Алекс Норк - Кто здесь
— Странная история.
— И ничего подобного, заметьте, в нашей практике никогда не было.
Удивительный поворот в его жизни. Нет, не это дело, по которому он сейчас летит в Вашингтон. А вчерашний вечер, когда он, вернувшись от Блюма в свой кабинет, неожиданно для себя предложил Николь где-нибудь поужинать. «Да», — коротко прозвучало в ответ. А когда они сели за ресторанный столик, и он спросил, не отвлекает ли ее от семейных забот, она ответила, что со вчерашнего вечера уже не семейная женщина. Она объявила мужу о разводе. И тут же, посмотрев ему в глаза, объяснила: «Нельзя же жить с одним человеком и быть влюбленной в другого»… Все чудесно и просто. Какими и должны быть настоящие чудеса. И так же просто она спросила его, прощаясь сегодня утром: «А ты не думал, что в твои сорок лет уже пора иметь детей?»
В аэропорту его ожидали работник президентского аппарата и лейтенант уголовной полиции.
— Сначала я хочу поговорить с этим парнем, приятелем Кэмпбелл, — заявил Торнвил. — А потом подъеду к вам в администрацию.
Оба вежливо в ответ кивнули.
— Вы уверены, что этот парень не сам прирезал свою подругу? — спросил он лейтенанта, усаживаясь в полицейскую машину.
— Практически да, сэр, хотя полного алиби у него нет. Строго говоря, он мог появиться в ее квартире минут на двадцать раньше, если бы сразу после ее звонка к ней отправился. Но мотивы, сэр? Что им было делить? К тому же, на ручке ножа нет его отпечатков, нет следов борьбы в квартире. Слишком быстро и профессионально ему надо было бы сработать, сэр.
— Она не была беременной?
— Нет, сэр, — качнул головой полицейский. — И вообще, когда вы увидите этого интеллигентского хлюпика, сами поймете. Боится сейчас больше всего, чтобы его адвокатское имя не попало в прессу.
«Действительно хлюпик, — подумал Торнвил, когда увидел в кабинете худенького с мальчишеским лицом парня, — хотя физиономия довольно смазливая. И одет дорого и модно». А потом, когда назвал себя и свою должность, заметил откровенный испуг на его лице.
— Да вы не волнуйтесь, — успокоил он, — идет обычное расследование. Нам надо просто выяснить все детали.
— Мой бог, но причем тут политическая контрразведка?!
— Ваша приятельница работала в президентской структуре. Поэтому мы тоже обязаны вас допросить. И обменяемся любезностями: ваше имя в связи с этой историей не попадет в прессу, а вы обязуетесь не разглашать наш сегодняшний разговор.
— Ну, разумеется, я могу дать подписку.
— Обойдемся. Скажите-ка для начала, где и когда вы с Кэмпбелл познакомились?
— Два с половиной года назад. Мы заканчивали один и тот же университет в разное время. Познакомились на его юбилее.
— Угу, а как долго…
— Почти с того момента.
— Не знаете, у нее не было никого помимо вас?
— Нет, господин полковник, — уверенно ответил тот и на вопросительный взгляд Торнвила пояснил: — Она была слабее меня…ну, вы понимаете? К тому же, выматывалась на работе.
— Я уловил. Почему вас взволновал ее отказ встретиться в тот вечер?
— Она очень странно со мной разговаривала.
— Вот это и объясните.
Тот задумался, вынул платок, потом снова сунул его в карман.
— Это нелегко объяснить, сэр… как будто она говорила из другого мира.
— Интересно, но поточнее. И текст, что именно она вам сказала?
— Совсем немного, она сказала: «Мы сегодня не встретимся». Отрывисто и жестко, почти что враждебно. Я спросил: «А когда?», и услышал в ответ странный звук, просто меня испугавший. Вроде смеха, но не смех… Бывает, что в лесу прокричит что-то странная птица — что-то неизвестное и тревожное, неприятно чужое. Вы никогда не слышали?
— Слышал.
Тот опять без всякой надобности достал платок.
— Потом она полувопросительно произнесла: «Когда…» и повесила трубку.
— А перед этим между вами не было недоразумений?
— Нет, все было прекрасно, хотя в последние месяцы… — он неопределенно поводил платком в воздухе, — она несколько изменилась.
— Вот, вот, расскажите мне спокойно, какой она была и что именно изменилось.
— Постараюсь, сэр. Мэри, мне всегда так казалось, была не очень сложным человеком. Прагматиком, который ставит перед собой очень понятные задачи. Я ведь за семь лет адвокатской практики немного научился видеть людей, и в университете много занимался психологией. Если говорить по Юнгу — экстравертный мыслительный тип простого склада.
