Питер Альбано - Седьмой авианосец
— Форсаж! — крикнул Васильев второму пилоту, и Боканович двинул рычаг, отчего загорелись две красные лампочки на приборной доске. «Туполева» тянули уже не сорок, а шестьдесят тысяч фунтов, и он несся, как обезумевший заяц.
Самолет промчался над полетной палубой в считанные доли секунды со скоростью 550 узлов, отразившись тучей в стеклах рубок. Матросы разбегались во все стороны, как перепуганные мыши. Еще мгновение, и самолет проскочил нос корабля.
— Убрать форсаж, — крикнул Андрей, беря колонку на себя, сбавляя газ и давя правую педаль. Григорий убрал защелку. Красные лампочки погасли.
«Туполев» сбросил скорость и пошел на разворот.
— Теперь они поняли, что мы туточки, — сказал Андрей и, выровняв машину на трехстах метрах, начал облет авианосца. Он слышал в наушниках веселый смех членов экипажа. — А теперь мы тихо-мирно покружим над ними. Первый раз вижу такую посудину. Это все-таки, наверное, новая модель вертолетоносца. — Повернувшись к Бокановичу, он сказал: — Лейтенант, нужно подробное описание этого зверя. — И добавил в микрофон, обращаясь к Ковороденко: — Михаил, срочно передать шифровку описания.
— Есть!
— Покружим над самой жестянкой, поглядим, что это за птица.
Внезапно туман рассеялся, и огромный корабль засверкал под лучами солнца.
— Михаил, — скомандовал Васильев. — Передавай: «Вижу неопознанный авианосец, длина триста метров, семьдесят в бимсе. Одна наклонная труба, есть палуба, способная принимать летательные средства. Таковых на палубе не имеется. Похоже на вертолетоносец». — Он заработал рычагами управления, продолжая облет на высоте тысячи метров.
— Товарищ майор! — крикнул Боканович, вглядываясь в корабль через окуляры бинокля. — Вон их зенитки!
— Точно.
— У них, видать, пара сотен пушек малого калибра. Да и покрупнее тоже имеются.
— Странно, — пробормотал Андрей, задумчиво поглаживая ручку. Затем внезапно спросил: — Гиви, а где же самолеты-вертолеты?
— По-прежнему пеленг ноль — девять — ноль, дальность пятьдесят, скорость сто сорок.
— Григорий, ты их видишь?
Второй пилот поднял голову и снова впился в бинокль.
— Никак нет, товарищ майор. Они слишком далеко, и туман мешает.
— Сейчас мы снизимся до двадцати метров. И еще разок над ними пройдемся. Тогда их вертолеты разлетятся, как воробьи.
— Товарищ майор, — подал голос Гиви. — Объекты в воздухе. Два отделились, приближаются со скоростью триста.
— Вот-вот! Секретная модель вертолетоносца с новыми сверхбыстрыми машинами, — сказал майор Васильев, потянул ручку, нажал на педаль руля. Самолет снизился, выровнялся прямо по курсу корабля и пошел ему навстречу. — Здравствуйте, янки, — крикнул Васильев. — А вот и мы!
Снова он услышал в наушниках гогот экипажа.
Все шло отлично.
Лучше не придумать.
5. 5 декабря 1983 года
— Это еще что такое? — осведомился Эдмундсон. Он сидел на койке и показывал на металлический поднос с какими-то длинными ломтиками.
— Сырая рыба. Японцы обожают ее. Называется сасими. — Порох Росс ткнул пальцем в серую, вязкую массу-А это моржатина или тюленина, называется адзараси. А вот это, — он приподнял пучок чего-то косматого и коричневого, — жареные морские водоросли, нори-но-темпура. — Увидев это, Эдмундсон с отвращением поморщился, он сказал: — Съешь, Тодд. Это полезно для организма. Придает силы. Зажми нос и угощайся.
— Я не умею есть палочками, капитан.
— Тогда действуй руками. Эмили Пост[20] за нами не следит, — добавил Росс с улыбкой, надеясь немножко ободрить своего юного спутника.
Эдмундсон слабо улыбнулся, закрыл глаза и начал жевать. Он жевал, пока не съел все, что было на его подносе.
— Молодчина, Тодд, — сказал Росс, видя, что Эдмундсон и впрямь несколько повеселел. Подкрепившись, он поставил оба подноса на маленький столик, наглухо принайтованный к палубе.
Внезапно корабль стал поворачивать.
— Капитан, мы меняем курс, — сказал Эдмундсон, выпрямляясь.
— Я это заметил. Взяли право на борт, против ветра. Тут ведь в основном западные ветры.
— Да? А я-то думал, норд-осты…
— Это не обязательно, особенно если мы южнее Алеутских островов. Норд-осты начинаются на сорок восьмом градусе северной широты.
— Ничего не могу понять, капитан. Ведь, если они решили двигаться к Перл-Харбору, им следует взять курс на юго-восток, верно?
