Крис Муни - Пропавшие
— Если бы Рэйчел Свенсон не убежала, у нас не было бы ни малейшего шанса раскрыть это дело.
— Знаешь, о чем я сейчас думаю? Сколько это все уже продолжается?
— Лет пять, как минимум, — сказала Дарби. — Теперь нужно выяснить, зачем ему все эти женщины. Надеюсь, кровь из дома удастся идентифицировать по CODIS.
— Я все бьюсь над буквами, которые ты нашла у Рэйчел Свенсон на запястье. Картинка пока не складывается. Подкинь свежую мысль, а?
— Есть только несвежая. Я по-прежнему думаю, что буквами обозначен путь к чему-то.
Они пробежали по ступенькам лестницы, ведущей к мосту, мимо которого проплывали лодки. Дарби пришлось постараться, чтобы не отстать.
Спустя двадцать минут она резко затормозила у тележки с хот-догами.
— Я умру, если сейчас же не поем, — простонала она. — Будешь что-нибудь?
— Пожалуй, возьму воды.
Пока она заказывала чили-дог, Куп успел пообщаться с девушкой в облегающих лосинах. Дарби заметила еще двух одетых в деловые костюмы женщин, из числа обедающих в парке, которые с неприкрытым интересом рассматривали Купа. Дарби представила себе похитителя Кэрол, который тоже мог прийти в парк, устроиться на скамейке и выбирать себе жертву.
Но было ли все так на самом деле? Дарби очень надеялась, что выбор не был случайным. И что у всех трех женщин было что-то общее — то, что привлекло внимание похитителя.
Дарби протянула Купу воду. Через минуту он присел рядом с ней на скамейку, стоявшую как раз напротив разбитой у фонтана клумбы.
— Знаешь, чего не хватает этому хот-догу? — спросила Дарби.
— Настоящего мяса?
— Нет, «Фритос».
— Гляжу, как ты питаешься всякой дрянью, и удивляюсь, что ты еще не наела себе необъятный зад.
— Как всегда, ты прав, Куп! Было бы лучше, если бы я питалась одними листьями салата, как твоя бывшая девушка. Было просто замечательно, когда она потеряла сознание на рождественской вечеринке.
— Я разрешил ей в честь праздника побаловать себя стеблями сельдерея, приправленными «ранчо».
— Нет, правда, тебя не смущает собственная несерьезность?
— Да я ночами лью слезы в подушку.
Куп закрыл глаза и откинулся на скамейке, вбирая последние лучи заходящего солнца.
Дарби покачала головой. Она сложила пакет и отнесла его в ближайшую урну.
— Извините, — обратилась к ней привлекательная блондинка, с которой Куп недавно так упоенно общался. — Не сочтите за наглость… Молодой человек, который сидит рядом с вами, ваш парень?
— Мы встречались, пока он не признался в своей тайной слабости к мужчинам, — ответила Дарби, невозмутимо жуя хот-дог.
— Ну почему если парень симпатичный, то обязательно гей?!
— Все, что ни делается, к лучшему. Мужик из него все равно никакой. Его зовут Джексон Купер, живет в Чарльстоне. Не забудьте предупредить своих подруг.
Куп пристально наблюдал за Дарби.
— О чем вы говорили?
— Она спрашивала, как добраться в Чире.
— Дарби, ты же выросла в Бэлхеме?
— К сожалению, да.
— А ты помнишь «Лето страха»?
Она кивнула.
— Тем летом по вине Виктора Грэйди пропало шесть женщин.
— Одна из жертв была из Чарльстона, девушка по имени Памела Дрискол, — сказал Куп. — Она дружила с моей сестрой Ким. Однажды они пошли на вечеринку, а по дороге домой Пэм исчезла. Пэм была… Она была просто хорошим человеком. Очень робкой и застенчивой. Когда она смеялась, то всегда прикрывала рот, потому что стеснялась своего неправильного прикуса. Всякий раз, бывая у нас в гостях, она приносила мне шоколадные конфеты. Я до сих пор помню, как они сидели с сестрой в спальне, слушали записи «Дюран-Дюран» и вздыхали по Симону ЛеБону.
— А мне больше нравился бас-гитарист.
— Лично мне он ничего не сделал. — Лицо Купа неожиданно стало очень серьезным. — Когда Пэм пропала, по городу пошли слухи, что в округе завелся маньяк. У матери на этой почве началась паранойя — она даже моих сестер заставила перебраться на второй этаж. Она хотела провести сигнализацию, но тогда нам это было не по карману, поэтому она заставила моего старика поменять все замки и поставить дополнительные задвижки. По ночам я, бывало, просыпался от шума — это мама бродила внизу и проверяла, надежно ли заперты окна и двери. Моим сестрам было запрещено в одиночку выходить из дома. После случая с Пэм в Чарльстоне ввели комендантский час.
Куп вытер пот с лица.
