Дмитрий Москвичёв - Мёртвые люди
Глядя на него, Зоя пыталась понять, что за человек перед ней. "Тебе-то зачем это все? Что тебе не живется?" - спросила она, не надеясь, впрочем, получить ответ. Но он ответил:
- Это работа. Мне платят за то, чтобы я находил таких людей как ты.
- Каких "таких"?
- Людей без будущего, если угодно. Мертвых людей.
- И ты готов разорвать на куски кучу вполне живых, пусть и полицейских? Чем они тебе насолили?
- Мне абсолютно все равно - кто они. И я никого не убиваю. Как и ты, Зоя. - он придвинулся к ней настолько близко, что она почувствовала его дыхание, - на самом деле не мы с тобой убиваем. Мы - всего лишь инструмент. Но очень нужный инструмент. Смерть этих ментов - дело уже решенное. И вся разница между нами лишь в том, что ты желаешь им смерти и у тебя на это есть полное право, а я - знаю, кому твое желание выгодно.
- У тебя не самая лучшая работа. - усмехнулась она.
- Какая есть. - ответил он, встал и снова подошел к окну и, заложив руки за спину, продолжил, - Свою внешность, тебе, разумеется, придется немного изменить, иначе твой "недобитый недруг" в погонах тебя узнает сразу же, а это не входит в наши планы. Впрочем, и особо кататься тоже не придется. От места посадки вы проедите всего триста метров - нам ведь не нужны лишние, гражданские жертвы, не так ли? Дальше автобус остановится, водитель скажет, что забыл закрыть багажный отсек после проверки и выйдет из автобуса. Это и будет для тебя сигналом. Обыскивать тебя никто не будет. Погода нынче прохладная и сырая, поэтому плащ на тебе тоже не вызовет подозрения. Главное, держаться естественно. Отсюда тебя довезет до станции метро вот этот бородатый человек. Не смотри на его угрюмый вид, он - вполне доброжелателен. Я буду сопровождать вашу машину. И снова встречу тебя уже на выходе из метрополитена. Ты проедешь всего две станции, после чего сядешь ко мне в машину и я отвезу до самого места. Он повернулся к ней и, показывая рукой на готовый жилет со взрывчаткой и множеством переплетающихся проводов, спросил:
- Знаешь как этим пользоваться?
- Нет. Прежде они были не в моде. - пыталась съязвить Зоя, хотя обстановка и не располагала к этому.
- К твоему запястью будет прикреплен переключатель. Тебе нужно будет просто нажать на кнопку и отпустить ее. Это все. Завтра утром я снова буду у тебя и помогу одеть. И буду с тобой до самого конца.
Алмаз снова подошел к ней и, зайдя ей за спину, взял за плечи:
- На самом деле, это не страшно. Для тебя все закончится уже завтра. В одно мгновенье. Да, ты отнимешь жизни. Отнимешь у тех, кто жить не достоин и вернешь ее своим любимым. Они слишком долго терпели. Слишком долго терпели муки, которых не заслужили. У тебя есть один единственный шанс восстановить справедливость. - он провел ладонью по ее волосам, словно наслаждаясь их мягкостью и податливостью. - И ты его не упустишь.
Она сидела молча и слушала. Голос его был тих и приятен. Вполне понятное волнение, которое она испытывала все это время, вдруг стало исчезать и с каждым им произнесенным словом становилось все меньше и меньше. Когда он замолчал, она была уже совершенно спокойна и мир - все, что ее окружало и окружает - казавшийся прежде враждебным, теперь перестал быть таковым. Вернее, Зоя перестала ощущать себя в нем, словно вырвавшись наружу, где и сам воздух чище, где все прежнее - вдруг отошло в сторону. Ей стало совершенно понятно, почти как ребенку, всегда верно знающему что хорошо, а что плохо - где находится зло и что нужно сделать, чтобы вырвать его с корнями.
Задумавшись, она и не заметила, как двое из "гостей" уже покинули квартиру. "На письменном столе - оставшиеся документы. - услышала она голос Алмаза. - Свои обязательства я выполнил. И, думаю, тебе будет приятно взглянуть на новую жизнь своей дочки и мамы."
- Что? - не поняв его последние слова, спросила Зоя.
- Я принес тебе запись. Твои родные теперь живут в другой стране. Далеко отсюда. Сейчас там тепло. Даже жарко. Помни, это ты им дала новую жизнь. - Алмаз взял ее за руки и, совершенно неожиданно для нее, поцеловал сначала одну, потом вторую руку. - До завтра, Зоя.
Дверь захлопнулась. Минуту постояв, прислушиваясь к удаляющемуся эху шагов в подъезде, она подошла к столу и открыла конверт, оставленный Алмазом на столе. Выписка из банковского счета и диск. От волнения у нее задрожали руки, сердце учащенно забилось: как они там?
