы и только несущийся с явным превышением скорости «КаМАЗ» с неопохмелившимся после вчерашнего водителем Вовой сумел-таки остановить движущегося монстра. Ивана Житцова с громким шлепком размазало по асфальту, словно пачку подтаявшего сливочного масла.

И только когда удачливый «КаМАЗ» со всего маха срезал фонарный столб, разбрасывая огромными колесами по дороге ошметки и кровь Ивана Житцова, Анатолий Кравченко закрыл рот.

Все случилось настолько быстро, что он даже не успел закончить адресованную Ивану фразу.

А слово оставалось в ней только одно: «Вперед».

Вадим Немченко

Файл по Максиму Дронову оказался достаточно информативным. Даже непонятно было, как Голос умудрился собрать столько информации. Словно с рождения он за этим Дроновым присматривал, подумал Вадим. Впрочем, Голос, наверное, за многими присматривает с рождения, вспомнив о себе, решил Немченко.

Он отхлебнул остывший кофе из чашки.

Та-а-ак…

Максим Дронов. Родился в восьмидесятом году, роддом такой-то. Родители Алексей Дронов, мать — Сорокина Татьяна. По образованию…

Детский сад номер такой-то. Воспитательница Татьяна Викторовна. В группе выделялся своей уравновешенностью и рассудительностью. Все детские кризисы, судя по тестам, успешно преодолел.

Еще в детсаду принимал участие во всех конкурсах и постановках, занял несколько первых мест на олимпиадах по изо. По какому «изо»? Через несколько мгновений Немченко сообразил, что речь идет об изобразительном искусстве. К живописи тянулся, значит.

Ага.

Школа номер 926.

В этой же школе работала его мать. Наверное, решила присматривать за сыном-художником. Начинающим. Ладно, дальше. Снова наградной список, на целых два абзаца. Олимпиады, победы, достижения. Парень с детства пытался выделиться и схватить господа бога за бороду.

Приводов в милицию нет. Не пил, не курил. С третьего класса занимался плаванием. Снова перечисление наград.

Девочки — мимо. Спортсмен и отличник.

С седьмого класса увлекся гумофилией.

Вадим перечитал еще раз.

Чем увлекся?

Он прокрутил файл до конца, надеясь найти пояснение.

Гумофилия, надо же! Выписал слово отдельно на лист. Почти, как некрофилия, в самом деле.

Собрал большую коллекцию — порядка шестисот штук. Понять бы только, чего?

Ну, ладно, бог с ней, с гумофилией.

Что там дальше?

Окончил школу с золотой медалью. Ого! Усидчивый мальчик. Это значит, пока все пацаны в классе за юбками гонялись, и блатные песни по подворотням разучивали, он из-за учебников не вылезал. Целеустремленный, идущий к цели лидер.

Ушел из спорта.

Поступил на химфак.

Химия? Странные увлечения для молодого парня.

Ну, ладно.

Опять победы и грамоты. Повышенная стипендия. Окончание института с красным дипломом.

Ага. Вот и самое интересное. Жизнь начала показывать Максиму Дронову свои зубы.

Умирает отец. Инсульт.

Умирает любимый дед. Рак.

И в конце этого счастливого года хоронит бабушку с острой сердечной недостаточностью.

Увольняется с работы, на которой совсем перестали платить.

Три месяца перебивается случайными заработками. Это ж надо, мельком подумал Немченко. Медалист, институт с красным дипломом, чемпион и спортсмен! И на рынке видеокассетами торгует. Такое, наверное, только в нашей стране возможно.

По протекции школьного приятеля Семена Борзова устраивается в ООО «Медсервис-М». Вначале просто специалистом. Потом старшим. Потом ведущим. Идейный вдохновитель, главный разработчик и архитектор «Сигмы».

Через несколько лет плодотворного труда Дронов увольняется. В настоящее время место работы неизвестно.

Немченко задумчиво глотнул кофе.

Знакомое что-то, хм… «Медсервис-М», Борзов… Где-то я это уже слышал. А уж «Сигма» — вообще до боли знакомое слово.

Он прилежно записал и название, и фамилию на лист прямо под гумафилией. А «Сигму» — подчеркнул два раза.

Так, дальше.

Любовный фронт.

Институтская подруга — Алена Сергеева. Два года были вместе и разошлись. Никаких обид, жалоб и претензий. Она тут же выскочила замуж и родила ребенка. Он остался переживать. В настоящее время никаких особых и постоянных увлечений нет.

