Виктор Суворов - Змееед

Но вооруженное нападение — не главная угроза. Для того, чтобы напасть, место это сначала отыскать надо. Не так это легко. Конспирация. Но есть вещи посерьезнее. Экипаж в наши дела не посвящен. Экипаж в случае нападения только поможет отбиться или уйти. Для нас двоих — угроза куда более обстоятельная. Наш враг — Ягода. Он ворует золото на Колыме, мы нечаянно узнали его секрет. Живыми он нас не оставит.

— Я его секретов не знал. Да и знать не хочу.

— А кому до этого дело? Лучший в поезде вагон — шестой. Там два проводника и сам начальник поезда. В том вагоне курьеры свой груз везли. Тут тебе и комфорт, и безопасность выше. Пока все было тихо-мирно, никому ты, Сей Сеич, не мешал. Но один курьер пропал, вся афера может раскрыться, потому Ягода убирает всех, кто мог знать хоть что-то. Могли знать проводники. Их нет больше. Ты — следующий на очереди.

— Да, дела…

— Я так полагаю, в одном купе ехали три мужика, имея четыре билета. Правильно?

— Правильно. Я на них внимание обратил. Уж больно дорогое удовольствие от Владивостока до Москвы лишний билет покупать. Простому советскому человеку не по силам. Да еще и в шестом вагоне!

— Вот именно. Двое из них в Ярославле сошли. С очень тяжелыми чемоданами. Так?

— Так и было. Откуда ты все это, Дракон, знаешь?

— Один сообразительный парнишка подсказал. А третий пассажир в Москву приехал. Налегке. С одним портфельчиком.

— Точно так.

— Нам бы тот портфельчик!

Невесело Генеральному комиссару Государственной безопасности. Вызвал секретаря НКВД Буланова Павла Петровича:

— Если портфель у блатных, они продать его могут.

— Не исключено, что в конце концов может попасть тот портфель самому Гуталину.

— Что делать будем?

— Надо вам, Генрих Григорьевич, к самому Гуталину идти, упредить удар. Мол, всякие разные под руководство НКВД копают, небылицы сочиняют, провокации плетут.

— Правильно. Пойду. А что со Змееедом?

— Девчонку, которую он указал, уже привезли.

— Мне вот что, Дракон, объясни: если против меня Государственная безопасность, если сам Ягода мне враг смертельный, то почему я у тебя защиты искать должен? Не лучше ли мне в леса податься? Или к блатным, бороду отрастив. Или через границу махнуть. Кто ты таков? Как ты можешь меня защитить? Ты что, Государственной безопасности не боишься? Ты с самим Ягодой тягаться решил? И что это у тебя за контора с пулеметом ДП?

— С самого начала тебе растолковать?

— Уж с самого что ни есть.

— Свергнут старый строй, истреблены или выброшены из страны дворяне, купцы, дипломаты, министры, офицеры, генералы, адмиралы, полицейские, инженеры, журналисты, владельцы заводов, шахт, газет, пароходов, железных дорог — все, кто управлял. Образовалась жуткая пустота. В эту пустоту ринулись негодяи и мерзавцы всех мастей, ринулись управлять и командовать. Партия у нас одна. И она у власти. Никаких других партий нет и не будет. Понятно, что проходимцы, ловкачи и прохиндеи всех цветов и оттенков метнулись в эту партию. Товарищ Сталин партию чистит, гонит из нее пройдох, авантюристов и аферистов. Но они лезут. Изгнанных из партии — уже полтора миллиона. Это мелкая сволочь, внезапно вознесенная к вершинам, но вскоре оттуда сброшенная. Это недавние начальники, от бригадиров до наркомов, потерявшие работу. Это троцкистско-ленинская сволочь. Это целый класс недовольных. Это динамит. И это может рвануть. Но даже и не это главное. В самой партии — целые табуны прощелыг, пройдох и прохвостов. Они еще не вычищены, но знают, что их ждет. Последний семнадцатый съезд партии был в феврале 1934 года. Он назван Съездом победителей. Рабочие и крестьяне прислали сотни подарков съезду, в том числе первый советский троллейбус. Тульские оружейники подарили товарищу Сталину снайперскую винтовку с оптическим прицелом. Товарищ Сталин из президиума через снайперский прицел рассматривал делегатов. Съезд бурно смеялся. Но не до шуток было ни Сталину, ни делегатам. У товарища Сталина слишком много врагов. Против него вся так называемая «ленинская гвардия» — все почти руководство партии. Против него многие в руководстве Красной Армии. Против него — руководство НКВД. Сталина пока не съели только потому, что эти три силы враждебны друг другу. А внутри этих сил — грызня группировок. И еще потому, что во главе НКВД стоит Ягода. Он гнет свою линию, но она выгодна Сталину. Неделю назад завершился суд над Зиновьевым, Каменевым, Смирновым и другими. Это враги Сталина. Они уничтожены. Процесс подготовил Ягода. Он готовит новые процессы против бывших членов Политбюро — Бухарина, Рыкова, Пятакова и прочих. Сталин не хочет ему мешать.

