Лиза Гарднер - Исчезновение
— Да, классные туфли, — наконец сказала та. — И безумно дорогие.
Кимберли поморщилась, еще разок попробовала шагнуть, и глина снова протестующе чмокнула. К черту. Она разулась, взяла туфли в руки и пошла к мальчику босиком. Между пальцами ног пузырилась грязь, и это напомнило ей о Виргинии… Лучше об этом не думать.
Она упрямо шагала вперед, и мальчик начал хихикать.
— Только не говори, что ты никогда не ходил босиком по грязи, — предупредила Кимберли. — И не шлепал по лужам. Ты просто жизни не пробовал, если ни разу не бегал босым под дождем.
Дуги Джонс, судя по всему, проглотил наживку. Он встал на колени и принялся энергично развязывать шнурки своих грязных теннисных тапочек. Пальцы у него были тонкие и двигались быстро. Намокшие узлы, однако, не поддавались, и это дало Кимберли время приблизиться.
— Тебе помочь? — спросила она.
Дуги молча вытянул ногу.
Кимберли, не жалея о загубленном наряде, опустилась на корточки и принялась развязывать шнурки.
— Давай другую ногу.
Он подчинился. Она стащила с него обувь, и Дуги охотно стянул носки. Дешевые белые носки, с цветной ниткой поверху. Пятки уже протерлись, мыски стали табачного цвета. Кимберли вдруг разозлилась. Не так уж трудно купить мальчику новую пару носков.
— Ты Дуги Джонс, да?
Мальчик рассеянно кивнул.
— Привет, — сказала она. — Меня зовут Кимберли.
Дуги, видимо, было все равно. Он ступил обеими ногами в грязь и пошевелил пальцами, наблюдая за тем, как она пузырится.
— Я люблю жуков, — сказал он. — Хочешь посмотреть?
Дуги полез в карман брюк. Кимберли сумела подавить вопль, когда мальчик вытащил огромного черного жука и посадил ей на руку. Жук был гигантский. И очень шустрый. Он быстро пополз по ее предплечью.
— Классный жук, — слабым голосом произнесла Кимберли, стараясь сохранять спокойствие. Дуги смотрел на нее — изучал, ждал, испытывал.
Жук добрался до шеи. С трудом поборов желание прихлопнуть его, Кимберли схватила насекомое левой рукой. Жук отчаянно забился в ее кулаке. Она бросила его наземь.
— Отличный жук, Дуги, — сказала она. — Но ему нечего делать у тебя в кармане. Жуки должны жить в лесу. В неволе он умрет.
Дуги посмотрел ей в глаза. Потом поднял босую ногу и вдавил жука в грязь. Он долго стоял так и смотрел на Кимберли большими равнодушными глазами.
— Зачем ты на нем стоишь, Дуги? — негромко спросила Кимберли.
— Потому что я так хочу.
— Жук может умереть.
Мальчик пожал плечами.
— Если ты не позаботишься об этом жуке, Дуги, то кто о нем позаботится?
Дуги нахмурился. Судя по всему, вопрос застал его врасплох. Он с любопытством приподнял ногу. Жук шевелился в отпечатке ступни и, видимо, по-прежнему пытался удрать.
Мальчик долго разглядывал жука. Кимберли сидела на корточках рядом с ним, плечо к плечу.
— Тебя прислало агентство, — сказал Дуги.
— Нет.
Он нахмурился.
— Тебя прислало агентство, — повторил он настойчиво. — Ты меня заберешь? Я не против. Давай уедем. А где та женщина в фиолетовом костюме?
— Дуги, я подруга Рэйни. Я приехала сюда, чтобы ее найти.
Мальчик насупился и отвернулся.
— Я больше не хочу с тобой говорить.
— Жаль.
— Она пьяница.
— Рэйни — пьяница?
— Да.
— Ты видел, как она пьет?
— Нет. — Его голос звучал равнодушно. — Но я знаю. Она сказала, что хочет мне помочь. Сказала, что она мой друг. Она пьяница. Я такое видел.
— Ты знаешь, что Рэйни пропала?
Он пожал плечами.
— Мне очень плохо без нее, — сказала Кимберли. — Я подруга Рэйни и хочу найти ее.
Дуги поднял глаза:
— Дура!
В его голосе прозвучала такая горячность, что Кимберли испугалась. Она отпрянула, чуть не потеряв равновесие, и уперлась рукой в грязь.
— Почему ты так говоришь?
Но Дуги не ответил. Он выпятил нижнюю губу. Губа дрожала. Он снова схватил жука и на этот раз сунул его в рот. Щеки мальчика начали попеременно округляться: жук продолжал борьбу за жизнь.
Кимберли не знала, что делать. Инструкторам в академии явно не приходилось иметь дело с такими, как Дуги Джонс.
Она взяла палочку и начала что-то чертить в грязи. Это было лучше, чем смотреть на то, как у Дуги шевелятся щеки.
— Когда я была маленькой, — негромко произнесла Кимберли, — старше, чем ты, но все равно маленькой, моя старшая сестра погибла. Потом, через год, погибла мама. Ее убили в собственном доме; это сделал тот же самый человек, который убил мою сестру. Он гонялся за мамой по комнатам с ножом. Я узнала об этом из новостей. Я видела фотографии с места преступления.
