Джон Блэкбэрн - Ветер полуночи

— Разумеется. Кроме того, полицейские с собаками будут патрулировать вдоль заграждения. Мощные юпитеры установлены у главных ворот, и, насколько мне известно, будет включено освещение гостиницы. Лично я полагаю, что это ненужная роскошь, но если сэр Норман считает…

— Вы находите, что это ненужная роскошь, мистер Уэйн? Серьезно? — Вицлеб постучал карандашом по столу. — Возможно, вы и правы, но мы должны считаться с желаниями нашего хозяина. В конце концов, я всего лишь инженер-строитель, получающий жалованье за выполнение распоряжений, а вы… — Он было умолк, нахмурясь, взглянул на Уэйна, а затем продолжал: — А вы зять хозяина, о чем я совсем забыл. Ну, так что же мы имеем? Проволочное ограждение, посты у ворот и в местах взрывов, патрули с собаками и громкоговорители для оповещения и предупреждения толпы. Пожалуй, этого достаточно, но остается один пункт, который меня беспокоит, — нижняя часть склона, вот здесь. Вы не договорились о патрулировании этого участка?

— Нет, мне показалось это излишним. Я разговаривал с начальником полиции. Больше людей он нам выделить не может, а если какой-нибудь сумасшедший попытается вскарабкаться тут на гору, то этим он благословит нас отправить его к праотцам и избавить общество от опасного лунатика.

— Что? — Немец нахмурился, а затем на его лице появилась гримаса, которую человек с богатым воображением мог бы назвать улыбкой. — Это, должно быть, шутка? Тот самый знаменитый британский юмор, который мы, иностранцы, как предполагается, не в состоянии понимать и ценить… Ну, что ж, хорошо. В таком случае все в порядке. Сделайте нужное количество копий схемы и поскорее пришлите мне. — Вицлеб отвернулся от Уэйна с таким видом, словно тот внезапно перестал для него существовать. — Я свободен, мистер Ирвин. Не будете ли вы любезны, пройти со мной?

Из окна кабинета Вицлеба Фелклиф походил на игрушечный городок, выстроенный детьми на полу, а затем брошенный ими. Большая часть торгового центра была уже снесена, кое-где, словно после бомбежки, торчали куски стен, на месте рыбного порта был пустой коричнево-серый прямоугольник, по которому беспрерывно сновали машины. Ветер доносил стук пневматических молотков и глухие удары стальных шаров. На глазах у Билла рухнул и развалился большой дом.

— Wunderschon! Очень красиво, не правда ли, мистер Ирвин? Я всегда находил что-то чудесное в картине разрушения. — Глаза Вицлеба за толстыми стеклами сверкнули. — Но тут, собственно, и смотреть нечего. Вот в Берлине в конце 1944 года на всем пути от Тиргартена до Александер-платца не было ничего, кроме руин и строительного мусора. Здесь — иное дело. Мы сносим, чтобы построить вновь. — Вицлеб говорил на хорошем английском языке, но временами умолкал в поисках нужного слова. — Мы уничтожаем здесь старое и дряхлое, чтобы возвести на этом месте строения из стали и бетона, которые будут существовать в веках, так же как пирамиды. Там, где до сих пор причаливали рыбачьи баркасы, поднимется нефтеочистительный завод, на котором будут трудиться десять тысяч рабочих. На северной стороне, вместо вон той горы, будут причалы, где смогут швартоваться танкеры водоизмещением свыше тридцати тысяч тонн. Вас это не волнует, мистер Ирвин?

— Нет, почему же, волнует. — Билл внимательно присматривался к собеседнику. Он пробыл с Вицлебом уже минут пять, но тот даже не заикнулся, о чем он хотел переговорить с ним. Вицлеб подвел его к окну и принялся рассказывать о ведущихся работах, словно разговаривал с приятелем или возможным клиентом, которого хотел подавить могуществом представляемой им фирмы. — А вот то здание будет взорвано сегодня вечером. — Билл взглянул в сторону реки. За ней на горе возвышался отель «Ройял». Казалось, его невозможно уничтожить — огромный замок в готическом стиле, с башнями, башенками и контрфорсами — последний оплот обороны от чужеземных захватчиков. — Будет взорвана вся та часть горы. Делается это, как вам сказать… из-за крайней необходимости. В обычных условиях мы сносим здания, не спеша, демонтируя то, что еще может быть использовано, но сейчас у нас нет времени. Американская метеорологическая служба предупредила, что в начале декабря может наступить похолодание, и нам приходится спешить. Вам, вероятно, известно, что цемент плохо твердеет при низкой температуре, и нам обязательно нужно успеть возвести первые железобетонные опоры до наступления морозов. Времени на снос здания обычными методами нет, и мы вынуждены взорвать его.

Вицлеб поднял трость и показал на склон горы.