— Вовсе необязательно, — задумчиво отозвался Росс. — К тому же, если они решили поднять в воздух самолеты, корабль должен идти против ветра. — Словно подтверждая правоту Росса, вдруг заработал один самолетный двигатель, потом к нему присоединился второй, и наконец загремел хор из десятка авиамоторов.
Тодд повернул голову, стал прислушиваться.
— Может, мы ошиблись насчет Перл-Харбора, капитан? Может, их все-таки интересует Датч-Харбор?
— Все может быть. Мы вполне могли ошибиться. Но они поднимают в воздух машины по самым разным причинам — разведка, тренировочные полеты…
— Но если их интересует Перл-Харбор, тогда они идут в неверном направлении, шкипер.
— Да, Тодд. Пока да! Но когда самолеты взлетят, авианосец снова изменит курс и пойдет на восток. Чтобы самолеты могли сесть, им надо идти по ветру. — Росс соорудил из пальцев пирамиду и стал задумчиво ее изучать. — Мне кажется, мы сейчас находимся на ста семидесяти пяти градусах восточной долготы. Перл-Харбор — расположен на ста пятидесяти восьми градусах западной долготы. Они вполне могут сделать крюк и выйти на долготу Перла.
Молодой матрос стиснул ладони, переплетя пальцы так, что побелели костяшки.
— Нами никто не интересуется, капитан, — сказал он с мрачными нотками в голосе. — Нас обязан был засечь чей-то радар. Такая махина просто не может разгуливать по всему Тихому океану незамеченной.
— Мы уже говорили об этом, Тодд, — отозвался Росс. — Система АВАКС, подводные лодки, торговые корабли, даже рыболовецкие баркасы вполне могли нас заприметить.
— Но прошло уже целых три дня…
— Знаю. Но нельзя взять под контроль все корабли на нашей планете.
— Господи! Они сделают то, что задумали.
— Я так не думаю, — сказал Росс, постаравшись, чтобы реплика прозвучала с той самой уверенностью, которой он сам, признаться, не испытывал. — Рано или поздно на них выйдут. И учти: даже если они доберутся до Перла, им еще надо будет прорваться через оборонительные рубежи…
Глаза молодого матроса превратились в две голубые льдинки.
— Если они доберутся до цели, нам придется своими силами помешать им.
— Да, мы попробуем…
— Капитан, вы сами говорили, что авианосец — это пороховая бочка, и надо только поднести спичку…
— Говорил.
— И самое уязвимое место — ангарная палуба.
— Верно. Там бомбы, торпеды, горючее.
— Вот мы и нанесем удар в самое уязвимое место…
— Но при этом и сами погибнем.
— Мне все равно, капитан. Даже если они не убьют нас, это сделают наши же ребята…
Росс еще раз убедился, до чего разумно мыслит его молодой спутник. Оказывается, они оба рассуждали примерно одинаково. Но не успел он ответить, как дверь распахнулась и в каюту вошел Хирата.
— Пошли со мной, — скомандовал он Россу. — А эта свинья останется здесь, — добавил он, злобно глядя на Эдмундсона. Тот бросил на него взгляд, полный ненависти, но не сказал ни слова.
— Спокойно, Тодд, — сказал Росс, вставая. — Они в нас нуждаются. Я скоро вернусь.
— Быстрее! — рявкнул Хирата. — Адмирал Фудзита ждет.
— Да, да, капитан не заставит ждать его превосходительство, — саркастически заметил Эдмундсон.
— Молчать, круглоглазая собака! — взвизгнул Хирата. — А то я велю охране заткнуть тебе глотку.
— Тодд, этим мы ничего не добьемся, — обеспокоенно сказал Росс. — Так что, пожалуйста, сохраняй выдержку и спокойствие.
— Есть, капитан, — сказал Эдмундсон и, стиснув зубы, сел ссутулившись.
Когда Порох Росс выходил из каюты, он услышал за своей спиной нечто очень напоминавшее рычание.
Вскоре Росс вошел в каюту, где обнаружил адмирала Фудзиту в кресле, а также капитана второго ранга Кавамото и секретаря, сидевших на стульях. По одну сторону от адмирала между двух других летчиков стоял подполковник Аосима. Все трое были в полной боевой летной форме: коричневые комбинезоны, подбитые мехом шлемы с наушниками и очками-консервами, поднятыми на лоб. На левом плече у каждого была эмблема восходящего солнца, на правом — знаки различия. На лбах виднелись белые повязки, к ремням были пристегнуты длинные кривые мечи. Росс остался стоять. Хирата не отходил от него.
Возле портрета императора стоял еще один высокий офицер, также в комбинезоне. У него было длинное узкое лицо удивительно невосточного типа, орлиный нос и близко поставленные, злобно смотревшие на Росса глаза. Появление американца явно не вызвало у него восторга.
