Евгений Сивков - Советник
Сноупс, прихлебывая чай, с некоторым напряжением наблюдал за манипуляциями своего визави. Он правильно оценил действия Стаса как умышленное оскорбление. Савельеву буквально с первой встречи было указано на то, что Сноупс ведёт исключительно здоровый образ жизни и в его присутствии курение категорически исключено. Однако, взгромоздив свои ножищи на стол, американец хотел спровоцировать русского на ответные действия, вывести его из себя и получить в дальнейшем определённое психологическое преимущество.
– Хороши ботиночки, мистер Соплис, – сказал Стас, выпуская в лицо бывшему крысаку облако сигарного дыма. – Только, смею обратить ваше внимание, вот здесь у вас небольшое пятнышко. В дерьмо, наверное, наступить изволили.
Савельев, как бы пытаясь показать замаранное место владельцу рифленых подошв, слегка наклонился вперёд и тщательно загасил сигару о правый ботинок Сноупса.
Провокатор попал в расставленную им же самим психологическую ловушку. Кашляя от сигарного дыма, Сноупс скатился с кресла, на удивление ловко сгруппировался, вскочил на ноги и принял боксерскую стойку. Стас поднялся со своего места и начал обходить массивный стол. Он был готов к схватке. Однако поединок не состоялся. Внезапно Сноупс побледнел как полотно, безвольно опустил руки. Его глаза растерянно начали шарить по сторонам. Раздался громкий звук, как будто кто-то резким движением разорвал кусок полотна. В кабинете отчётливо запахло сортиром. Воинственный американец развернулся на месте и опрометью бросился вон с места несостоявшегося сражения. Руками он прикрывал свою поджарую задницу. По светлым брюкам растекалось фекальное пятно. Стас рухнул на своё кресло, откинулся на спинку и дико заржал. В дверях возникла фигура секретарши.
– Что происходит, Станислав Николаевич?
– Ничего особенного, Вилли. Просто наш уважаемый господин Соплис обосрался. В буквальном смысле этого слова. Будь так любезна, принеси, пожалуйста, из туалета освежитель воздуха. Да здравствует великий Зенон, – произнёс странную фразу Савельев, сотрясаясь от хохота и утирая слёзы.
Колдун имел самое прямое отношение к загадочному происшествию, случившемуся в кабинете Савельева. За пару недель до визита Сноупса, который завершился поносным конфузом американца, Стас имел доверительную беседу с Зеноном.
– Понимаешь, колдунище, я чувствую, у нас скоро вообще до мордобоя дойдёт. Я человек выдержанный, ко многому привык, многое повидал, с разными людьми общался. Но этот деятель меня просто затравить пытается. Дело идёт к прямым оскорблениям, а в этом случае я могу и не стерпеть. Хотя такой фокус, как набить морду старшему партнёру, сам понимаешь, на пользу мне не пойдёт. Можешь что-нибудь посоветовать?
– Очень даже могу, – зловеще ухмыльнулся колдун. – Есть одно средство. Только я тебя сразу предупреждаю. Этот приёмчик проходит по разряду боёв без правил. Тебе это подойдёт, или ты всё ещё как ребёнок исповедуешь принцип «fair play»?
– Какие там правила честной игры! Эти гады нас, русских, за людей принципиально не считают. Всё своё хвалёное джентльменство для своих приберегают. Так что давай, выкладывай.
И Зенон выложил. Он обучил приятеля постановке мудрёного ментального блока. Открытая агрессия, адресованная Стасу, могла с этого момента обратиться против его оппонента. Выплеск враждебной энергии бумерангом возвращался к нападающему и вызывал сильнейшие спазмы кишечника с одновременным расслаблением сфинктеров.
– Это тайное шаманское искусство древних динлинов. Я его называю боевая фекальная йога. Незаменимая штука, при охоте на медведей особенно, – напутствовал Стаса на подвиги хитрый колдун.
Мистер Сноупс с тех пор приобрёл ещё одну кличку. Поскольку Виолетта не могла без смеха вспоминать этот курьёзный случай, то она стала называть американца (за глаза, разумеется) не только Соплисом, но и Памперсом.
Глава 17. Волшебная сила шаманства
У носителей самого передового научного мировоззрения жизнь сегодня складывается непросто: любители гороскопов, знатоки чёрной магии, адепты тантролингвитстики и прочие сайентологи наступают широким фронтом. Знание таблицы умножения и закона Ома абсолютно не котируется. Стас Савельев, воспитанный в традициях добротного советского образования, напичканный в школе и вузе математикой по самые брови, тяжело вписывался в современные мировоззренческие тенденции. Он с трудом верил в колдовство, сглаз, энергетический вампиризм, предсказание судьбы, не воспринимал всерьёз учение о реинкарнации. Но тесное знакомство с патентованным колдуном, шаманом в четвёртом поколении Зеноном Сарсадских повергло его душу в глубокие сомнения. Действенность боевой фекальной йоги в очередной раз заставила задуматься Стаса над основами устройства мироздания.
