Цай Цзюнь - Вирус
Линь Шу был одержимым интернетчиком, мечтал устроиться на работу в какую-нибудь фирму-провайдер. Он без конца отправлял резюме в Интернет-компании. Наконец всего два дня назад его пригласили на работу в крупную IT-фирму. В наше время такие компании укомплектованы кадрами под завязку, и Линь Шу с его средним техническим образованием смог попасть туда только чудом.
Получив извещение о приеме на работу, он на радостях позвал меня в дорогой ресторан на китайский самовар. Китайский самовар – важный компонент нашей национальной кухни. Кипящий самовар на столике – это очень престижно! Линь Шу был такой счастливый тогда, такой веселый… Кто мог подумать, что через два дня он выбросится из окна, – ведь никакой причины не было!
Размышлял я долго, но ни к какому определенному выводу так и не пришел. Мысли в голове начали путаться. Я отошел от окна и прилег на софу. В этот момент мне почудилось, что ко мне приближается чья-то неясная, размытая в темноте тень. Вдруг откуда-то с высоты пробился луч света и озарил ее лицо. Я сразу узнал ее и окликнул шепотом: «Сянсян!»
Лицо Сянсян было неподвижным, ее глаза смотрели на меня спокойно и невозмутимо, она не ответила мне ни словом, а потом луч света медленно угас, и тень все так же бесшумно растворилась во мраке.
Я вскочил с софы, включил свет и увидел, что в комнате, кроме меня, никого нет. Видимо, я задремал, и все это мне померещилось. У меня опять начался сильный озноб. Похоже, я заболел.
Я быстро расстелил постель и лег с одной-единственной мыслью – поскорее заснуть, но это мне так и не удалось: в темноте явно слышался – то далеко, то близко – смутно знакомый голос, который звал меня куда-то. Какая кошмарная ночь…
СОЧЕЛЬНИК
Хуан Юнь – подружка Лу Бая – лихо скатилась по перилам в холле отеля «Биньцзян», что в шанхайском районе Пудун. Ее красивые рыжие волосы задорно взметнулись от порывистого движения. Ей было весело – сочельник все-таки.
На вечеринку нас собралось человек десять. Мы договорились отмечать в складчину, но Лу Бай привел подругу и заявил, что он платит за всех.
Мы болтали, как это обычно бывает в большой компании, обо всем и ни о чем. Все наелись, напились и навеселились всласть. Только я был так угнетен, что почти не участвовал в общем веселье.
Лу Баю двадцать восемь лет, он довольно богат, у него есть собственный дом, но во всем остальном он самый что ни на есть заурядный человек. А вот его подружка необыкновенно привлекательна. Нет, она просто редкостная красавица!
Лу Бай и Хуан Юнь познакомились в Сети. Можно сказать, что их связь – это плод Интернета. Их виртуальные отношения пылали жаркой страстью, а затем, когда они встретились лицом к лицу, Хуан Юнь намекнула, что Лу Бай ей не очень-то нравится, возможно, потому, что у него абсолютно посредственная внешность. И страсть виртуального романа в реальной жизни постепенно угасла. Лу Бай постоянно жаловался, что подружка становится все холоднее, а недавно она прямо предложила ему расстаться. Он страдал и просил друзей обучить его искусству обольщения девушек.
Из окна отеля я любовался залитой яркими огнями набережной на противоположном берегу реки. Сегодня последний сочельник XX века. Кажется, еще миг – и весь мир преобразится. Но меня праздничное веселье так и не коснулось – я по-прежнему оставался подавленным.
Лу Бай вдруг обнял свою подругу и громко закричал:
– Внимание! Мы с Хуан Юнь решили пожениться! В наступающем году приглашаем всех на свадьбу в день Праздника Весны.
Мы изумились. Нам-то думалось, что они вот-вот расстанутся, а тут такая неожиданность. Я попытался понять по глазам Лу Бая, правда ли это, но мне ничего не удалось в них разглядеть: они просто светились от радости. Хотя мне показалось, что в лице его проступала какая-то напряженность. Ясно было только одно: Лу Бай безмерно счастлив. В общем-то всякий, кому выпала бы удача жениться на такой красивой девушке, был бы счастлив, как он.
Я взглянул на часы: скоро двенадцать. Опять полночь…
В такое время лучше всего оставить их вдвоем. Я стал прощаться с Лу Баем, остальные тоже засобирались. Лу Бай и Хуан Юнь вышли на улицу проводить нас. Все постепенно разошлись, и они остались вдвоем на набережной реки Хуанпу.
Я огляделся: в эту праздничную ночь вокруг меня было много парочек, влюбленные тесно прижимались друг к другу на холодном ветру. Подняв воротник, я в одиночестве неторопливо зашагал вдоль набережной. Вдруг позади меня пронзительно закричала женщина. Высокий голос резко вспорол покой ночной тишины, и я в который раз за последние сутки испытал приступ непонятной слабости. Я стал массировать себе грудь, потому что от приступа тахикардии мое бешено бьющееся сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Я услышал топот множества сбегающихся на крик людей, но женщина продолжала кричать пронзительно и страшно. Я оглянулся и понял, что это кричит Хуан Юнь, подруга Лу Бая. Я обомлел. Потом бросился сквозь толпу – все стояли, уставившись на реку, – и тоже посмотрел туда.