Может он быть у нее? Вадим посмотрел на даты. Пара лет прошла. Вряд ли. Тем более, там где-то муж неподалеку ошивается. А наш Максим совсем не любит быть вторым. Хотя, все равно, пометочку сделаем.

Дальше.

Известные друзья.

Немченко быстро пробежал глазами. Хм, подумал он. Классический случай, когда скажи мне кто твои друзья и скажу, кто ты, в данном конкретном случае не работал. С друзьями и товарищами Дронову явно не повезло.

Симонов Андрей, товарищ со школы.

Образование — незаконченное высшее. Три привода в милицию. Заведено уголовное дело, как на действующего хакера, хотя, вроде бы, завязал. Холост. Лечился в психушке, два раза лежал в наркологии по причине алкогольной зависимости.

Георгий Хан, институт.

Несколько раз попадал в скорую с передозировкой. Беспорядочная половая жизнь. Байкер и оторва. Пьяные драки, два развода, ребенок на стороне. Без определенного места жительства.

И, наконец, пункт третий. Семен Борзов. Институтский приятель. Вообще колоритная личность. Отслужил в армии, где чуть не угодил в дисбат за неуставные взаимоотношения. Вернулся, сколотил бригаду деятелей, шерстящих рынки. Несколько заявлений от граждан — побои, вымогательство и (Вадим присвистнул) групповое изнасилование. Все пострадавшие от претензий отказались. В настоящее время — активный член команды Шептуна.

А вот этого деятеля Немченко знал прекрасно. С ним у него неоднократно вспыхивали локальные конфликты. Иногда с малой, никому особо не нужной, кровью.

Что же это получается?

Значит, дружит наш мальчик с совсем нехорошими дяденьками. Вадим покрутил файл вверх, к началу. По протекции Борзова устраивается в ООО «Медсервис-М»… Знаем, мы как такие протекции устраиваются, подумал он. Сами не раз устраивали. Значит, пристроили Шептун с Семеном талантливого мальчика в курируемую контору. Зачем? Он же химик, не бухгалтер.

Вот оно, понял Вадим. Вот тут-то мы и наткнулись на самое интересное.

Он набрал внутренний номер и перечислил выписанные вопросы своему компьютерному богу.

— Это займет какое-то время, — предупредил его бог.

— Я пока телик посмотрю, — съязвил Вадим.

Это было любимым времяпровождением Стременникова.

— Посмотри, посмотри, — отозвался Дима. — Там как раз про какого-то чокнутого поджигателя показывают. Полчаса назад устроил себе самосожжение около отделения милиции на Перлова. Говорят, что протестовал против вступления России в Евросоюз.

— На Перлова же наш поджигатель проживал, — вспомнил Вадим.

— Так это он и есть, наверное, — хохотнул Дима. — Мало ему было дружбанов спалить, он и себя решил до кучи.

В телевизоре творилась какая-то несуразица.

Захлебывающийся корреспондент на одном канале утверждал, что это был запланированный теракт с целью уничтожения известнейшей Лины Таки, которая жестко обошлась недавно с ведущим режиссером современности Никитой Чаловским, снявшим российский блокбастер «Забег» (наш ответ ненавистному Голливуду) и планировавшим приступить к сериалу по мотивам бестселлера «Три года в горах с автоматом» писателя-прозаика Аслана Караева.

На другом плели о несвоевременности и протесте против Евросоюза. На третьем — о явной попытке лиц без определенного места жительства привлечь внимание мирового сообщества к своим проблемам. На четвертую программу Вадим переключаться не стал. Он уже запутался в версиях и немного притомился.

Он выключил телевизор и снова вернулся к монитору с файлом.

Не помогли поджигателю стыренные у меня сто баксов, отчасти со злорадством мельком подумал Немченко. Ну, где же ты, компьютерный бог?!

Бог отозвался, едва Вадим успел пролистать файл еще раз.

Дима быстро и оперативно нарыл ответы. Немченко узнал, что таинственная гумифилия есть ни что иное, как собирание фантиков от жевательных резинок. Он презрительно фыркнул и усмехнулся.

Правда, через пять минут Диминых разъяснений, с его лица сползли все остатки прежней усмешки. Стременников зачитал Вадиму, наскоро подготовленную им, краткую справку по ООО «Медсервис-М». Потрясенный Немченко попросил перечитать несколько раз почти по слогам. Он не верил своим ушам. Оказывается, гумифилист со стажем Максим Дронов вместе со своим институтским товарищем Семеном Борзовым в неудачниках не числились и усмешек вызвать никак не могли. Они вообще детских забав избегали.