— Вот там, под выступом, похожим на человеческий нос, пробурены три шурфа, куда заложена взрывчатка. Ровно в полночь мы включим рубильник и — ПУФФФ! Как это поется? «И бэби взлетает на воздух вместе с кроваткой и всем остальным». Зрелище будет внушительное.

— Не сомневаюсь. Но разве это не опасно? Муниципалитет дал разрешение на взрыв?

— Конечно, мистер Ирвин, мы встретились с некоторыми трудностями при получении разрешения, но мой хозяин, сэр Норман Стар, способен убедить кого угодно. Да и никакой опасности тут нет, если толпы зевак будут наблюдать из-за ограждения. Я немец, а мы составляем свои планы с большой тщательностью. Вес зарядов рассчитан точно, до унции. Вы, конечно, остановились в гостинице «Кэстл»? Могу гарантировать, что в вашей гостинице все стекла останутся целы.

Домик вдруг затрясся — мимо протащился огромный красный бульдозер, медленно направляясь по склону к остаткам того, что когда-то было аббатством.

— Хороша малютка, мистер Ирвин? Просто прелесть! Это последняя модель из Детройта. Кажется, Клемансо сказал, что Америка — единственная страна, перешедшая из эпохи варварства сразу к эпохе упадка, минуя всякую цивилизацию. Возможно, он и прав, но ничего варварского или упаднического в американской технике я не нахожу.

— Герр Вицлеб! — Билл только сейчас сообразил, что Вицлеб своими разговорами пытается выиграть время и получше присмотреться к нему. — Может быть, перейдем к делу? Что вы хотели сказать мне?

— Да, да, конечно! Конечно же, давайте поговорим о деле, хотя мне казалось, что вы должны были догадаться, чего я хочу. Мне нужны бумаги, которые я доверил вашей жене. Насколько мне известно, вы их не нашли?

— Нет. Но вы, несомненно, знаете об этом от сэра Нормана. Я вчера разговаривал с ним по телефону.

— Да, он известил меня, но я решил сам спросить вас. — Вицлеб снял очки и принялся протирать стекла об рукав куртки. Без очков его лицо как-то еще больше сжалось. — Хорошо, я принимаю ваши заверения, что моих бумаг у вас на квартире нет. Но где же они? Может быть, их все же обнаружил ваш таинственный грабитель? Где ваша жена могла спрятать их? Не могла ли она отдать их на хранение в банк или кому-нибудь из друзей?

— Хотя это казалось мне маловероятным, но я навел справки в банке. Она ничего там не оставляла. Полагаю, она сообщила вам, что после того, как Джамбо вызвал ее сюда, она оставила их дома?

— Джамбо? Ах да, вы имеете в виду мистера Уэйна. — Вицлеб наконец протер очки и надел их. В очках его лицо снова стало казаться сильным и даже зловещим. — Да, она сообщила мне об этом, и, к сожалению, нам следует исходить из того, что в течение какого-то времени бумаги находились у вас дома, но затем были оттуда изъяты. Ну, а теперь, мистер Ирвин, позвольте мне задать еще один вопрос. Зачем, собственно, вы приехали в Фелклиф?

Зачем? Узнать, как умерла Мэри? Отомстить за нее? Узнать, что же в действительности произошло? Он и себе не мог бы ответить на такой вопрос, но уж Вицлебу, во всяком случае, до этого нет никакого дела! Биль чуть было так и не сказал, но в последнюю минуту сдержался — какой смысл приобретать еще одного врага?

— Я хотел переговорить с мистером Уэйном по личному делу.

— О вашей жене, конечно? Понимаю и сочувствую вам. — Вицлеб уставился в окно. Лучи солнца, отражаясь от его очков, высвечивали кожаные шорты и рыжие волосы на ногах. — Существует весьма основательное подозрение, что ваша жена была любовницей Уэйна. Естественно, что вы захотели объясниться с ним. Меня, разумеется, это не касается, но, как мне кажется, вы могли пожелать встретиться с ним еще по одной причине. Норман Стар говорил вам, что, по его мнению, Уэйн мог быть связан с человеком, проникшим в вашу квартиру. Он также говорил, что Уэйн мог установить контакт с одним из наших конкурентов, который заплатит огромную сумму за мое изобретение. Ни одну из этих версий мы доказать не в состоянии, но факт остается фактом — бумаги исчезли. Интересно, может быть, вы… может быть, вы… — Вицлеб внезапно перешел на шепот, его лицо под густым загаром позеленело, и он оскалил редкие, желтые зубы. — Мерзость! Взгляните на эту мерзость! — Вицлеб был в таком состоянии, что Билл подумал: уж не начинается ли у него какой-то припадок?

— Герр Вицлеб! Герр Вицлеб! Что с вами? Вам плохо? — Несмотря на отвращение, которое Билл питал к этому человеку, он подхватил его под руку. Под толстой курткой мускулы Вицлеба были напряжены так, словно их свела судорога.