Шейла Куигли - Беги домой
Ей казалось, что стены смыкались над ней, когда она вошла на кухню. Она опять почувствовала страх. Ожидая, когда закипит чайник, Арчер смотрела невидящим взором на пустынную темную улицу.
СРЕДА
Глава девятая
Клер заморгала. Было светло, но она поняла, что еще очень рано. На секунду из-за тихого сопения девочек ей показалось, что она дома и что предыдущие дни были всего лишь ночным кошмаром. Но тут же все вспомнила.
Клер перевернулась и тихо застонала. Болело везде, она и не подозревала, как много на теле есть мест, которые могут болеть. Хорошо хоть второй — не тот, кого Джейд прозвала Хохотуном — снял с них стальные браслеты, которые раньше постоянно врезались ей в лодыжки. Скорее всего, он решил, что после пары дней заточения и голодания они и не будут пытаться сбежать.
Она снова моргнула, на этот раз от удивления. В углу сидела еще одна девушка. Она прижала колени к груди и обвила их руками. Волосы свесились на лицо, закрывая его полностью.
Пока Клер пристально рассматривала ее, новая девочка подняла голову. Она посмотрела на Клер и разрыдалась.
— Где?..
Клер медленно покачала головой, тут же боль пронзила ее череп.
— Ой! — вырвалось у нее, и она сжала голову руками.
— Если вы не замолчите, он вернется сюда. — Джейд проснулась и смотрела на новую девочку. — Все в порядке? — спросила она ее.
Но та внезапно стала испускать жалобные протяжные вопли, казалось, исходившие из глубин ее измученной души.
— Тише! — вместе сказали Клер и Джейд, пока Трейси, которая тоже проснулась, немигающим взглядом смотрела на потолок каюты.
Потом новенькую стало рвать. Запах был ужасный, пища и алкоголь. У Джейд начались рвотные позывы, в тот же момент дверь распахнулась, там стоял ОН и смеялся. В его руках было ведро холодной воды, спустя секунду он окатил ею новенькую:
— Заткнись, сучка, не то убью тебя.
Он захлопнул дверь, и девочка начала судорожно хватать ртом воздух. Только в этот момент она поняла, что на ней нет одежды.
— Что происходит? Кто вы? — кричала она, пока вода струйками стекала по ее телу и, образовав ручеек на полу, потекла к Трейси.
— Мы сами ничего не знаем, — тихо сказала Клер. Она не хотела, чтобы ее тоже окатили водой.
— Как тебя зовут? — спросила Джейд, бросив взгляд на Клер.
— Донна, — ответила новенькая, немного успокоившись.
Джейд кивнула и стала рассказывать ей обо всем, что с ними случилось.
— Что с ней такое? — сказала Донна, показав на Трейси, когда Джейд закончила свой рассказ.
Джейд пожала плечами:
— Мне кажется, она сходит с ума.
— Ее душа пребывает в лучшем месте, — добавила Клер.
— Все, я тоже собираюсь в лучшее место. — Внезапно Донна вскочила, открыла дверь и выбежала на палубу.
Клер посмотрела на Джейд, ее сердце билось все чаще. Она боялась двинуться, но, возможно, другого шанса не будет. Она не могла упустить его. Она тоже вскочила и побежала к двери.
— Вернись, — тихо пробормотала Джейд. — Пожалуйста, Клер, не делай этого. Он убьет тебя.
Но Клер бежала.
Она выпорхнула из двери через две секунды после Донны и увидела, что Хохотун одной рукой сжимал горло новенькой, а вторая была на ее животе. Когда он увидел Клер, его глаза чуть не выскочили из орбит.
Клер замигала, привыкая к яркому свету. Все казалось таким странно нормальным, но место, где находилась лодка, все еще было пустынным — да, они выбрали хорошее местечко. Вокруг не было ни души. Никого, чтобы позвать на помощь.
Ее тело выбрасывало адреналин, она перепрыгнула через край лодки и быстро побежала. Она вдыхала свежий воздух, и это было здорово. Она все еще слышала, что Хохотун сражался с Донной, но Клер собиралась домой. Домой к маме и всей остальной семье. Когда она доберется туда, то пошлет полицию спасти других девочек, но в эти секунды все, что она видела, — свой родной дом.
Клер пробежала двадцать шагов вдоль причала и была внезапно сбита подножкой. Она извернулась, чтобы увидеть того, кто атаковал ее. Второй. Тот, который снял с них цепи. Должно быть, он направлялся к лодке и увидел, что произошло. Долю секунды у нее оставалась капля надежды. В конце концов, именно он снял с них цепи, чтобы им было удобнее. Но ее надежда быстро угасла, когда похититель, сжав ее руки за спиной, порылся в кармане и достал нож. Прижав его к горлу Клер, он стал подталкивать ее к лодке, и она, почувствовав, как холодная сталь коснулась ее горла, сдалась.
