ТО «Три кита» - Лейтенант Петров. Детективные загадки для тех, кто устал от интернета
– Ясно, товарищ генерал-майор! – Отрапортовал лейтенант Петров.
– А раз ясно, действуй. Нужно проверить показания, определить подозреваемых и проверить альтернативные версии. Завтра к утру чтобы был у меня с докладом. Вольно, иди.
Лейтенант Петров сделал глубокий вдох.
– Михаил Ильич, зачем идти, когда ложь заметна с первого взгляда? Круг подозреваемых очерчен.
Кого уличил во лжи лейтенант Петров?
3. Дело лейтенанта Петрова
За знаменитым «трёшкиным столом» от количества звёзд на погонах рябило в глазах. Генерал-майоры заняли все свободные кресла, разложив перед собой одинаковые папки. Полковники заняли места по обе руки от начальника управления, а сам Юрий Константинович не отводил тяжёлого взгляда от лейтенанта Петрова – единственного человека в помещении, который стоял особняком и по стойке смирно.
– Лейтенант, здесь все свои, – начал начальник. – Давайте пока обойдёмся без званий и поговорим, как человек с человеком.
Лейтенант Петров кивнул.
– Петров, вы знаете, зачем вы здесь?
– Меня обвиняют в преднамеренном убийстве. Не могу знать, кого именно.
Генералы обменялись усмешками, а среди полковников послышался шёпот. Юрий Константинович, не вставая, показал лейтенанту портретную фотографию.
– Хаима помнишь? Ты его на пожизненное в Сибирь отправил. А убитый – его брат Нахман. Его ты тоже должен помнить.
– Так точно, товарищ генерал-майор, помню. Это тот, который после вынесения приговора Хаиму лично явился к нам в управление, кричал, разбрасывал бумаги, требовал пересмотра дела. Кажется, даже укусил санитара, когда ему успокоительное кололи.
– Ага, нервный субъект. После вынесения его брату приговора он в течение восьми месяцев проживал в санатории, затем вернулся в свою квартиру в Пермь. А через день ранним погожим утром квартиру его соседей снизу залило кипятком.
Юрий Константинович взглянул на собравшихся, шевельнул пальцами, и все дружно зашелестели папками. Петров заметил, как тревожно нахмурился его давний друг, генерал-майор Трёшкин.
– Итак, материалы дела. Соседей затопило, достучаться до Нахмана они не смогли, вызвали спасателей и полицию. В квартире обнаружили погром в прямом смысле слова. Мебель разбита, всё перевёрнуто вверх дном, в одной комнате даже труба батареи сбита. Именно из-за этого и затопило квартиру снизу. В этой же комнате на крюке люстры висел и Нахман.
– Висел? – Переспросил лейтенант Петров, нахмурив лоб.
– Да, в петле из бельевой верёвки. Но о самоубийстве речи быть не может: вокруг тела не было ни одного предмета, с которого можно было бы прыгнуть. Повсюду – только мелкие обломки мебели, до батареи – метра два. А самое главное, в его кармане нашли записку: «Петров пришёл убивать меня». Все улики, как говорится…
– Товарищ генерал-майор, скажите, а сколько времени прошло между обнаружением соседями протечки сверху и вскрытием двери Нахмана? – Взял слово Петров.
– Согласно показаниям соседей, минут сорок. Плюс минут пятнадцать-двадцать прошло с того момента, как спасатели вошли в квартиру, обнаружили погром и закрыли дверь до приезда полиции. И, если хочешь знать, да, соседи слышали шум борьбы сверху.
Лейтенант Петров улыбнулся такой доброй улыбкой, что лица полицейских невольно потеплели.
– Товарищ генерал-майор, картина выглядит, как настоящее зверское убийство. Да и решать здесь не мне, но все факты указывают на то, что на самом деле гражданин Нахман покончил жизнь самоубийством и заодно решил подставить своего врага…
Как Петров догадался, что Нахман покончил жизнь самоубийством?
4. Дело погибшего герпетолога
Лейтенант Петров вгрызался своей тяпкой в жухлую траву с таким ожесточением, будто сорняки олицетворяли собой всё мировое зло. Настроение было препаршивым. Совсем недавно он был офицером полиции и раскрывал даже те дела, которые не соответствовали его стажу работы. Неделю назад он раскрыл дело крупного промышленника-убийцы. Не пошло и дня, как на самого Петрова повесили убийство. Что теперь? Теперь лейтенант полиции вынужден проводить время бессрочного отпуска на своей даче под Талицей, коротая время за прополкой садика и починкой забора. Правда, сегодня в гости обещал заглянуть лейтенант Лазарь, кому временно передали все текущие дела Петрова.
