Виктор Глебов - Нежилец
Последняя жертва закричала, разорвав склеенные губы, но ее вопль потонул в грохоте стальных жвал утилизатора – так же, как хруст костей и чавканье кровавой каши, в которую превратились мышцы и органы.
Иногда части тела вылетали наружу и шлепались с чавкающим звуком на пол. Если они были достаточно велики, Козерог подходил, подбирал их и бросал обратно.
Например, во время последнего жертвоприношения коленная чашечка с ошметками мяса и сухожилий упала рядом с ним. Стриптизерша еще была жива, хотя находилась на грани потери сознания. Из-за того, что утилизатор работал быстро, девушки не умирали от шока и потери крови сразу и могли некоторое время наблюдать за тем, как их тела превращаются в фарш и разлетаются по сторонам.
Козерог подобрал кость и медленно приблизился к железному кубу. Стриптизерша остановила на нем затуманенный взгляд расширенных от ужаса и боли глаз. Ее лицо было бледным, покрытым красными брызгами. Из разорванных губ по подбородку струилась кровь. Козерог поднял коленную чашечку повыше, чтобы девушка могла ее видеть, и картинным движением забросил обратно в утилизатор. Кость ударилась о живот девушки и через секунду исчезла в кубе.
Когда стальные жвала принялись за лобок, жертва раскрыла рот в беззвучном вопле, глаза у нее закатились, и голова безвольно упала на грудь. Козерог завороженно наблюдал за тем, как из тела вытягиваются и трепещут, натягиваясь, кишки, как фонтаном взрывается печень, как из лопнувшего мочевого пузыря выплескивается желтая жидкость, как позвоночник разлетается на белые осколки.
Треск ребер был слышен даже сквозь гул утилизатора. Ломаясь, они пропарывали кожу и вылезали наружу, растягивая плоть. Груди превратились в бесформенные лохмотья, покрытые кривыми ухмылками сочащихся кровью ран.
Когда в утилизаторе начала исчезать голова, Козерог закрыл глаза от восторга. Его грудь вздымалась, руки слегка дрожали. Звук лопнувшего черепа заставил Козерога взглянуть на последний этап жертвоприношения.
Сначала вылезли глаза, выдавленные из глазниц. Они упали в утилизатор и тут же превратились в ничто. Затем верхняя часть головы начала сминаться, деформироваться, и через миг сквозь трещину в черепе выплеснулся красно-серой жижей мозг.
Козерог вспоминал это, поднимаясь по лестнице Кунсткамеры. Он снова чувствовал, как летящие во все стороны капли крови и частицы костей прилипают к лицу, как все тело вибрирует в унисон с мотором утилизатора, как ноздри и легкие заполняются острым запахом крови, испражнений и сырого мяса.
Пребывая во власти этих сладостных ощущений, Козерог направился в зал Индии и обошел его, разглядывая другие экспонаты. Они тоже занимали его, особенно фигура танцующей на трупе Кали. Его завораживали мечи в ее руках и на полу. Ему пригодился бы один из них.
Там его и засек полицейский. Скорее всего, ему указала на Козерога смотрительница зала. В любом случае полицейский вышел вслед за ним. Он не торопился, он хотел посмотреть, куда Козерог направится. Возможно, он рассчитывал, что тот приведет его прямо к похищенной девушке.
Козерог вышел из музея и остановился на углу возле следующего здания. Он стоял и ждал, когда полицейский не выдержит и подойдет. Так и случилось. И тогда Козерог порезал его ножом для ковролина. Он купил его в строительном магазине и отпилил половину ручки, чтобы было удобнее носить в кармане. Изогнутый полумесяцем нож походил на крошечный меч, которым отрубали в Индии головы жертвам, приносимым Кали. Козерог просто не мог пройти мимо него.
Он распорол полицейскому живот – прочувствовав, как лезвие, преодолев ткань одежды, входит в плоть. Козерог схватил свою жертву за грудки и притянул к себе, чтобы она не могла отшатнуться. Полицейский судорожно вцепился в него, приоткрыв рот от боли и неожиданности, но крик так и замер у него в горле.
Почувствовав, что нож вошел до конца и разрезал мышцы, Козерог немного повернул его, раскрывая рану, а затем надавил изо всех сил, протаскивая лезвие в сторону, вспарывая живот полицейского справа налево. Тот захрипел, и его лицо исказилось от ужаса. Он бледнел буквально на глазах.
Зная, что теперь жертва никуда не денется, Козерог слегка отстранился, чтобы не испачкать свою одежду в крови, которая уже пропитала футболку полицейского и теперь лилась по джинсам. Темное блестящее пятно расползалось с огромной скоростью – словно паразит из космического ужастика, стремящийся захватить человеческое тело.