Непослушными руками она вставила диск в проигрыватель и нажала "play". На экране маленького телевизора появилось изображение: сначала скачущее из стороны в сторону, размытое настолько, что понять, что изображено - не было никакой возможности. Очевидно, запись была сделана скрытой камерой и на хорошее качество не расчитывал даже оператор. Тем не менее, картинка постепенно стала более отчетливой и вскоре можно было разглядеть людей, деловито снующих по огромному стеклянно-бетонному залу. Это был аэропорт. Камера то и дело полностью закрывалась чьей-то широкой спиной, огромными дорожными сумками и чемоданами, иногда в нее бил свет такой силы, что Зое резало глаза.
Она почувствовала как сердце ее на мгновение остановилось: на маленьком экране появилась ссутулившаяся фигура матери. Камера приблизилась ближе. Ее лицо выглядело изможденным. Глаза растерянно искали что-то или, может быть, кого-то. Рядом, держась сразу двумя пухлыми ручками за ее широкую юбку, неуверенно стояла и двухлетняя дочка Зои. К ним подошел загорелый мужчина в униформе, улыбаясь и что-то говоря (звука на записи не было), взял сумку из рук матери. Он подняла свою внучку на руки и последовала вслед за мужчиной к выходу.
На этом запись оборвалась, но почти сразу изображение появилось вновь. Теперь уже на экране был, очевидно, - гостиничный номер. Мать, все такая же отрешенная, будто машинально раскладывала немногочисленные вещи. Маленькая Яна, балуясь, пыталась прыгать на широкой и мягкой кровати. Было видно как она смеется, радуясь, наверное, новой обстановке. У Зои градом полились слезы. Вдруг, совершенно неожиданно для нее самой, ее будто прорвало. Собственный, вырвавшийся из пылающей груди крик, оглушил ее. Обхватив голову руками, она кричала изо всех сил, глядя, сквозь катившиеся градом слезы, на экран. Там, с другой стороны жизни - на нее смотрела мать, сидящая на самом краю гостиничной кровати. Сложив уставшие, старые руки на коленях, она над чем-то крепко задумалась. Маленькая Яна походит к ней сзади и закрывает ей глаза ладошками. Смеется. О чем том думает. Сжав кулаки, Зоя, что есть мочи, ударила по столу. Изображение на экране телевизора дернулось и сменилось черно-белой рябью. Уткнувшись лбом в полированную поверхность стола, Зоя забормотала: "У них есть жизнь. У них есть жизнь. Им надо жить. Надо жить..."
Нет уже никаких сил чувствовать себя мертвой. Смотреть на живущих и не иметь никакой возможности прикоснуться к ним. Не-вы-но-си-мо. Теперь это - разные миры. Измерения эти - друг другу противоположны. Быть живым человеком иногда - непозволительная роскошь. Теперь остается только завершить начатое. Остается осознанное каждой воспаленной клеткой умирающего тела одиночество. И в этом есть своя прелесть. Будто, неведомый до последнего момента и непостижимый - Бог - проникает в тебя и расправляет за худыми плечами твоими железные крылья - острые, как бритва, они раскаляются до бела, сжигая до тла теперь уже никчемную и такую смертную плоть. Так ли уж важно имя: Один, Саваоф, Арес или Сехмет? - все под исцеляющим, всеопаляющим, неотвратимым Солнцем. В конце концов, орошая край зыбучих песков кровью, жаждущей успокоения, каждый его находит, превращаясь в пепел.
Конец уже близок. "Ничего, ничего... я как-нибудь дотяну до края." - подняв голову, Зоя потянулась рукой к телевизору, чтобы выключить его, но все еще дрожащая рука непослушно нажала не на ту кнопку. Экран беззвучно моргнул и появилась картинка с логотипом местного телеканала. Бойкий ведущий программы криминальных новостей едва поспевал за телесуфлером, сообщая о пьяных водителях, кавказцах-барсеточниках и семейных скандалах. Картинка сменилась: на экране появилась длинная вереница автобусов с полицейскими, одетыми в парадную форму, приветливо машущими из больших окон. Телеведущий за кадром комментировал: "В связи с предстоящим проведением соревнований мирового уровня, по распоряжению министра внутренних дел Российской Федерации, в город пребывают дополнительные силы охраны правопорядка. Тысячи полицейских практически со всех регионов страны будут обеспечивать безопасность гостей и жителей города на протяжении всего периода проведения мирового первенства. И самые последние новости, - продолжил ведущий, мельком взглянув на белый лист на своем столе, - как стало известно буквально только что, поставлена точка в резонансном деле об убийстве журналиста Голодова, совершенном еще четыре года назад. Об этом заявил новый глава следственного отдела города Григорий Рапутин, сменивший своего предшественника, ныне подозреваемого в коррупции, всего неделю назад. " - Зоя замерла от удивления: на экране, окруженный многочисленными микорофонами, широко улыбаясь и щурясь от фотовспышек, стоял тот самый неуклюжий следователь, что вел ее дело, тот самый, что навещал ее в больнице и "посодействовал" в вынесении ей условного срока. Судя по репортажу, карьера молодого человека пошла в гору.
