Франк Тилье - Комната мертвых
О чем думал убийца, сжимая это хрупкое горло?.. Почему так тщательно расчесывал жертве волосы, почему так долго оставался рядом с мертвым телом, сохраняя полную бесстрастность, в то время как его деньги бесследно растворились в ночи?.. Или последние судорожные вздохи девочки вызывали у него сексуальное возбуждение?..
Он явно преследовал какую-то цель, хотел воплотить в жизнь какую-то свою фантазию… Этим объясняется и одежда, и посмертный вид девочки… Может быть, и запах кожи — тоже какой-то особый знак… Запахи и цвета способны усилить работу болезненного воображения, помочь в создании своей вымышленной вселенной… Потом он… перешел к действию. Может быть, деньги были всего лишь бессознательным предлогом для похищения — просто средством для того, чтобы сделать решающий шаг?.. А теперь, уже переступив черту, он превратился из человека в жаждущего крови зверя… потому и начал снова…
Но Люси очень быстро отвергла эти бредовые идеи. Снова, в который раз. она оказалась во власти вымышленных, литературных схем, прочно застрявших в ее памяти после тонн криминального чтива. Ее обостренная страсть к серийным убийцам со временем переросла в настоящий культ: Эдмунд Кемпер, Ричард Рамирес, Тед Банди были ее мрачными идолами. Как могла она находить что-то… завораживающее в таких отвратительных существах?..
Головная боль все усиливалась. Люси достала из кармана упаковку аспирина и бросила две быстрорастворимые таблетки в стакан с водой. Заодно она вытряхнула на стол все прочее содержимое карманов: обертки от жевательной резинки, проездные билеты, записную книжку с загнутыми листками, остаток шоколадной плитки, зеркальце…
Не удержавшись, она бросила взгляд на свое отражение. Отекшие глаза, осунувшееся лицо, обтянутые скулы… Украдкой покосившись на дежурных охранников, чтобы убедиться, что никто на нее не смотрит, Люси ощупала грудь. После того как она перестала кормить близняшек, грудь довольно быстро вернулась к прежнему скромному размеру 85В — в отличие от задницы, которая явно не собиралась сдаваться так быстро.
Можно было подумать, что туда автоматически перетекли все килограммы, сброшенные с верхней части тела.
Резким взмахом руки Люси оттолкнула зеркальце в самый дальний конец стойки. С такой физиономией и расплывшейся после родов фигурой ей нечего и думать о том, чтобы понравиться мужчинам и удовлетворить свой сексуальный аппетит, который в последнее время нарастал.
Ты все время сидишь взаперти, ты света божьего не видишь со своими младенцами — как же ты рассчитываешь встретить свое счастье? Если так и дальше будет продолжаться, тебе в конце концов придется пойти в монашки!
Вот это и есть ее жизнь? Днем — пахать как раб на галерах, ночью — не смыкать глаз?..
Однако таблетки сделали свое дело и сняли мигрень, а крепкий кофе помог развеять черные мысли. Поскольку в данный момент работы не было, Люси взялась перелистывать свою записную книжку.
За беспорядочными записями явственно виднелись метания до предела загруженной женщины, которая не знает, за что хвататься: количество литров молока, которое нужно купить, aдреса педиатров, заметки о родах, дата первой детской улыбки или последнего визита к гинекологу… Обо всем и ни о чем. Перечитывание этих торопливых записей оживляло в ее памяти какие-то полузабытые эпизоды, каждый раз вызывая мысли о том, как летит время.
Перелистывая страницы, Люси словно возвращалась по каким-то запутанным, как в лабиринте, ходам в свое прошлое — иногда волнующее, иногда раздражающее. С каждым словом возникали мгновенные ассоциации, воспоминания сопровождались запахами, улыбками, слезами. Она мечтала о простом счастье, о подросших дочерях, о выплаченных кредитах, о садике, где растет ревень, виноградные помидоры и малина, но эти мечты не могли противостоять печальной действительности: одиночество, бессонные ночи, поиски злоумышленников…
А кстати! Я ведь совсем забыла об этих типах! Об этих «свободных художниках», которые, оставшись без работы, решили расписывать стены… Черт, я ведь должна еще написать о них рапорт… Нет, попозже. Может быть, Норман вообще забудет о том, что он мне это поручил… Да и потом, всем на это наплевать!
