Рассел Джеймс - Назовите как хотите
Однако Клайва это ничуть не встревожило.
— Вы ведь не в этом отеле остановились?
Фрэнки покачал головой.
— Не припоминаю, чтобы я бывал здесь раньше.
Фрэнки изобразил ухмылку, которая явно не дотягивала до дружеской.
— И в «Клермонте» про тебя не слышали. А это — лучший отель в городе.
— Я остановился у друзей.
Клайв оценивающе рассматривал свою улыбку в отражении зеркальных стекол солнцезащитных очков Фрэнки, в то время как тот продолжал:
— Что, фамильное серебро продаете?
— Не мое серебро. Брата… двоюродного.
— Деньжата понадобились?
Опытный мошенник, Клайв тут же догадался, что ди Стефано очень важно подчеркнуть собственное финансовое превосходство, и великодушно позволил клиенту почувствовать себя хозяином положения.
— Трудные времена, — признался он.
— И поэтому парень решил продать титул?
Клайв попробовал подразнить его:
— Я советовал ему этого не делать. Такая досада! И так некрасиво по отношению к потомкам!
Фрэнки презрительно усмехнулся:
— Ну да, они ведь тем самым лишаются этой фигни, верно? То есть когда титул продан, его нельзя вернуть обратно, так?
— Именно. Титул становится собственностью семьи покупателя. У вас есть семья, мистер ди Стефано? Вынужден признаться, что мне претит сама мысль о купле-продаже титулов. Титул — это гораздо больше, чем фамильное серебро.
— Которое он уже давно распродал?
Клайв полузакрыл глаза и кивнул: увы, обстоятельства сильнее нас.
Фрэнки решил, что британец — не фальшивка, по крайней мере, точно не из налоговой. Никто и никогда не представляется тем, кто он есть на самом деле. Наверное, этот Клайв был тем самым уродом, без которого, как известно, не обходится ни в одной семье, вот родные и откомандировали для продажи титула именно его. Ручки, так сказать, замарать. Ему это ох как не нравится — с другой стороны, кому когда нравилось падать мордой в грязь?
— Значит, этот… ну, титул — он передавался по наследству?
— Одиннадцать столетий, — грустно кивнул Клайв.
— И теперь он хочет его толкнуть? Вот так — раз, и все?
Клайв подался вперед:
— Вот именно. Я очень рад, что вы со мной согласны. Омерзительная мысль. Титулы должны оставаться в семье, согласитесь?
Фрэнки открыл было рот, но тут возник официант с подносом напитков. Он принялся наблюдать за ним с таким видом, будто заподозрил, что тот под кайфом. Официант на секунду замер, но вовремя вспомнил, кто Фрэнки такой, и испарился.
Фрэнки сказал:
— Давайте начистоту. Вы не хотите продавать титул, а ваш брат хочет — так? То есть он тоже не хочет его продавать, но у него нет другого выхода. И вы здесь, чтобы заключить сделку?
Клайв вздохнул и потянулся за своим бокалом.
— И если он продаст его мне, это насовсем? То есть когда я умру, он перейдет к моим детям?
— К одному из них. Может быть только один лорд ди Стефано. Ваш старший сын.
— А потом титул перейдет к его сыну — так?
— И так до бесконечности.
Фрэнки нахмурился:
— Значит, все это будет принадлежать мне. А я смогу продать титул, если что?
На лице Клайва изобразилось удивление.
— Гораздо лучшим вложением будет, если вы не станете его продавать. Он преобразит вашу жизнь — новый статус и тому подобное. Как бы вам объяснить? Э-э… не каждый может стать лордом.
— По-вашему, я недостаточно хорош?
В любой ситуации Клайв старался повернуть дело так, чтобы сам покупатель упрашивал его продать, а не выходило, что это ему не терпится сбыть товар с рук:
— Вы вступаете в ряды британской родовой аристократии, и я уполномочен убедиться, что новоявленный лорд этого достоин.
— Вам что — объяснить по-другому?
— Э-э… я имел в виду…
— А я ведь могу, приятель. Так что вы это… поаккуратней.
Клайву пришлось выкинуть козырную карту, хоть и не туза:
— Приятно было познакомиться, мистер ди Стефано, но мне действительно пора.
Фрэнки попался на удочку:
— Куда это вы, к черту, собрались? А ну сядьте!
Клайв взглянул на часы и покачал головой:
— Стать лордом — большая ответственность. Надо быть достойным. Голубая кровь — слышали такое выражение?
Он почувствовал, как за его плечом вырос телохранитель. Фрэнки буркнул:
— Если вы сейчас же не сядете, на этом столе появится красная.
