Ли Чайлд - Точный расчет
Глава 5
Мужчиной у двери оказался сам Стивесант. Сомневаться в этом не приходилось, и Ричер сразу узнал его по внешности, так как они только что просмотрели пленку с его участием. Перед ними очутился тот же высокий, широкоплечий и чуть сутулый господин лет пятидесяти с небольшим, но все еще сохранявший приличную форму. По-мужски красивое лицо, немного усталые глаза. Он был одет в костюм и, несмотря на воскресенье, оказался при галстуке. Фролих обеспокоено взглянула на босса. Тот же, в свою очередь, не сводил глаз с Нигли.
– Вы – та самая женщина на пленке, – тут же заявил он. – Вы были в четверг вечером на приеме в танцевальном зале гостиницы.
Он явно что-то лихорадочно соображал. Делал какие-то заключения, кое-что анализировал, после чего кивнул сам себе: очевидно, у него в голове все-таки что-то сошлось. Через пару секунд он перевел взгляд с Нигли на Ричера и шагнул внутрь кабинета:
– А вы – брат Джо Ричера, – негромко произнес он. – Вы очень на него похожи.
Ричер кивнул.
– Джек Ричер, – представился он и протянул руку.
Стивесант пожал ее и добавил:
– Я весьма сочувствую вашей потере. Правда, получается, что с опозданием на целых пять лет. Я понимаю все это, но должен сказать, что Министерство финансов до сих пор с любовью и уважением вспоминает вашего брата.
Ричер снова кивнул.
– А это Фрэнсис Нигли, – представил он свою помощницу.
– Ричер пригласил ее для участия в аудите, – пояснила Фролих.
Стивесант чуть заметно улыбнулся.
– Я так и понял, – кивнул он. – Мудрый шаг. И каковы же оказались результаты этой проверки?
В комнате стало тихо.
– Простите, сэр, если я вас чем-то обидела, – начала Фролих. – Я имею в виду, когда мы обсуждали просмотр пленки. Я просто хотела получше прояснить ситуацию.
– Так каковы же все-таки результаты вашего аудита? – повторил свой вопрос Стивесант.
Фролих ничего ему не ответила.
– Неужели все так уж плохо? – обратился к ней босс. – Ну что ж, так я и предполагал. Кстати, я неплохо знал Джо Ричера. Конечно, не настолько хорошо, как вы, но время от времени нам приходилось входить с ним в контакт. Он всегда оставлял о себе неизгладимое впечатление. И я могу только предположить, что его брат должен быть как минимум наполовину таким же сообразительным, как Джо. А мисс Нигли, наверное, еще лучше. Тогда становится неудивительным, почему они смогли отыскать способы пробраться туда, куда им было нужно. Я угадал?
– Причем целых три раза, – подтвердила Фролих.
Стивесант понимающе кивнул:
– Очевидно, это произошло в танцевальном зале, – начал он. – Не исключено, что в семейном домике, ну и, конечно же, на этой идиотской встрече у церкви в Бисмарке под открытым небом. Я снова угадал?
– Да, – тихо произнесла Фролих.
– Но это были исключительные операции, – заметила Нигли. – Вряд ли кто-то смог бы повторить все это.
Стивесант поднял вверх руку, останавливая ее.
– Давайте пройдем в конференц-зал, – предложил он. – Мне очень хочется поговорить с вами о бейсболе.
* * *Он провел их узкими извилистыми коридорами в относительно просторную комнату без окон, расположенную в самом центре комплекса. В ней находился длинный стол с десятью стульями – по пять с каждой стороны. Под ногами лежал все такой же скучный серый ковролин, а над головой виднелись неизменные звукопоглощающие панели. Те же самые лампы дневного света. У одной стены находился низкий шкаф с запертыми дверцами, на котором стояли три телефонных аппарата: два белых и один красный. Стивесант присел на один из стульев и жестом пригласил всех остальных устроиться на противоположной стороне. Ричер успел обратить внимание на доску объявлений, куда было прикреплено множество записок с пометкой «конфиденциально».
– Я буду предельно искренен, что со мной случается крайне редко, – начал Стивесант. – Но только временно, как вы понимаете, поскольку считаю, что должен вам кое-что объяснить. Кроме того, Фролих попросила вашей помощи с моего согласия, а также потому, что брат Джо Ричера как бы является членом нашей общей семьи и, следовательно, его помощница – тоже.
– Мы работали вместе с Джеком в военной полиции, – пояснила Нигли.
Стивесант кивнул, словно к этому умозаключению он уже успел прийти самостоятельно.
– Давайте поговорим о бейсболе, – предложил он. – Вы разбираетесь в этой игре? Следите за результатами своей любимой команды?
Присутствующие притихли в ожидании объяснений.