У этих несчастных, потерявших работу, наверняка еще больше причин жаловаться на жизнь, чем у нее. Регион переживал скверные времена, и безработица прошлась по нему косой. Города Рубе, Армантьер, Валансьен пополнили собой печальную статистику. Специалисты, жонглирующие цифрами, уверяли, что уровень безработицы стабилизировался, тогда как он ракетой взмывал вверх. Люси прекрасно это видела. Волна недовольства докатилась уже и до ворот промышленных гигантов Дюнкерка.
Постепенно Люси впала в дремотное оцепенение, и от внезапного громкого хлопка дверью, расположенной рядом с ее стойкой, у нее едва не выскочило сердце из груди. Из-за двери появилась уборщица со всем своим рабочим инвентарем. Это была женщина неопределенного возраста, густо напудренная — казалось, она побывала в меловом карьере, — в ярко-желтых резиновых перчатках и заношенном пуловере. Икона дурного вкуса, внезапно вынырнувшая из сумрака.
Вот кому действительно есть на что жаловаться! — успокоила себя Люси. — Хотя… У нее красивые глаза, стройная фигура. В конце концов, возможно, что она нравится мужчинам! И уж наверняка занимается любовью чаще, чем ты… Потому что на данный момент ты можешь составить конкуренцию разве что египетской мумии…
Заметив ее, женщина тоже вздрогнула.
— Ох, простите… — пробормотала она, опуская глаза. — Я… я здесь работаю всего несколько дней… Там, где я раньше работала, так рано никто не приходил…
— Здесь у нас ненормированный рабочий день, — улыбнулась Люси, отламывая дольку шоколада. — Преступники работают без выходных.
— Я не очень вам помешаю, если вымою пол с той стороны стойки? Через два часа все должно блестеть, а то мне попадет… У вас такое строгое начальство… Вам, наверно, несладко здесь работать… среди мужчин?..
Люси рассеянно кивнула — поскольку уже не расслышала последний вопрос. Все оставшиеся на данный момент мозговые ресурсы она сосредоточила на двенадцати квадратных сантиметрах листка из записной книжки, где вчера торопливо записала: «Граффитчики осмотрительны. Они закрасили надпись, которая могла навести на их след», трижды подчеркнув эти слова трехцветной ручкой.
Их было двое, напомнила она себе. Лорел и Харди.[19] Когда Лорел забылся, ослепленный своим художественным рвением, Харди, вероятно, решил исправить ошибку с помощью очередной порции краски из баллончика. Но почему же им пришлось закрасить какую-то надпись?
Так, стало быть, это обычные безобидные типы, которым просто захотелось таким способом выместить свою обиду на кого-то…
Люси слегка улыбнулась и захлопнула книжку.
В следующий миг она замерла, внезапно ощутив, как заныло под ложечкой.
Но не кофе или шоколад были тому причиной. Нет, кое-что другое…
Осмотрительность, побудившая закрасить уличающую надпись, — среди ночи, в пустынном месте, среди мрачного гула ветряков…
Осмотрительность, побудившая собрать осколки фары — тоже улики — среди ночи, на пустынной дороге…
Два абсолютно идентичных побуждения, в одно и то же время, фактически в одном и том же месте (расстояние между двумя пунктами не превышало нескольких километров), совершенно безлюдном…
Очень странное совпадение…
— Это всего лишь гипотезы… — пробормотала Люси.
— Вы мне что-то сказали?.. — спросила уборщица.
— Я?.. Нет-нет… просто мысли вслух…
— Со мной тоже такое случается. Одиночество иногда так сильно давит…
Но Люси уже снова погрузилась в размышления. Норман… то есть лейтенант Норман высказал предположение, что водитель мог быть не один. Они с сообщником погрузили тело в машину и увезли… Возможно, именно из-за численного перевеса убийца и не стал вмешиваться…
Еще одна общая точка.
Люси нервно облизнула губы. Еще одна странная деталь — почему граффитчики направились в пустынную промзону с потушенными фарами?
Возможно, кто-то их спугнул. Они обратились в бегство и заехали в промзону в надежде там затеряться. Значит, Равье тоже мог быть прав, говоря о гонках с преследованием.
Когда они сбили Кюнара, то обнаружили рядом с его телом деньги. Неплохой куш для безработных… Как по заказу.
Люси скорчилась на стуле, теперь уже абсолютно не обращая внимания на уборщицу, орудовавшую веревочной шваброй, и на сильный запах дешевых духов, который окутывал ее словно облако. Уже в который раз Люси представляла себе сцену преступления. Водитель пытается избежать столкновения… Удар… Исчезновение тела и денег… Все сходится.