Телохранитель придвинулся ближе.
— Он с вами? — спросил Клайв.
— Оставь его, Леннокс. — Фрэнки снял очки. — Так в чем дело, Клайв, — вы не хотите иметь дело со мной или не хотите иметь дело с кем-либо вообще?
Клайв поджал губы и сделал вид, что задумался.
— Ничего личного — просто мне претит сама мысль о необходимости продажи титула. Но ничего не поделаешь. — Он снова посмотрел на часы. — Боюсь, что мое пребывание в Нью-Йорке ограничено, а Лонг-Айленд так далеко.
— Куда-то собрались?
— Мне надо быть в…
— Вам никуда не надо, приятель. Вы посидите здесь еще пару минут, допьете свой бокал — кстати, это я за него платил — и расскажете мне, что нужно сделать, чтобы купить этот титул.
Клайв наслаждался моментом. Теперь Фрэнки ди Стефано в его руках. Он даже забыл надеть свои солнцезащитные очки.
Стречи не пришлось жариться на солнышке весь день. Как и все, кто был связан с Клайвом, она вскоре сделалась соучастницей его махинаций. Пока что это сводилось к тому, что она изображала его личного секретаря — именно что личного, ибо они вдвоем снимали однокомнатную квартирку в районе, э-э-э… Клайв утверждал, что Пасифик Хайтс, хотя все остальные называли это место всего-навсего Вестерн Аддишн. В первый раз, когда Клайв оставил ее одну в Сан-Франциско, она решила прогуляться по Пасифик Хайтс: медленно бредя по крутым улочкам, что спускались к морю, любуясь викторианскими особняками в пастельных тонах. Она остановилась выпить кофе в заведении на Юнион-стрит, побродила по пристани рыболовных судов, осмотрела консервный завод, заглянула в три картинные галереи, и затем направилась в Ноб и Рашен-Хилл. Хотя нигде в Англии она не видела ничего похожего, неяркая красота этих мест заставила ее с тоской вспомнить о родине. Часто в Америке ее непривычный британский акцент воспринимался с недоверием. Люди спрашивали: «Вы, часом, не австралийка?» Но Сан-Франциско был населен американцами, итальянцами, китайцами, японцами, мексиканцами, и местные привыкли к иностранцам всех цветов и оттенков. Здесь царила непринужденная атмосфера всеприятия. Там и сям разъезжали на велосипедах полицейские — широкоплечие, с крепкими волосатыми икрами, с кобурами на мускулистых бедрах; всегда парами, они болтали, пересмеивались друг с другом, нагибаясь в седле.
Мачо.
Возможно.
Три недели назад ей так и казалось, но теперь этот красивый город утомил ее. Она устала от жизни. С недавних пор она даже стала вставать по утрам с головной болью, что для нее было отнюдь не характерно.
Поймав свое отражение в витрине, Стречи вдруг заметила, что она стала походить на американку. Как-то, во время одной из редких неуклюжих попыток сделать комплимент, Микки Старр сказал, что ее светлая кожа «цвета английской розы», но здесь высокий рост, быстрая походка и коротко остриженные белокурые волосы девушки наводили на мысль, что каких-то пару лет назад мисс наверняка маршировала, размахивая жезлом, на каком-нибудь военном параде. Даже исполненная сдержанного спокойствия манера держаться никого не удивляла. Наверное, скандинавских корней, думали окружающие, выросла где-нибудь среди равнин центральных штатов, в озерном краю; должно быть, после окончания школы упорхнула из родительского гнезда и больше не возвращалась. Потом эти пухлые, привлекательные губки открывались, она произносила пару слов, и все становилось явно. Не американка — но и не австралийка, болван! Откуда ты упал — ты что, в кино не разу не был?
Неторопливой походкой она возвращалась из отеля «Клифт». Идея Клайва — это он научил ее звонить клиентам из самых дорогих отелей Сан-Франциско, хотя телефон-автомат стоял и в доме, где они снимали квартиру. Знакомство Стречи с первоклассными гостиницами оказалось ближе, чем он представлял себе, — у нее вполне хватало самоуверенности, чтобы сойти за постоялицу; и вместо того, чтобы пробираться в бизнес-центр отеля, она попросту устроилась в ресторане, заказала чашку чая и позвонила, не выходя из-за столика. А звонила она не простым смертным. Те, чьи номера ей приходилось набирать, редко подходили к телефону сами, и, хотя она могла попросить переключить на босса, зачастую этого не делала.
— Попросите его перезвонить мне, — деловым тоном просила она. — Отель «Клифт». Я буду там до шести, а потом у меня ужин, и, боюсь, я буду недоступна.