— А твоя роль во всем этом?

— Над государственным аппаратом товарищ Сталин тайно возводит аппарат своей личной власти, с собственной армией, дипломатией, полицией, статистикой, системами контроля, транспорта, связи. Этот пароходик — из состава личного сталинского флота.

— А ты, Дракон, кем в этом аппарате состоишь.

— Кем-то вроде начальника разведки.

— Ну, а…

— А тебе должность предлагаю начальника очень важного поезда и единственного в том поезде проводника.

— Маршрут?

— От Москвы до самых до окраин. С южных гор до северных морей. Поезд замаскирован под ремонтный, на самом деле — курьерский. Локомотив — самый мощный в стране. Идет?

— Идет. А Государственная безопасность?

— От нее мы тебя защитим.

Глава 8

Здравствуйте, товарищ Сталин!

— Здравствуйте, товарищ Ягода.

— Товарищ Сталин, операция по уничтожению врагов народа Зиновьева, Каменева, Смирнова и всей их шайки успешно завершена.

— Поздравляю вас, товарищ Ягода. Прошу срочно представить списки особо отличившихся следователей и всех, кто был причастен к распутыванию этого змеиного клубка. Не забывайте исполнителей приговора и их подручных. Эти люди ставят последнюю точку в каждом деле. О них надо проявлять особую заботу. Всех участников этого большого дела мы наградим орденами, высокими должностями и званиями, денежными премиями, квартирами, путевками на курорты и в санатории.

— Завтра списки будут представлены.

— А что вы, товарищ Ягода, хотели бы получить в награду за блистательно проведенную операцию?

— Мне, товарищ Сталин, ничего не надо. Я борюсь с врагами народа. В этом мое счастье. Это моя награда. На очереди бывший кандидат в члены Политбюро Сокольников и бывший член ЦК Радек. Доберемся до Бухарина, Рыкова, Крестинского, Раковского.

— Хорошо, товарищ Ягода, очень хорошо.

— Товарищ Сталин, что делать с Пятаковым?

— В чем проблема?

— В том проблема, что член Центрального Комитета, первый зам наркома тяжелой промышленности Пятаков перестарался. Во время подготовки суда над Зиновьевым, Каменевым, Смирновым и другими Пятаков публично требовал для них высшей меры уголовного наказания, объявил, что готов лично их всех расстрелять.

— Очень правильно поступил!

— Да, но…

— Что «но»?

— Подсудимые Зиновьев, Каменев и Смирнов обиделись на Пятакова и объявили, что и Пятаков, и его жена тоже являются участниками их банды. Месяц назад жену Пятакова мы арестовали. Она призналась во всем.

— А что сам Пятаков?

— Пятаков объявил, что готов лично расстрелять собственную жену вместе с остальными врагами.

Отмерил товарищ Сталин двадцать шагов по кабинету. Развернулся, раскурил трубку. Долго молчал. Вернулся на свое место.

— Готов стрелять врагов. Но враги его опознали как своего. Арестуйте его, товарищ Ягода, добейтесь признания вины и выведите подсудимым на следующем процессе. Где он сейчас?

— Отдыхает в Ялте, в санатории Совета Народных Комиссаров.

— Но жена в тюрьме. Как же он?

— Мы к нему приставили девушку для услуг.

— Хорошо. Пусть отдыхает. Когда вернется?

— 23 сентября.

— Арестуете в вагоне в момент прибытия поезда в Москву. Блокируете коридор носильщиками. Всех выпустите из вагона, а его ототрете. Когда вагон опустеет, предъявите ордер.

— Понял. Разрешите лично появиться из соседнего купе?

Рассмеялся товарищ Сталин беззвучным смехом: разрешаю!

Шутки Сталин любил. Шутки подчиненных ценил. Сам был великим шутником. Шутка-малютка, а заряжает на час!

— Возвращаемся к вопросу о вашей награде. Так что бы вы хотели?

— Товарищ Сталин, повторяю: мне ничего не надо.

— А что если мы с товарищами посоветуемся да и сделаем вас членом Политбюро?

— Большая честь, товарищ Сталин. Вряд ли я достоин.

— Вы достойны. Готовьтесь. Сначала для порядка — кандидатом в члены Политбюро, а через полгодика — полным членом!

— Можно по личному вопросу, товарищ Сталин?

— Можно.

— Товарищ Сталин, у меня много врагов. Меня боятся, многие горят желанием мне подгадить. Против меня плетут интриги, распускают сплетни, устраивают провокации..