— То есть никакого самокопания, ясные карьерные цели, в том числе по средствам их достижения, да? Слабая эмоциональная реакция на события. Искусство служит только для отдыха, чтобы лучше работать? Здоровый организм — для того же самого… — Человек напротив подтверждающе покивал головой. — И без комплексов?
— Совершенно верно, сэр, без никаких. Простые схемы.
— Прочный тип личности. Вы говорили, в ней что-то стало меняться?
— Да, в последние четыре месяца или немногим больше. Сейчас вспоминаю… четыре с половиной месяца назад мы сидели с ней в ресторане. Она выиграла тысячу долларов в лотерею и пригласила меня это отметить. Ей всегда нравилось говорить о своей работе, карьерных планах, а тут вдруг, когда я сказал, что, отработав в Белом доме, она получит потом шансы на блестящую адвокатуру, Мэри задумалась, а затем произнесла: «Нет! Что за пошлые идеи!». Я, разумеется, очень удивился и спросил: «Какие же идеи не пошлые?» — «Те, что над нами». Потом несколько секунд она пристально на меня смотрела, как на незнакомого, и перевела разговор на другую тему. Я совсем ничего не понял, но не придал этому особого значения…
Он на минуту замолк с отсутствующим взглядом, как когда люди глядят внутрь собственной памяти.
— Продолжайте, пожалуйста.
— Что-то в ней странное появилось. Какая-то ничем не вызванная внутренняя сосредоточенность стала ни с того ни с сего находить…. и одновременно — снисходительная реакция на мои слова. Как на ребенка, который говорит чепуховые вещи. — Он торопливо взглянул на Торнвила. — Она не была умней меня, сэр. И никогда не претендовала на это. Даже в профессиональном отношении. Устроилась в Белый дом благодаря хорошим родственным связям. Она всегда понимала свой уровень.
— А тут возник покровительственный тон?
— Что-то очень на это похожее.
— У нее в последнее время появлялись лишние деньги? Может быть, были дорогие покупки? Планы по этому поводу?
— Нет, сэр, ничего такого не было.
— А новые знакомые?
Молодой человек отрицательно покачал в ответ головой.
— Хорошо, все пока. Возможно вы еще понадобитесь.
Отпустив его, Торнвил пригласил лейтенанта.
— Проверьте всех родственников Кэмпбелл на предмет возможной передачи им наличных денег на хранение. В том числе, негласно проверьте их счета: не было ли за последнее время значительных поступлений? А мы, со своей стороны, проверим ее собственные банковские счета по всей стране и по Интерполу.
— Понял, сэр, сделаем.
— Тогда, здесь я закончил. Пусть меня отвезут в президентскую администрацию.
Какая она замечательно красивая, его Николь. И совершенно открытая. Вышла замуж, потому что у него были очень богатые родители. «И за год поумнела, — сказала она. — Стала чувствовать, что продажный поступок нужно вернуть пока не поздно. А тут ты к нам свалился. О-чень вовремя!».
Торнвила провели в кабинет того самого сотрудника, который встречал его утром. Тут же пришел и представился еще один.
Стенли не очень разбирался в их внутренних чинах, но понимал — за негромкими этими званиями стоит реальная сила. Впрочем, и его собственная должность тоже весьма немаленькая.
— Кое-что я уже от Блюма знаю, — начал он, — но нужны детали. Непонятно, ведь, пока, что именно нужно брать в оперативную разработку. Давайте поэтому уточняться.
Оба ему в ответ кивнули.
— Нам, конечно, сразу стало ясно, что в штабе независимого кандидата у вас есть свои источники информации. Я в это деликатное дело лезть не собираюсь, но должен понять, насколько достоверно, что информация от Чакли и Кэмпбелл уходила именно туда?
— Не источники, как вы сказали, а один совершенно надежный источник, — ответил тот второй, что позже пришел в кабинет. — И, к сожалению, все слишком достоверно.
— Почему «слишком»?
— Потому что мы потеряли этого человека вчера вечером. Он погиб в автокатастрофе. Выскочил на встречное движение на повороте, заклинило тормозную колодку. И нас, кстати, интересует, что вы как профессионал об этом думаете, вам ведь, наверное, э-э… приходилось?
— Мне лично не приходилось, и к счастью даже не приходилось отдавать такие приказы. Но в профессиональном смысле — это один из стандартных приемов по ликвидации.
— Значит, они нашего человека вычислили. Хотя нам совершенно непонятно — как.