Лазарь, как обычно, выскочил из-за деревьев, как чёрт из табакерки.
– Петрович, здорово! – Прокричал Лазарь в самое ухо лейтенанта Петрова.
– Привет, Гоша! – Отозвался полицейский в ссылке. – Ну, что там, на воле-то?
Лазарь перелез через оградку петровской дачи и по-хозяйски уселся в пластиковое кресло.
– Как и следовало ожидать, всё плохо, Петрович. Промышленника твоего оправдали, вышел сухим из воды, как гусь лапчатый. В интернетах твоё дело всё мусолится, главный пока ничего по тебе не решил. А ещё этот… Гер… петолог в твоём районе.
– Какой ещё герр Петолог? – Петров отставил орудие уничтожения мирового зла в сторону, поднял с земли ещё одно кресло и присел рядом с Лазарем.
– О, тебе это понравится! – гость с довольной улыбкой закинул ногу на ногу и достал из кармана брюк электронную сигарету. – В общем, Шерлок, дело такое. Некто гражданин Оборин пятидесяти семи лет с местной пропиской, тихий и скромный владелец зоомагазина, был найден мёртвым в подъезде собственного дома. Дом – типовая хрущёвка, тело лежало в пролёте между первым и вторым этажами под почтовыми ящиками. Оборина буквально скрутило от спазмов.
– Отчёт криминалистов читал?
– Читал. Говорят, типичное отравление. Оборин, как выяснилось, был знатным герпетологом – коллекционировал у себя в магазине всё, что ползает или с раздвоенным языком. Держал своих гадов в клетках, возился с ними, как с детьми, каждый вечер писал про них какие-то научные работы. Оказывается, Оборин – большой профессионал, известен по всему свету, его статьи выходили во всех научных журналах. У него в магазине даже кабинет весь завален всяким барахлом типа крюков, палок-прижималок, специальных мешков, бутылочек для сбора яда. Его жена говорит, в тот день Оборину привезли сразу трёх коралловых аспидов. Это очень ядовитые змеи, принимал их старший продавец, в акте расписалась сама Оборина. Примерно в обед она отправилась на деловую встречу с поставщиками. Поставщики это подтверждают, кстати. Примерно к семи Оборина вернулась в магазин, старший продавец сразу же доложил ей, что Оборину вдруг стало плохо, и он пошёл домой. Оборина срочно поехала к мужу, где её в подъезде уже ждала толпа соседей и сотрудники правоохранительных органов.
Лазарь выпустил в воздух вялую струйку белого пара.
– Эксперты подтверждают: отравление змеиным ядом. Палец погибшего перемотан свежим пластырем, под ним – следы укуса змеи.
– А рассказал ты мне всё это потому что?.. – протянул лейтенант Петров, уже догадавшись, что его коллега не стал торопиться с завершением делопроизводства.
– Да нюхом чую, что-то здесь не так. А ты что скажешь?
– Скажу, что на внутренней стороны пластыря не было следов крови, так?
– Та-ак, – протянул Лазарь, пододвигая своё кресло поближе к Петрову.
– А ещё скажу, что полицейским пришлось тянуть провода своих прожекторов в ближайшие квартиры, так?
– Так, так, всё верно!
Лейтенант Петров резким движением выхватил у Лазаря электронную сигарету и сделал вид, что раскуривает её.
– Элементарно, Ватсон! Иди готовить мангал, мясо уже маринуется. Я пока отдохну, а потом расскажу тебе, как именно госпожа Оборина убила нашего герр… ну, зоолога.
Как именно жена убила своего мужа-герпетолога?
5. Дело похитителя икон
«Нет ничего лучше пробежки по первому снегу!» – радостно думал лейтенант Петров, совершая свой традиционный утренний марафон от Свято-Троицкой церкви до сквера Решетникова. В первом снеге, в утренних сумерках нежно покрывавшем окрестности белым пухом, и впрямь было что-то чарующее. Но в этот раз мысли о возвышенном и воздушном были безжалостно разрушены.
– Караул! Убивають! – истошным голосом вопила женщина из-за ближайшего поворота.
Не сбавляя темпа бега, лейтенант Петров поспешил на зов. Картина, которая открылась полицейскому за поворотом, и правда напоминала убийство. Невысокая полная женщина в распахнутой телогрейке намертво вцепилась в куртку молодого парня, отбивавшегося всеми руками и ногами. Чуть позади странной парочки приветливо распахнула сразу и дверь, и багажник старая «шестёрка», из-за спущенного колеса напоминающая покосившуюся табуретку. Как ни странно, кричала женщина.
Конец ознакомительного фрагмента.
