Калипсо (ЛП) - Хантер Эван (Ивэн)
«Нет, он убежал. Человек с пистолетом убежал. Они лежат здесь, на тротуаре, вдвоём.»
«Как вас зовут и с какого номера вы звоните, сэр?»
На линии раздался щелчок. Это был город. Одно дело — сделать доброе дело, другое — ввязаться в это дело. Не удивившись, помощница набрала четыре цифры на своей телефонной консоли и начала печатать, пока её звонок проходил через Centrex (составное слово из двух слов, central и exchange, буквально центральный коммутатор — примечание переводчика).
«Скорая помощь», — сказал женский голос.
«Двое мужчин с огнестрельными ранениями, тротуар на углу Калвер и Южной Одиннадцатой.»
«Принято», — сказала женщина.
На линии раздался ещё один щелчок. Помощница продолжила печатать. По мере того, как она набирала текст, слова появлялись на экране консоли яркими электронными буквами:
IE/1A СЛУЧИВШЕЕСЯ
НАПАДЕНИЕ С ПРИМЕНЕНИЕМ
ОГНЕСТРЕЛЬНОГО ОРУЖИЯ / ДВЕ ЖЕРТВЫ
ТРОТУАР КАЛВЕР
ЮЖНАЯ ОДИННАДЦАТАЯ / ПЕРЕДАНО В СКОРУЮ ПОМОЩЬ
Она потянулась к кнопке ввода на клавиатуре и сразу нажала её.
Мгновенно в другой части отдела связи на почти такой же консоли в комнате экстренных диспетчеров вспыхнул зелёный свет. Диспетчер, сидевший перед консолью, тут же нажал кнопку «Q». На его экране появилось сообщение, которое только что набрала и ввела помощница.
Он нажал кнопку «TRANSMIT» («передача» — примечание переводчика) на консоли справа от себя. Когда он заговорил в микрофон, висящий над пультом, то уже начал печатать.
«Адам Два», — сказал он, — «вы свободны?»
«Подтверждаю, Центральный.»
«Десять-двадцать четыре, двое мужчин с огнестрельными ранениями на тротуаре на углу Калвер и Южной Одиннадцатой.»
«Десять четыре.»
На экране появилась надпись «ES ADAM 2». «Адам Два» — это фургон экстренной службы, обслуживающий этот район города. Диспетчер знал, что скорая помощь уже едет; помощница, принимавшая звонок, сообщила, что это случай скорой помощи, и он знал, что она сразу же связалась бы с приёмным отделением скорой помощи. Он предполагал, что фургон «Адам Два» прибудет раньше, чем скорая помощь. Если бы речь шла о прыгуне на одном из городских мостов, или о человеке, зажатом под грузовиком, или об угрозе взрыва, или о любой другой чрезвычайной ситуации, требующей более тяжёлого оборудования, чем то, что перевозится в фургоне, он бы также связался по рации с «Транспортёр Два» и попросил бы их приехать, если бы они были на месте. Как бы то ни было, он знал, что «Адам Два» справится с этим в одиночку. Он нажал две цифры на своей телефонной консоли, открывая связь с одним из диспетчеров мобильного подразделения на этаже.
«Мобильное подразделение.»
«Срочно», — сказал он. «Десять-двадцать четыре, двое мужчин с огнестрельными ранениями на тротуаре на пересечении Калвер и Южной Одиннадцатой.»
«Понял, Фрэнк.»
Радиочастота, используемая диспетчером мобильного подразделения и всеми патрульными машинами в Айзоле, не совпадала с частотой, используемой экстренным диспетчером. В фургоне «Адам Два» водитель и его напарник следили за обеими частотами, но люди в отдельных патрульных машинах были настроены только на диапазон мобильного подразделения. Диспетчер знал о местонахождении каждой патрульной машины в Айзоле; на этаже находились ещё четыре диспетчера, отдельно контролировавшие машины в Риверхеде, Калмс-Пойнте, Беттауне и Маджесте. Диспетчер в Айзоле знал, что Калвер и Южная Одиннадцатая находятся в 87-м участке. Он также знал, что машина Бой, находящаяся там, отреагировала на вызов 10–13 — помощь офицеру полиции — тремя минутами ранее, покинув свой обычный сектор, чтобы присоединиться к машине Адам на углу Калвер и Южной Третьей. Машина Чарли только что отреагировала на вызов 10–10 — подозрительный человек — и ответила по рации 10–90 — необоснованно.
