Арсен Ревазов - Одиночество-12
Я: Хат? Что это такое?
Он: Хаты – плохие люди. Почти не люди. Апостол Марк написал Евангелие и крестил мой народ. Египтяне отказались от старых богов и приняли Христа. В Дейр-Эль-Бахри построили монастырь. Рядом с Храмом Хатшепсут. Но монахи оказались еретиками. Они называли себя «хаты» в честь женщины-фараона. Они женились на собственных сестрах. Они отрезали головы своим врагам. Они приносили в жертву людей. Мы разрушили монастырь, прокляли и изгнали их из Египта. Но они не исчезли. Римская церковь нашла записи хатов на коптском языке. Тогда она обратилась к нашей церкви. Мы им не помогли. Римляне – тоже еретики. Больше я сказать ничего не могу.
Я (с надеждой): Давно Римская церковь обращалась к вам?
Он: У нас говорят, что тридцать поколений назад.
Я (разочарованно): Это все? А что все-таки означает это число?
Он вместо ответа довольно странно перекрестился открытой ладонью, затем приподнял руку и сказал что-то вроде «нтоф оу нутипе», после чего замолчал. Я понял, что мне пора уходить. Я оглянулся на мальчика. This is blessing,[23] – сказал мальчик. Я поднялся, поблагодарил его и ушел благословленным. Аудиенция длилась не больше пяти минут.
У Яффских ворот я остановился и, поколебавшись, решил не брать такси, а вернуться пешком. С удивлением я заметил, что такой привычный в последнее время страх отпустил меня. Интересно, надолго ли? Специально для того, чтобы испытать судьбу и арабских террористов я шел довольно медленно. На площади Сиона мне встретился знакомый нищий с длинными седыми волосами. В этот раз он пел голосом Шахрина.
А не спеши ты нам в спину стрелять,Это никогда не поздно успеть.Лучше дай нам дотанцевать,Лучше дай нам песню допеть.А не спеши закрыть нам глаза.Мы и так любим все темноту,А по щекам хлещет лоза,Возбуждаясь на наготу.
Я дослушал до конца песни, подумал я, кажется, раньше недооценивал ЧайФ, бросил в гитарный чехол шекель, еще раз сориентировался по карте и пошел домой. Мне было о чем подумать.
Глава 8
Я вернулся к Аркану и попытался выйти на связь с Центром. Это оказалось не так-то просто. Антон не брал трубку своего секретного телефона. Я набрал Мотю. Тот же эффект. Тогда я плюнул на безопасность и позвонил им на обычные номера. Никто не отвечал. Я начал волноваться. Позвонил Маше. Маша была суха и официальна. Спросила о планах и пожелала успеха. Я расстроился. Позвонил маме и сказал, что у меня все хорошо. Пришел Аркан и накормил меня стейками. После еды я снова попытался дозвониться до Антона с Мотей и снова безрезультатно. У меня появились нехорошие предчувствия. Мы снова сели играть в нарды с Арканом, и я снова начал выигрывать. В это время зазвонил мой секретный телефон.
– Антон! Это ты?!! Ну слава тебе, Господи! Что случилось? Почему вы с Мотей не берете трубки?
– Случилось. С Мотей.
У меня оборвалось сердце.
– Что опять?! – опущенным голосом спросил я.
– Опять! – расстроенно сказал Антон. – Опять у него сердечный припадок! Финдиректрисса. Жить без нее не может. Бьется в истерике. Как известно, история повторяется дважды, а для дураков – трижды. Я только что ходил с ними в кино…
– Антон! – Я не выдержал. – Я тут рискую жизнью. На меня наезжают Мерседесы. Иерарх коптской церкви, духовный пастырь старейшего на Земле народа, считает что у меня серьезные проблемы в жизни. А ты рассказываешь мне про очередной сексуально-финансовый кризис этого пиздострадальца?
– Хм… Какой Мерседес на тебя наехал? Чем тебя напугал коптский иерарх?
Я рассказал про ночное приключение и пересказал свой разговор с Моркосом. Когда я заявил, что надо ехать в Рим, Антон оживился.
– Отличная идея. Я пришлю тебе в помощь Матвея. Насколько я понимаю, у вас у обоих есть визы. Будешь спасать старого друга в Вечном Городе от несчастной любви.
– Антон, нужны не визы. Нужны связи в Ватикане.
Антон замолчал. Похоже, что на канцелярию Римского папы у Антона прямого выхода не было. И я бы очень удивился, если бы был.
– Попробуй интернет, – сказал Антон. Все эти носиковские приемы со специальным поиском. А я подумаю. Созвонимся ближе к ночи.
– Что у нас с ФФ?