Кимберли нарисовала очередную картинку. Она никогда не была хорошей художницей. Сначала она начертила квадрат, потом превратила его в примитивный домик. Входная дверь получилась слишком маленькой, а окна — слишком большими. Потом Кимберли попыталась пририсовать дерево, но оно заслонило собой крошечный домик, так что картинка приобрела какой-то зловещий оттенок. Кимберли знала, что дети, ставшие жертвой преступления, часто рисуют мрачные, жуткие картинки. Таково было ее прошлое. Возможно, и прошлое Дуги.
— Тот же человек, тот же убийца, пытался добраться и до меня. Я сбежала. Уехала из Нью-Йорка в Портленд, надеясь скрыться от него. Но он преследовал меня, Дуги. И нашел. Он приставил пистолет к моей голове. Он описал мне, как именно он меня убьет, и я уже видела себя мертвой.
Кимберли наконец подняла взгляд. Дуги смотрел на нее с нескрываемым восхищением.
— Очень тяжело лишиться матери, — сказала она. — Словно остаешься один на целом свете. Одиночество пугает. Одиночество — это когда ты не знаешь, что случится в следующий момент. Одиночество — это когда никто тебе не поможет. Ты знаешь, почему я до сих пор жива, Дуги? Знаешь, почему тот человек меня не убил?
Дуги медленно покачал головой.
— Благодаря Рэйни, — ответила Кимберли. — Она вмешалась, заговорила с ним, отвлекла его внимание. Мы выиграли время. И в конце концов убили его, а не меня. Рэйни спасла мне жизнь, Дуги. Поэтому мы с ней друзья.
Дуги забрал у нее палочку. Он водил ею по рисунку до тех пор, пока от того не осталось ничего, кроме перемешанной с водой земли. Потом он открыл рот и вытащил жука, держа его двумя пальцами. Жук по-прежнему шевелил ножками. Дуги наблюдал, как он извивается.
— Друзья не идеальны, — продолжала Кимберли. — Друзья делают ошибки. Наверное, ты тоже знаешь таких людей, Дуги. Возможно, люди нередко тебя разочаровывали. Хотелось бы мне сказать, что этого больше не повторится, но ошибки — это часть жизни.
— Стэнли меня бьет, — кратко сообщил Дуги.
— Стэнли — это…
— Мой приемный папа. Он меня бьет. Я сказал той женщине в фиолетовом, а она сказала Рэйни. Рэйни пообещала мне помочь, но ничего не сделала.
— Мне жаль это слышать, Дуги. Стэнли недавно тебя бил?
— Да.
— Можешь показать синяки?
Дуги покачал головой:
— Можно бить так, что синяков не остается. Стэнли умеет.
Кимберли против своей воли ощутила холодок. Она взглянула на дом — в тридцати метрах от них. Темные окна. Гигантские ели, отбрасывающие густую тень на всю постройку. Дом был маленьким и мрачным. Американская готика. Кимберли уж точно не хотела бы здесь жить.
— Дуги, Стэнли упоминал имя Рэйни? Он говорил тебе, что она пропала?
— Я не разговариваю со Стэнли.
— Ты видел когда-нибудь, как они с Рэйни спорят?
Дуги поджал губы. Он наконец выпустил жука, и тот во всю прыть понесся к ближайшему камню.
— Может быть, они недавно ссорились? — настаивала Кимберли. — Может быть, Стэнли угрожал Рэйни?
— Рэйни должна была приехать в четверг, — сказал Дуги. — Но она так и не приехала. Она поехала в бар.
— Кто тебе это сказал, Дуги? Откуда ты знаешь, что Рэйни поехала в бар?
Мальчик снова промолчал, его губы сжались, подбородок вызывающе задрался. Кимберли показалось, что на этот раз она знает ответ. Дуги прав: Стэнли умеет бить, не оставляя следов.
— Дуги, — негромко произнесла она. — Последний вопрос: ты ничего не хочешь мне рассказать?
— Я хочу, чтобы Рэйни умерла, — ответил Дуги, потом подбежал к камню, схватил жука и бросился в лес.
Глава 17
Вторник, 15.53
Куинси и Мак припарковались в квартале от ярмарки, возле старого аукционного дома, где раньше каждый вторник продавали скот и который уже много лет стоял заброшенным. Сидя в машине, Куинси обозревал окрестности. Теоретически можно было рассчитывать еще на несколько часов дневного света. Густые, черные дождевые облака тем не менее заслоняли солнце и окрашивали день в серые тона.
Он открыл дверцу, шагнул в туман и обошел машину, направляясь к багажнику. Мак последовал за ним.
Куинси провел большую часть жизни в постоянной готовности сорваться с места и помчаться на вызов — от старых привычек трудно было избавиться. В багажнике его шикарного седана по-прежнему лежали вещи, необходимые для опытного сотрудника ФБР: сумка со сменой одежды; старые ботинки (в них удобно было лазать по глубоким оврагам, которые киллеры так часто используют в качестве свалки); два фотоаппарата; коробка одноразовых перчаток; тонкий рабочий комбинезон; сигнальные ракеты и фонарики; аптечка и, конечно, металлический контейнер с оружием — винтовкой, двумя пистолетами и полудюжиной коробок с патронами.