Он грубо втолкнул ее в лодку, потом забрался сам и, схватив какую-то ленту с палубы, заклеил рот Клер. Лента пахла ужасно. Порез на колене снова открылся, и теперь оттуда сильно текла кровь.
Хохотун все еще держал Донну, потом взял ленту у своего друга и заклеил ею рот Донне. Она попыталась прокусить ленту, тогда он ударил ее, чтобы слушалась.
— Сучки, — сказал он, когда обе девочки были связаны. — Давай разберемся с ними, а потом бросим за борт. От них одни только проблемы.
Клер почувствовала, как всю ее начало трясти. Она не хотела умирать, пока еще нет. Она еще только училась жить. Ради бога!!!
Потом заговорил другой:
— Нет, мы и так потеряли слишком много. Раны у них ерундовые, они заживут, и мы получим столько, сколько хотели. Закинь их обратно. Слава богу, мы скоро избавимся от них.
Схватив девочек за волосы, он втолкнул их в каюту. После этого пнул каждую, чтобы они больше не пытались удрать, и запер дверь.
Донна была в ужасе, она боялась плакать и лишь молча оглядывалась по сторонам, а Клер беспомощно смотрела, как кровь струится по ее колену.
Глава десятая
Лоррейн, у которой голова распухла от собственных проблем, шла по коридору в комнату для допросов. Вчера они целый день разговаривали с извращенцами и ничего нового не узнали, но каждый раз, когда дело касалось подростков, не достигших шестнадцати лет, нужно было снова вызывать этих мерзавцев для допроса. На сегодняшнее утро был назначен разговор с самыми мерзкими.
Клив Монро сидел спиной к двери. Сорокавосьмилетний отец четырех девочек, каждую из которых он совратил в возрасте меньше трех лет. Лоррейн перечитала его дело, крепко держа папку в руках. Насилие так и продолжалось бы, если бы он не начал домогаться дочерей своего друга.
Проходя к столу, Лоррейн заметила грязь на воротнике его красной рубашки и поморщилась. Люк, который все еще сидел на ее стуле, поднялся и отошел к окну.
— Ну? — требовательно сказала она, садясь. Затем стала смотреть Монро прямо в глаза. По его сальному лицу, покрытому рытвинами от оспы, струился пот. Глаза, утопленные в складках плоти, напоминали крохотные ягоды черной смородины.
— Он так и говорит, что ничего не знает, босс, — сказал Люк. — Настаивает на том, что полностью исправился.
— Да ну? Лучше пускай подумает и скажет что-нибудь поправдивее. — Она мило улыбнулась Монро, прежде чем пнуть его в лодыжку.
Он вскрикнул и схватился за ногу руками:
— Ты не имеешь права так делать!
— Но сделала. Ты на моей территории, не забывай.
Монро затрясся и нервно стиснул руки. Он засунул ноги под сиденье как можно дальше и только после этого заявил:
— Ну и что, вас все равно могут засудить за то, что вы сделали.
Лоррейн повернулась к Люку:
— Поправь меня, если я не ошибаюсь, детектив. Вот ЭТО только что попыталось угрожать мне?
— Мне тоже так показалось, босс.
— Вы знаете, у меня есть права. — Голос Монро стал тихим и шуршащим. Такое поведение всегда сильно действовало Лоррейн на нервы, а сегодня окончательно достало ее.
Она привстала, наклонилась через стол и приблизила лицо вплотную к физиономии Монро.
— А теперь я скажу тебе кое-что, жалкий ублюдок. — Она ткнула его пальцем в грудь. — Ты всего лишь вещь для меня, для моего друга, для всех других моих друзей здесь. И так как ты — вещь, у тебя вообще нет никаких прав. У тебя не стало никаких прав много лет назад, когда ты надругался над своими маленькими дочерьми. Где, — она снова ткнула его в грудь, и он поморщился, — где тогда были их права, а, недоносок?
— Я… я… — пытался возразить он.
— Я что, сказала, что ты можешь открыть свой поганый рот, урод?
Монро знал, что лучше не рыпаться. Он уже общался с Лоррейн раньше и потому опустил голову и уставился в пол.
— Уже лучше. Так, мы все знаем, что у тебя еще оставалось желание продолжить заниматься своими мерзостями. Ну, и чего ты хотел дальше? Каждую маленькую девочку в Хоктоне? И только попробуй хоть еще раз заявить о своих чертовых правах. Потому что, насколько я знаю, ублюдок, у тебя их не стало довольно давно. И если я разговариваю с тобой, то лишь как с чертовым прокаженным или с каким-нибудь марсианином, мудак. Ты будешь сидеть здесь и слушать, и даже не пробуй начать говорить, пока я тебе этого не разрешу. А когда я скажу тебе говорить, убедись, что тебе есть что сказать. Ты понял меня, куриная задница?