– Команда «Вашингтон Сенаторз» уже перестала выступать к тому времени, когда я очутился в столице, – продолжал Стивесант, – поэтому мне пришлось иметь дело с «Балтимор Ориолез», которая представляла собой самую безумную смесь игроков. Но вы понимаете, что такого уникального содержится в самой игре?
Стивесант улыбнулся, словно собирался начать хвалить бейсбол.
– Вы должны сразу понять, что я имею в виду, – кивнул он. – Дело в том, что бейсбольный сезон включает в себя сто шестьдесят две игры. Это намного больше, чем в любом другом виде спорта. Как правило, другие командные игры по количеству матчей за сезон вдвое уступают бейсболу. Возьмите, к примеру, баскетбол, хоккей, американский футбол, сокер или что угодно другое. И в этих видах спорта игрок привык мыслить так, что его команда, в принципе, может выиграть все матчи в текущем сезоне. Это достаточно мотивированная цель. Иногда даже бывают случаи, когда команда действительно побеждает во всех матчах сезона. Но вот только в бейсболе это невозможно. Лучшие команды, самые способные игроки, величайшие чемпионы – все они проигрывают примерно треть матчей, то есть пятьдесят-шестьдесят игр в году. И это не самые страшные цифры. Ну а теперь подумайте, каково должно приходиться этим игрокам с психологической точки зрения. Итак, вы – отличный спортсмен, способный, умелый. И при этом должны смириться с тем, что время от времени вам все равно придется проигрывать. К этому надо уметь привыкнуть, адаптироваться каким-то образом. Иначе дела у вас в бейсболе не пойдут. Так вот, охрана президента или вице-президента в этом схожа с игрой в бейсбол. Таково мое мнение. Мы не можем постоянно выигрывать, поэтому привыкаем и к неизбежным одиночным потерям.
– Но вы проиграли только однажды, – вступила в беседу Нигли. – И это произошло давно, еще в 1963 году.
– Нет, – возразил Стивесант. – Мы проигрываем гораздо чаще, чем вам кажется. Но только не каждая потеря настолько велика. Здесь тоже возможно сравнение с бейсболом: не каждый удар является решающим, и далеко не каждый проигранный матч лишает вас возможности участвовать в национальном первенстве. Ну и при нашей работе не каждый промах означает, что мы обязательно должны потерять президента.
– И что вы хотите этим сказать? – поинтересовалась Нигли.
Стивесант немного подался вперед.
– А вот что: несмотря на то, что ваш аудит вскрыл кое-что, вы все же не должны терять веру в нас. Далеко не каждая ошибка стоит нам дорого. Да, я, конечно, понимаю, что такая позиция самоуверенной личности, без конца повторяющей «ну и что с того?» может показаться человеку постороннему опрометчивой и ничем не оправданной. Но и вы должны понять, что такая точка зрения нам просто необходима для выживания. Ваш аудит показал, что у нас имеются некоторые слабые места, и теперь мы должны решить, способны ли собственными силами прикрыть их или нет. И разумно ли будет прикрывать их. Право принятия этого решения я оставляю за Фролих. Это ее работа. Но сейчас я хочу только одного: чтобы вы не судили нас слишком строго и не сомневались в наших способностях и возможностях. Ну, как если бы вы выступали в роли простых граждан и частных лиц. Чтобы у вас не возникло чувства, будто мы постоянно терпим провалы, потому что никакого провала не произошло. Незначительные дыры всегда были, есть и будут появляться на нашем горизонте. И это тоже как бы является неотъемлемой составной всей нашей работы. Не забывайте, что мы живем при демократии. Привыкайте к такому положению дел.
И он откинулся на спинку стула, словно давая понять, что монолог закончен.
– А что вы можете сказать относительно той конкретной угрозы? – поинтересовался Ричер.
Стивесант помолчал несколько секунд, затем медленно покачал головой. Лицо его изменило выражение, да и вся атмосфера в комнате сразу нахмурилась вместе с ним.
– Вот на этом я перестаю с вами откровенничать, – заговорил босс. – Я предупреждал вас, что моя снисходительность будет временной. Должен заметить, что со стороны Фролих было величайшим промахом открывать перед вами существование любой угрозы. Могу только добавить, что нам приходится иметь дело с огромным количеством всевозможных угроз. Мы перехватываем их, после чего начинаем разбираться с каждым конкретным случаем отдельно. И то, как мы это делаем и какими силами и средствами, должно оставаться строго конфиденциальным и не выходить за пределы нашего здания. Теперь, я надеюсь, вы поймете, почему обязаны будете хранить молчание и никому и никогда не рассказывать о том, что увидели или услышали сегодня, как только выйдете отсюда на улицу. И не описывать посторонним лицам наши методы работы. Это обязательство предусматривается федеральным парламентским актом, и я вправе требовать от вас соблюдения всех наших внутренних правил.