Холодный ветер рябил иссиня-черную воду, в которой барахталось чье-то тело; бледной струйкой взметнулся слабый парок его последнего вздоха, и ледяные волны сомкнулись, поглотив свою жертву.
– Лу Бай! – кричала Хуан Юнь. – Он прыгнул в воду! Скорее! Спасите, спасите его! – Она вцепилась в меня и продолжала кричать: – Спасите! Спасите его!
Я оцепенел. Если бы я умел плавать, то, может быть, прыгнул бы в ледяную реку; но плавать я не умею. Не умею совсем. Для меня прыгнуть в воду равносильно самоубийству. Все остальные, кто оказался в этот час у реки, только нерешительно покачивали головами да вздыхали. Здесь так и не нашлось никого, кто осмелился бы ринуться в ледяную воду.
На крик прибежал полицейский в новенькой черной форме. Он поглядел на реку, беспомощно покачал головой, сказал, что тоже не умеет плавать, и стал по рации вызывать спасателей. Очень скоро на реке показался катер, который, надо понимать, не спасал людей, а только подбирал утопленников. Я отвернулся, не смея больше глядеть на воду; меня бил такой озноб, что пришлось изо всех сил руками обхватить себя за плечи.
Хуан Юнь наконец замолчала. Она неподвижно стояла на ветру, склонившись над водой, как прекрасная античная статуя.
Примерно через час тело Лу Бая подняли из воды. От горя я не смог посмотреть на него и так и не узнал, как он выглядит после ледяной купели. Знаю только одно, что тело утопленника, как в пластмассовый гроб, запаковали в черный полиэтиленовый мешок и сунули в труповозку.
Кто-то из полицейских допрашивал Хуан Юнь. Она сбивчиво отвечала:
– Он вдруг напрягся, словно что-то увидел…
– Что именно он увидел? – допытывался полицейский.
– Я не знаю… Он смотрел как-то странно на что-то позади меня, потом куда-то влево… Ох… Потом поглядел направо, взгляд у него был какой-то блуждающий. Я огляделась – вокруг ничего такого не было. А потом… Потом лицо его как-то сразу стало безжизненным, глаза опустели, он перегнулся через парапет и повалился в воду…
Больше она ничего не смогла объяснить. Я так и не понял, что произошло, полицейский, по-моему, тоже. Я огляделся: вокруг никого, кроме праздных зевак.
Что же это было?
РОЖДЕСТВО
Сегодня я назначил свидание этой девушке, Хуан Юнь. Хотя я и понимал, что момент совсем неподходящий, но я должен был ее увидеть, чтобы рассеять мучавшие меня сомнения. Я долго просидел в одиночестве в маленьком кафе, наконец решил, что она не придет, и уже поднялся, чтобы уходить, когда вдруг Хуан Юнь подошла к моему столику.
Длинное белое платье, волосы уже не задорно-рыжие – они опять обрели свой натуральный черный цвет… В сумерках она показалась мне вдовой, облачившейся в траур по мужу, какими их изображали на старинных картинах. Когда Хуан Юнь подсела ко мне, я заметил, что сегодня она без косметики, но от этого ее лицо стало еще красивее.
– Извини, заставила тебя долго ждать, – ее голос был ровным и спокойным.
– Я и не надеялся, что ты придешь.
– Вы все гадаете, почему Лу Бай покончил жизнь самоубийством, а ведь я тоже не знаю. С психикой у него было все в порядке. Он всегда был до отвращения нормальным. Ну, абсолютно нормальным человеком. У него не было никаких причин, чтобы умереть.
– Никаких причин, чтобы умереть… Поэтому все так и страшно. – Я отхлебнул остывший кофе и добавил: – И все это случилось как раз в тот самый день, когда вы объявили о свадьбе. К тому же в самый сочельник. Ровно в полночь.
– Вы все должны знать, что еще в прошлом месяце я ему прямо сказала, что мы должны расстаться. Он очень горевал, но я была тверда в своем решении. А несколько дней назад он прислал мне по электронке письмо. Рассказал, что на прошлой неделе специально ездил на гору Путо, чтобы воскурить свечи во здравие моей матери и помолиться о мире. Моя мама болеет, месяц назад нам сообщили страшный диагноз: у нее злокачественная опухоль. Ей должны были сделать операцию, очень сложную и опасную, и почти без шансов на успех. Да и при самом удачном исходе не было надежды на полное выздоровление. Лу Бай знал, что моя мама верующая, и каждое лето он отправлялся на гору Путо, чтобы воскурить свечи. В тот день, когда я получила от него мейл, мамина операция прошла успешно, причем у нее не обнаружили никаких метастазов. Даже хирург сказал, что это чудо.
