Александр Гракх - Паноптикум. Книга первая. Крах
По залу пробежал взволнованный шепот. Император взял рукой кристалл и, повертев, небрежно кинул его к ногам Томаса.
— Это уже не играет никакой роли, он сделала своё дело… Что-нибудь ещё? — спросил Император и пристально посмотрел на Томаса.
Радость на лице младшего ДиАнжело сменилась озабоченностью. Томас осмотрел зал и как — то неуверенно произнес:
— Ваше Императорское Величество, мне сообщили, что моего отца — Дэвида ДиАнжело, два часа назад арестовали…
Император рассмеялся. Император рассмеялся так, что полковник Орокин, наблюдавший эту сцену, невольно удивился такому повороту событий. Успокоившись, Император встал. Посмотрев на Томаса свирепым взглядом, он произнес:
— Томас, а вы не видите связи между арестом вашего отца и появлением кристалла Квинта на этом столе?
Томас, вжав голову в плечи, замолчал. Его глаза смотрели в пол.
— Молчите, Томас? — заорал Император. — Думаете, я не знал, что когда вы схватили Георга Кантора, вы подменили фальшивкой найденный в его доме кристалл Квинта? Когда вашими людьми был арестован лидер «Седьмой печати», вы, ДиАнжело, получили награду от Императора и уважение граждан метрополии… Но вам, видимо, этого показалось мало. Вы решили ещё и подзаработать на этом дельце — спихнуть бесценный артефакт коллекционерам Акрита за хорошие деньги. Вы что, правда, не знаете, что все богатые коллекционеры стучат в Спектрат!? Томас, может, вы просто тупой?
Император дико расхохотался и, достав из шинели платок, протер им глаза. Зал, молча, продолжал наблюдать за происходящей сценой. Успокоившись, Император придал лицу угрожающий вид.
— Вы, ДиАнжело, даже не представляете, какие политические последствия имели место быть от ваших необдуманных поступков… Все вы — ДиАнжело — жадные ублюдки… — Император злобно смотрел на Томаса.
— Отец тут не причём… Никто не знал… — промямлил побледневший Томас ДиАнжело. — Это всё мой карточный долг…
— А — а — а — а — а, так вы ещё и игрок, Томас? — Император прищурился и, понимающе покачивая головой, вдруг внезапно заорал. — Ну так летите к своей семье на Эритею, Томас, и сообщите им о том, что вы проебали всё их состояние, поставив не на ту лошадь!!!
Томас заплакал… Всхлипывания отчетливо раздались в гнетущей тишине зала. Орокин наблюдал, как все присутствующие застыли, затаив дыхание. Даже всегда раскрепощенный Вайс сидел, не шелохнувшись, выказывая полную покорность Императору. Император, указав на плачущего Томаса, обратился к Сенату:
— Вот… Вот ваша сущность, смотрите… Это вы… Вы — дети, играющие в игры. Вы, сидящие за круглым столом, думаете, что вы самые умные. Но на самом деле так думают только дети, которые играют в кукольные спектакли, где главное действующее лицо — император — марионетка. Но игры кончились, господа… Я уже устал решать вопрос об увеличении расходов на военные нужды, в то время как противостояние с Кайпианским союзом набирает обороты. Или, может, вы думаете, что мирное небо над вашими кукольными сценками обеспечивает вам ваша значимость в правительственных кабинетах? — Император опустил руку и, окинув зал взором, закричал. — Нет, господа, возможность вашего жопопротирания на этих стульях даёт вам великая и могучая акритская армия — армия, чьи штурмовики неустанно несут службу на рубежах Империи! Солдат, пожираемый гнусом на тупиковом блокпосте в какой-нибудь южноамериканской дыре, тоже вносит свой вклад в наше общее дело… И нам нельзя заниматься бюрократическими проволочками, когда от нас зависит жизнь этих солдат. Кто вообще составлял регламент?
— Я, Ваше Императорское Величество, — сказал Вайс, приподнявшись со стула.
— Николас, какого черта? Я же просил тебя внести в повестку вопрос об увеличении военных расходов…
— Я решил…
— Какого черта ты стал что-то решать? — прокричал Император и обратился к сидящим викариям. — Вы, видимо, тоже думаете, что что-то здесь решаете с умным видом. Нет, господа, всё решает армия, чьи доблестные солдаты крепко сжимают оружие на фронтах Антарктики…
В зале наступила полная тишина. Отпив из стакана воды, Император сел в кресло. Орокин, сидя на своём месте, захлопал. Его поддержали сначала военн ые, присутствовавшие в зале, а затем все остальные, включая членов Сената.
