Смотритель маяка - Роман Конев
Мать задумчиво склонила голову.
– Может, сделаем ему сюрприз? – спросила она. В её оливковых глазах плясали озорные огоньки. Неудивительно, что отец влюбился в неё двадцать лет назад. Она и сейчас, в сорок три года, не растеряла большую часть юношеского пламени. И, если бы не сеточка мимических морщин, вполне могла бы сойти за однокурсницу Артёма.
– Хочешь приехать к отцу на работу? – Артём уже прокладывал в голове маршрут. Сейчас они двигались в противоположную сторону. – А вдруг разминёмся?
– Ты же сам хотел просто покататься по городу.
На это Артёму нечего было возразить. Он свернул направо на первом перекрёстке, не решившись перестраиваться через два ряда в плотном потоке. На следующем светофоре сделал ещё один поворот вправо.
– Для человека, только сегодня получившего права, ты чрезвычайно уверенно водишь автомобиль, ребёнок.
При слове «ребёнок» Артём непритворно скривил лицо.
– Спасибо за комплимент. Не могу сказать, что не нервничаю.
– Скоро вождение автомобиля превратится для тебя в удобную рутину, – сказала мама. – Любой девушке будет приятно, если ты подвезёшь её домой после кино на машине.
Артём старался не покраснеть. Обсуждать с мамой отношения с девушками? Ну уж нет. Мама как никто другой могла вогнать его в краску несколькими неуместными словами. Что периодически и делала. И это была обратная сторона её врождённого энтузиазма. Тактичность и острый мамин язык нечасто уживались друг с другом.
Через пятнадцать минут Артём припарковал «Весту» у бордюра проезжей части напротив офисного центра. Выполненная в виде пчелиных сот стеклянная стена тянулась вверх до самого неба. В затемнённых окнах отражались покрытые молодой листвой верхушки деревьев. Отец много лет трудился юристом в компании по грузоперевозкам. Артём заходил к нему зимой на четвёртый этаж, пил кофе и флиртовал с секретаршей. Профессия отца немало повлияла на его собственный выбор. Правда, проучившись всего год, он растерял немалую часть когда-то сильного желания. Профессия юриста начинала казаться ему не только скучной, но и предельно опасной для эмоционального здоровья. Он мечтал об ином виде творчества, о чём пока не спешил признаваться родителям. Хотел, чтобы новое желание сначала основательно оформилось в нём самом, прежде чем разложить перед отцом и матерью все карты.
От постоянного напряжения у него затекла шея. Ни о каком расслабленном вождении пока не могло быть и речи. Он уменьшил звук радио и заглушил двигатель.
– Ты сообщишь папе, что мы на улице? – спросил он.
– Нет, – ответила мать, не поворачиваясь в его сторону. – И ты ничего ему не пиши. Будем сидеть и ждать.
Интонация матери показалась Артёму слишком резкой. Она редко выходила из себя. Скорее выражала недовольство красноречивым молчанием, зная о своей способности нанести эмоциональную рану неверным подбором выражений.
– А если он уже уехал?
– Тогда он сам напишет кому-то из нас, придя в пустую квартиру.
– Ты что-то мне недоговариваешь, мама, – прямо сказал Артём. Не любил играть в кошки-мышки, особенно с родной матерью. – Что случилось? Если я что-то должен знать, расскажи мне. А то я…
– А то ты что? – Мама посмотрела на сына со значением. Артём обнаружил в её глазах уже не искры, а тлеющие угли боли, которую раньше не замечал.
– Позвоню отцу, – закончил он застрявшую в горле фразу. – Мы следим за папой?
– Не знаю.
Артём потянулся к дисплею мультимедийной системы, но рука замерла на полпути. Он вдруг понял, и ему стало дурно.
– Ты ведь напросилась со мной не ради меня, – сказал он утвердительно. – Заранее знала, что мы поедем сюда. Я заменяю тебе группу поддержки. Тогда будет не так страшно увидеть то, что ты можешь увидеть. Я прав? Думаешь, отец изменяет тебе? Хочешь подтвердить подозрения? Ждёшь, что он выйдет из офиса с любовницей в обнимку? Мам, ты чего?!
– Я знаю, что твой отец мне изменяет, Артём, – уставший голос матери звенел печалью. – Давно знаю. Теперь ты сам должен в этом убедиться. Прости за непристойный антураж. Заявление на развод написано. Ты уже взрослый и сможешь достойно пережить наше расставание.
– Вот, значит, как. – Артём стал грызть ногти. Сначала на одной руке, потом на другой. Дурная привычка, которой он был верен с детства. Если бы он курил, то выкуривал бы уже третью сигарету. К счастью, эта напасть обошла его стороной. – Почему ты решила, что я хочу застукать отца с любовницей? Мне даже это слово противно произносить.
– Я подумала…
– Я еду домой.
– Нет, мы дождёмся твоего отца. – Мать Артёма вытащила брелок с ключом из замка зажигания. Музыка исчезла. В салоне автомобиля стало непривычно тихо. Зловещая тишина давила Артёму на виски.
– Зачем тебе это, мама?
– Когда через много лет тебе захочется поразвлечься на стороне, ты вспомнишь сегодняшний день и передумаешь разрушать семью, сын. Разрушать себя, в первую очередь. Ты придёшь домой, к своим жене и детям. Обнимешь их и скажешь, как сильно их любишь. И это будет правда. Твоя совесть будет чиста. Сейчас тебе кажется, что я несу ерунду. Вспомни мои слова, когда заскучаешь с женой, и подумай, что для тебя важнее. Если секретарша с работы, а не жена, значит, я плохо тебя воспитала.
Артём сгрыз все ногти и искал, чего бы ещё погрызть. Кроме нижней губы ничего не нашлось.
– Испортить такой чудесный день, – проворчал он. – Ну спасибо, мам. С чего ты вообще взяла, что отец изменяет тебе с секретаршей?
– Читала их переписку. И не спрашивай о подробностях. Хватит с тебя на сегодня.
Артём облокотился на руль. Один глаз он не