— А в Бэлхеме кто-нибудь пострадал от рук Виктора Грэйди?
— Двое, — сказала Дарби. — Мелани Круз и Стэйси Стивенс.
— Ты их знала?
— Мы вместе ходили в школу. А Мелани была моей лучшей подругой.
— Тогда ты меня поймешь, — сказал Куп. — Наш с тобой случай напоминает мне то самое «Лето страха».
Они побежали в участок принять душ. Дарби как раз сушила волосы, когда зазвонил ее сотовый. Звонила доктор Хэскок из «Масс Дженерал». Разобрать, что она говорит, было сложно, потому что на заднем плане кто-то громко кричал.
— Что вы сказали? — переспросила Дарби.
— Я говорю, Джейн Доу только что проснулась. И зовет кого-то по имени Терри.
Глава 29
Дарби с облегчением отметила появление еще двух полицейских, дежуривших у входа в отделение интенсивной терапии.
— Док ожидает вас внутри, — сказал круглолицый и как-то криво ухмыльнулся. — Вам это должно понравиться.
Дарби гадала, что бы это могло значить, пока не увидела высокого лысеющего мужчину, подпирающего стену неподалеку от палаты Рэйчел Свенсон. Он беседовал о чем-то с доктором Хэскок. Мужчину звали Томасом Ломборгом. Он был заведующим отделением психиатрии и автором ряда научно-популярных книг о криминальных наклонностях в поведении.
— Черт! — выругался Куп, хлопая себя по карманам.
— Что-то не так?
— Я забыл дома средство от напыщенных кретинов.
— Веди себя хорошо.
Дарби вздрогнула от вопля, донесшегося из противоположного конца коридора: «ТЕРРИ!»
Присутствующие представились. Первым заговорил Ломборг:
— Я дал Джейн Доу щадящее успокоительное, чтобы хоть как-то ее утихомирить. Но как слышите, толку от этого немного. Мы с доктором Хэскок пришли к обоюдному согласию, что давать нейролептические препараты в ее состоянии опасно. Я бы вообще воздержался что-либо назначать, пока не исследую ее психическое состояние. Доктор Хэскок сообщила мне, что Джейн Доу принимает вас за женщину по имени Терри?
— По крайней мере, так было прошлой ночью, когда я нашла ее там, под верандой, — сказала Дарби.
— Вы уверены, что Терри — не плод ее фантазии?
— Да, такая женщина действительно существует. Я не могу вдаваться в подробности, но Терри и Джейн Доу были знакомы продолжительное время.
— Не могли бы вы обрисовать в общих чертах их взаимоотношения? Это поможет поставить более точный диагноз и назначить курс лечения.
— Они подруги по несчастью, — сказала Дарби.
— О несчастье какого рода вы говорите?
— Если б я знала…
— А сама Джейн Доу? Что вам о ней известно?
— Ничего такого, что могло бы вам пригодиться, — отрезала Дарби. — Она вообще что-то говорила? Или все время звала Терри?
— Это вопрос не ко мне. — Ломборг взглянул на доктора Хэскок, и она в ответ отрицательно покачала головой.
«ТЕРРИ, ТЕРРИ, ТЫ ГДЕ?»
— Я хочу зайти в палату. Возможно, мне снова удастся ее разговорить, — сказала Дарби.
— Я должен при этом присутствовать, — заявил Ломборг.
— При вас она не заговорит. Она вообще не заговорит, если в помещении будут посторонние. Нам нужно остаться один на один.
— Тогда я буду слушать за дверью.
— Простите, но я не могу вам это позволить, — сказала Дарби. — Неизвестно почему, но эта женщина мне доверяет. И я не хочу, чтобы что-то это доверие разрушило.
Ломборг заметно напрягся, черты лица его ужесточились. Темные круги у него под глазами были замазаны маскировочным карандашом — хоть сейчас иди и позируй перед съемочными группами, дежурящими перед госпиталем.
— Вы собираетесь записывать разговор на пленку? — спросил он.
— Да.
— Я хотел бы взять ее и переписать, прежде чем вы уедете.
— Как только материал будет обработан, я пришлю вам копию.
— Это не просто из ряда вон выходящий случай — это противоречит больничным правилам.
«ТЕЕЕРРРРРРРИ!»
— Доктор Ломборг, я не собираюсь с вами пререкаться. Все, чего я хочу, — это зайти туда и успокоить ее, — сказала Дарби. — Как вы хотите, чтобы я это сделала?
— Сложно сказать, ведь я практически ничего не знаю ни о самом деле, ни об обстоятельствах, при которых была получена травма. Она крайне возбуждена и всячески пытается освободиться от ремней. Вам ни при каких условиях нельзя этого допустить. Даже если у вас получилось поладить с ней вчера, это еще не означает, что сегодня она будет такой же сговорчивой. Не забывайте, что она напала на медсестру.