Козерог почувствовал, что полицейский падает. Изо рта у него наконец вырвался пронзительный крик, заставивший прохожих и туристов обернуться и застыть в изумлении и страхе. Это не имело значения. Козерог знал, что на улице никто не станет останавливать человека с ножом, только что совершившего убийство. Поэтому он развернул кривое лезвие и сделал еще один надрез – на этот раз вертикальный. Он вел нож вверх, пока тот не уперся в ребра. Плоть расходилась с мерзким хлюпаньем, края раны демонстрировали контраст между белизной кожи и красными внутренностями, тошнотворный запах крови щекотал ноздри.
Пальцы у полицейского разжались, и он мешком повалился на асфальт. Из разреза, распространяя тошнотворный запах, показались сизо-серые склизкие кишки.
Козерог постоял секунд десять, наблюдая, как в жуткой улыбке расходятся края раны, похожей на кривую пасть беззубого демона, как из нее толчками выливается алая, терпко пахнущая жидкость. Потом Козерог ушел. Как он и думал, никто не попытался его задержать.
Когда он торопливо шагал по дворам и переулкам Васильевского острова, ему было весело. Козерог испытывал такую легкость, будто парил над землей. В ноздрях ощущался запах крови, пыли и невской воды, тронутой гниением. Это напоминало Калькутту с ее узкими, темными улочками, похожими на лабиринт.
Добравшись до дома, Козерог умылся, прокипятил нож в карболке, чтобы уничтожить следы крови, и перекусил. Затем снова сел в машину и отправился навестить девушку.
Давно уже он устроил в склоне старого карьера, где в советское время добывали песок и глину, бункер: вкопал в него нефтяную цистерну, положив ее на бок так, чтобы люк служил дверью. Делать это пришлось при помощи гастарбайтеров, которым было все равно, зачем это нужно, и которые не собирались трепаться об этом направо и налево, потому что не хотели, чтобы бригадир узнал про левак.
Пользовался Козерог цистерной только для одного – держал в ней будущих жертв. Он выстлал стены стекловатой, особенно тщательно звукоизолировав люк, так что ни один вопль не доносился из-под толщи земли.
Козерог оставил машину в полукилометре от карьера и дальше прошел пешком. У него был пакет с едой и пластиковая бутыль, наполненная водой. Люк цистерны был замаскирован толстым слоем дерна, так что никто не заметил бы его даже вблизи. Козерог постоял несколько минут, чтобы убедиться, что поблизости никого нет, и стал спускаться по песчаному склону. Добравшись до второй террасы, заросшей за то время, что карьер стоял заброшенным, травой, он присел на корточки и, положив пакет на землю, принялся аккуратно сворачивать дерн. Обнажив люк, он вытащил из кармана ключ, отпер висячий замок, откинул щеколду и ухватился за рукоять.
Когда крышка подалась, в нос ударил резкий запах мочи и кала. Козерог задержал дыхание и вынул из кармана мощный светодиодный фонарь. Посветив в приоткрывшуюся щель, он нашел лучом лежащую у дальней стены девушку. Она не шелохнулась. На полу блеснули мутноватые лужи, и Козерог с отвращением отвернулся. Он забросил в цистерну пакет и захлопнул крышку люка. Защелкнув замок, тщательно замаскировал вход дерном, встал и отряхнулся.
Он был уверен, что девушка жива. Она либо спала, либо притворялась – неизвестно, для чего. Козерог давал ей достаточно воды и еды, чтобы она не умерла от голода или обезвоживания, задохнуться она тоже не могла: в цистерне были проделаны отверстия, к которым крепились трубки, выходящие на поверхность. Козерог каждый раз, когда приезжал, проверял, чтобы они не засорились. Вот и теперь, прежде чем вернуться к машине, он обошел все вентиляционные шахты и убедился, что кислород поступает в цистерну. Лишь после этого Козерог направился к своему автомобилю. На душе было легко, и он мурлыкал под нос популярный мотивчик, привязавшийся пару дней назад.
* * *Вернувшись домой, Козерог решил написать Самсонову письмо. Он хотел, чтобы полицейский знал, почему все это происходит, и понимал: если он не поймает убийцу, еще одна девушка умрет. Это был вызов судьбе и, как ни кощунственно это звучит, самой Кали: Козерог желал убедиться, что темная богиня все еще поддерживает его, что его жертвы угодны ей.
Козерог прикрыл глаза и перевернулся на спину. Воспоминания были яркими и приятными. Он чувствовал себя уверенным, полным сил. Кали давала ему веру в себя. Без нее он бы погиб, стал ничтожным подобием человека, жалким существом, раздавленным горем. Но он преодолел себя и выжил! И благодаря ему будут жить другие. Мосты не должны рушиться, они должны стоять вечно!