Диспетчер сказал в микрофон: «Восемь-Семь Чарли, десять-двадцать четыре, двое мужчин с огнестрельными ранениями на тротуаре на углу Калвер и Южной Одиннадцатой.»
Человек, ехавший в машине Чарли, несомненно, был новичком в этом деле. Он сразу же сказал с явным волнением: «Десять тридцать четыре, вы сказали?»
«Двадцать четыре, двадцать четыре», — нетерпеливо сказал диспетчер, отличая для новичка уже совершённое преступление от готовящегося.
«Десять четыре», — подтвердил новичок. В его голосе звучало разочарование.
Пять минут спустя, в ответ на сообщение, поступившее из машины Чарли в здание участка, на место происшествия прибыли детективы Стив Карелла и Мейер Мейер из 87-го участка. Через пять минут после этого детективы Моноган и Монро из отдела по расследованию убийств стояли на тротуаре и смотрели вниз на мёртвого мужчину в жёлтой рубашке и красных брюках.
«Наверное, какой-то музыкант», — сказал Моноган.
«Гитарист», — сказал Монро.
«Да, это чехол для гитары», — сказал Моноган.
«Он отлично поработал головой», — сказал Монро.
«Это его мозги, на которые мы смотрим», — сказал Моноган.
«Разве я не узнаю мозги, когда увижу их?»
«Каково состояние другого парня?»
Он обратился с этим вопросом к Карелле, который молча смотрел на труп. На лице Кареллы появилось страдальческое выражение. Его глаза — слегка восточные, скошенные книзу, — казалось, преувеличивали выражение скорби, создавая ложный образ человека, который может внезапно разрыдаться. Высокий, атлетически сложенный, стройный белый мужчина стоял под дождём, засунув руки в карманы, и смотрел на труп. В дверном проёме за его спиной человек из фото-отдела щёлкал своим полароидом (обиходное название фотокомплектов одноступенного фотопроцесса, а также фотоаппаратов для съёмки на эти комплекты — примечание переводчика), его вспышка стробоскопа мигала, как далёкая звезда. В коридоре один из лаборантов искал стреляные гильзы.
«Карелла? Ты слышишь меня?», — сказал Моноган.
«Его увезли на фургоне до того, как мы приехали», — сказал Карелла.
«Патрульный в машине Чарли сказал, что у него кровотечение спереди и сзади.»
«Но всё ещё жив, да?»
«Жив», — сказал Карелла и снова посмотрел на мертвеца.
«Эй, Пети (сверхминиатюрные фотокамеры Petie, производившиеся и распространявшиеся на территории ФРГ с 1950-х до 1960-х годов — примечание переводчика), ты закончил со съёмкой?», — обратился Моноган к фотографу.
«Да, у меня есть всё, что нужно», — ответил фотограф.
«Ты уже обыскал его?», — спросил Моноган Кареллу, жестом указывая на мертвеца.
«Я как раз собирался, когда ты пришёл.»
«Не надо ему мозги пудрить», — сказал Монро.
Карелла опустился на колени рядом с трупом. В правом кармане задней части брюк — «присоске», которую мог незаметно подрезать любой карманник, — Карелла обнаружил коричневый кожаный бумажник с водительскими правами, в которых покойный значился как Джордж К.
Чеддертон. Его адрес был указан как 1137 Раучер-стрит, вверх по району Даймондбэк. Рост — шесть футов четыре дюйма, пол — мужской, а дата рождения — должно было исполнится тридцать лет десятого ноября, если бы он столько прожил. В удостоверении также указывалось, что оно действительно только в том случае, если предъявитель носит корректирующие линзы во время вождения.
Джордж К. Чеддертон, лежавший на тротуаре мёртвым, не носил очков, если только они не были контактными.
За правами лежала запечатанная люцитом (также полиметилметакрилат, термопластичный прозрачный пластик, может подвергаться окрашиванию и тонированию — примечание переводчика) карточка, гласившая, что он является действительным членом местного отделения Американской федерации музыкантов, — подтверждение личности, впрочем, и не требовавшееся. В бумажнике не было регистрации транспортного средства, но это ничего не значило: большинство автомобилистов хранят регистрацию в бардачках своих машин. В отделении для наличных денег Карелла нашёл три стодолларовые купюры, пятёрку и две по одному доллару.