– Это ещё пустяки! Заставить обосраться заносчивого идиота для меня – раз плюнуть, – от души веселился Зенон, когда приятель рассказал ему об эффекте, произведённом зловредной мантрой. – Если знать, каким образом люди контактировали между собой в прошлом рождении, то выстроить систему защиты от агрессии просто до изумления.
– Ты хочешь сказать, что мы со Сноупсом конфликтовали ещё в прежней жизни? Он был крысой, а я псом или котом?
– Да. Нет, – коротко ответил Зенон.
– Что «да»? Что «нет? – попросил разъяснений Стас.
– Машуля, ещё водочки нам – той самой, волшебной! – скомандовал колдун.
Дело происходило в лондонском офисе Зенона. Место неизменной секретарши, а по совместительству и его рабыни Фатимы, теперь занимала свободная и гордая своим новым статусом легальной офисной служащей Мария Литвинова. Новый друг и партнёр Зенона Брек Пристли добился для девушки вида на жительство, и многолетний кошмар незаконного пребывания в Лондоне для неё наконец-то закончился. Маша добросовестно, но, не теряя собственного достоинства, отрабатывала на фирме своих благодетелей. Она оказалась отличным менеджером и референтом, по-английски говорила практически без акцента, внешности была самой представительской, а её инициативность и прирождённая русская смекалка выгодно отличали Марию от всегда покорной и услужливой Фатимы. Единственное, о чём мог сожалеть Зенон, что непозволительно стало щипать подчинённую за задницу, хотя форма её была несравненно аппетитней плоского седалища южно-киргизской рабыни. Но напитки своему шефу теперешняя помощница приносила по первому же требованию.
– А девчонка на тебя глаз положила. Зуб даю, – сообщил Зенон, замахнув рюмку живительной влаги.
– Значит, ей предстоит визит к окулисту, а тебе к стоматологу.
– Ладно, не веришь ты моей интуиции. Хочешь, я через свои контакты в загробном мире пробью вас на совместимость, на дальнейшие перспективы?
Стас, помня о возможностях своего приятеля, поёжился.
– Знаешь, дружище, лучше не надо. Я больше не желаю знать о будущих подробностях своей личной жизни. Лучше расскажи мне про обделавшегося америкоса.
– Как знаешь. Слушай. Примерно двести лет тому назад в Испании, в Мадриде при большом стечении народа, в присутствии коронованных особ состоялась коррида. Бой быков по-нашему. Там-то вы с ним в первый раз и схлестнулись.
– Значит, он всё-таки не крыса…
– Нет. Главной изюминкой того боя считалась схватка знаменитого быка Чиво – это козёл, в переводе на русский…
– Ага, этот козёл и в прошлой жизни козлом был, – обрадовался Стас.
– … и знаменитого матадора Хоакина Факундо Пикерос и Барбоса, который прославился свой неизмеримой отвагой и не менее безграничным кобелизмом…
– Вот-вот, – засмеялся Савельев, – к чему бы, думаю, временами мне что-то собачье в моей прошлой жизни блазнится. Ну и имечко – Факундо! Барбос факучий!
– Да слушай ты! – разозлился Зенон. – Испанское имя Факундо никакого отношения к тому, о чём ты подумал, не имеет! Это значит многословный. То есть болтун. Ты с тех пор нисколько не изменился. Так вот. Этот самый Чиво до той встречи запорол насмерть трёх матадоров. Здоровая тварь была, рога почти метровые. И хитрый гад, никакими фокусами тореро его обдурить не могли. Поймает момент – и на рога. Причём сразу насмерть. А наш, то есть твой мачо Факундо решил на глазах всего Мадрида этого самого быка козлиного уделать. То есть, замочить, по-нашему.
– И как у них сложилось?
– Да никак. Интересная штука получилась. Этот самый Чиво в последний момент элементарно струсил. Я кое-какие хроники после камлания поднял: всё сходится. Публика была просто вне себя: здоровенный бычара ни в какую не хотел бой принимать, бегал по всей арене от тебя… То есть от твоей предыдущей инкарнации. Кончилось тем, что Чиво рухнул на арену и прикинулся мёртвым! Вопиющий случай в истории корриды. Пришлось его просто заколоть – и на мясо. По традиции матадор в знак победы отрезает уши убитого быка и вручает его какой-нибудь прекрасной даме…