«Квинт правильно определил оружие, способное разрушить Акритскую метрополию. Поистине, он был мудрым», — пронеслось в голове у полковника Орокина.
Глава 5. Эрик Злой и Квинт Мудрый
Полковник Орокин знал очень многое о Паноптикуме. Ещё он знал настоящую, очищенную от лжи и пропаганды историю возникновения родного государства.
Ровно 150 лет назад, 15 августа 2567 года Эрик, по прозвищу Злой, самопровозгласил себя Первым Императором Акритской метрополии.
Эрик появился на свет в далеком северном городе Борей. Еще будучи юношей, Эрик сколотил банду из таких же как он подростков, слонявшихся по многочисленным катакомбам Борея, вырубленных в скальной породе. Катакомбы и тоннели были похожи на паутину, центром которой являлась армейская военная база подводных лодок, скрытая от глаз неприятеля под толщей грунта. Более трехсот лет назад, накануне падения астероида база ВМФ была в спешке переоборудована в ковчег — убежище. За эти три сотни лет люди, населявшие Борей, деградировали и постепенно утратили уникальные знания, позволявшие им выживать столь длительное время…
Многие не выдерживали жизни под землей. В особенности те, кто ещё помнил восход солнца над горизонтом, пение птиц, ласковый теплый дождь, огромные открытые пространства и другие маленькие радости, которые до планетарной катастрофы казались вполне привычными явлениями, теряющими свой блеск в темпе человеческого бытия. Лишенные всего этого, люди Борея впали в уныние, а их разум, запертый в катакомбах ковчега, начал искать опору в различных верованиях и предрассудках, надеясь, наверное, таким образом перехитрить судьбу. Среди населения стали появляться различные «духовные учителя и пророки», с которыми, по их словам, говорили высшие силы. Имеющие различные названия, эти «высшие силы» были ничем иным, как проявлением психических отклонений, массово возникавших на почве острого суицидального психоза среди населения, постепенно осознающего кошмарность настоящего и бесперспективность будущего.
Хотя новые поколения, никогда не жившие на поверхности земли, намного лучше переносили тяготы подземной жизни, их развитие стопорилось различными «духовными учителями и пророками», которые, порою, собирали вокруг себя целые сообщества своих последователей, а молодёжь, ещё не сформировавшая критическое мышление к окружающему миру, энергично тянулась к «центрам общественной жизни».
Самая многочисленная религиозная секта Борея — «Орден Рыцарей Бога Анубиса», вскоре захватила политические права и казнила всех ученых города, обвинив их в распространении ереси, которая не только оскорбляла религиозные чувства адептов, но и противоречила мировоззренческим догматам их священного писания, написанного основателем ордена. Не будем вдаваться в пересказ психопатического бреда, давно почившего «великого учителя», скажем лишь о центральной линии повествования священных текстов.
Краеугольным камнем был термоядерный реактор, дававший городу энергию. Адепты ордена свято верили в то, что в реакторе спит демон «Анубис», а топливные блоки, которые необходимо было менять раз в год, — это сакральная жертва, которая на это время скрепляет договор между ним и людьми. Обслуживающие реактор люди не имели даже представления о процессах, происходящих в нем. Они лишь знали, что, согласно догматам ордена, раз в год нужно было выполнить определенную процедуру: поменять некоторые блоки реактора на новые, которые с запасом на целое тысячелетие хранились на складе глубоко под землёй.
На службе у фанатиков остались лишь техники, которые разбирались в технологиях и могли обеспечить с помощью них удовлетворение насущных потребностей населения Борея. Но те, кто понимал, как всё это устроено на элементарном уровне, давно уже гнили в затхлых болотах. Их обезглавленные тела скидывали в подземную реку, которая служила естественным коллектором Борея… И вот пришел час расплаты…
Когда отец Эрика умер, во всем городе был траур. И это был не показной траур, когда умирал очередной политик, и всем, собственно говоря, было наплевать — многие не обладали даже базовыми знаниями, чтобы прочесть его имя и фамилию в некрологе. Это был траур по Борею. Все знали, что за трауром рано или поздно придет жестокий голод.
Отец Эрика был последним человеком, который, по крайней мере на уровне узлов машины понимал, как работает органический компилятор. Способный производить из органических отходов вполне съедобную пищу, компилятор исправно насыщал желудки населения Борея, начиная с того этапа, когда современники планетарной катастрофы укрылись в ковчеге до лучших времен. Население больше интересовало не то, как устроена машина, а то, что она производит.