– Ничего. Его пробили по всем базам – нет такого человека. Сотовый – на чужое имя. Пеленговать и прослушивать телефон стоит бешеных денег. Потому что дело очень противозаконное. Да и скорее всего, этим телефоном он пользуется только для разговоров с PR Technologies. На сервере переписка Лили не сохранилась. Они вообще не хранят письма, удаленные пользователем. Экономят место. Вот так. Матвей завтра тебе в Риме все расскажет подробнее. Удачи!
– Тебе того тоже…
Я выпил кофе, заботливо приготовленный Арканом, и набрал телефон Ани. Он был выключен. Тогда я виновато посмотрел на Аркана и сел за его компьютер. Аркан понял, что его писательско-журналистский труд отменяется. Он не расстроился и пошел, как он сказал, устраивать свою личную жизнь на сегодняшний вечер.
– Послушай, – спросил я его, остановив в дверях. – Ты можешь объяснить мне, почему наше поколение, достигнув более чем солидного возраста, так и не научилось устраивать свою личную жизнь на какой-то стабильной основе? Почему ты, я, Мотя и еще много разных хороших людей вокруг нас стараются походить на одиноких волков? Если они и начинают жить с женщинами, то на них не женятся. Семейное счастье – только у Антона. Но это исключение, которое подтверждает правило. Почему так?
– Ты знаешь, я думал об этом.
Аркан задержался в дверях и даже снял ковбойскую шляпу с лысого черепа.
– Дело в том, что мы глобально не удовлетворены тем, как мы живем. И воображаем, что с каждой новой женщиной начнем жизнь сначала. И боимся, что когда мы остепенимся, то расстанемся даже с мечтой о новой жизни. А эта мечта нам так дорога, потому что в вечную жизнь мы, кажется, не верим.
– Да? А я думаю, что все это социальное. Свобода, эгоизм, наплевательское отношение к классическим ценностям. Особенно к семейным. Издержки шестидесятых. Вудсток. Sex, drugs, rock&roll. Между прочим, шестидесятники называют нас восьмидерастами.
– И они правы, – грустно сказал Аркан и ушел за очередной мечтой о новой жизни.
* * *Я погрузился в интернет и прошел штук пять специальных хакерских поисковых машин. Возможных написаний латиницей Хат/Хаты было несколько. Я набирал в них «Hat, Khat, Hath, Khath» и не нашел ничего заслуживающего внимания.
Я зашел по ссылке на хакерский сайт, гордо предлагающий взломать компьютерную систему любой организации. Я указал в качестве искомой Ватикан. Сайт сказал «нет проблем», на решение этой задачи уйдет столько-то десятков тысяч компьютерных часов работы, поэтому, чтобы решить задачу в разумные сроки потребуется распределенное вычисление. За это с вас 250 долларов, дорогой товарищ, давайте вашу кредитную карточку.
Денег было не жалко, но я понял, что это туфта для лохов и ушел с жульнического сайта. Через два часа поисков я остервенел.
Зато на сайте каирского университета нашел интересную статью (слава Богу, не по-арабски), целиком посвященную Хатшепсут. Кстати, неподписанную. До сих пор сталкиваться с анонимными научными исследованиями мне не приходилось.
Первое правление Хатшепсут было недолгим, но начать строить храм в Дейр-Эль-Бахри первая женщина фараон успела. И на изображениях того периода выглядела вполне женщиной. Хоть и фараоном. А через два года после свержения неблагодарной дочки первый зарегистрированный в истории король Лир, он же Тутмос I умер.
Оставшаяся в живых бунтовщица решила вернуться к власти. И сделала ход конем. До похорон отца, когда тело фараона-воина еще отстаивалось в ваннах с бальзамом, она влюбила в себя обоих претендентов – отца и сына. И предложила себя им в жены. Тутмосу II и Тутмосу III. Соответственно, своему брату и своему племяннику. По аукционному принципу. Переговоры шли при посредничестве Хапусенеба. Ход был беспроигрышный. Кто бы ни согласился взять в жены 20-летнюю Хатшепсут – 40-летний отец или 18-летний сын, он автоматически получал законную власть в Египте. Больше того, их дети стали бы законными наследниками, ибо в их жилах потекла бы солнечная кровь. Таким образом, Хатшепсут не просто сохранила себе жизнь, которая висела на волоске, но и приобретала власть.
Юноша, племянник царицы, был романтиком и предложил больше. Он пообещал завоевать для царицы весь мир, а на завоеванные деньги построить храм для Хатшепсут величиной с три пирамиды Хеопса. Но царице был свойственен здоровой прагматизм. Поэтому аукцион выиграл брат. Он согласился не вмешиваться ни во что, разрешив ей кроме всего прочего и достроить свой собственный храм. Они сыграли свадьбу.
И племянник Хатшепсут, Тутмос III, стал ее пасынком. Поскольку был сыном мужа. При кровнородственных браках и не такое возможно. И он злой, влюбленный, разрываемый энергией, попросил дать ему армию и отправить его в северный поход. Армию ему не дали. На всякий случай.
