В прятки с отчаянием (СИ) - "AnnysJuly"
Ноги сами несут меня в медкорпус, где сейчас в это позднее уже время стоит тишина, нарушаемая только потрескиванием и гудением ярких ламп, да щедро разбавленная стойким запахом лекарств. Я точно знаю, у Джил сегодня дежурство и у меня есть повод к ней прийти, плечо все еще саднит.
— Джай! — окликает меня молоденькая девица из новеньких медсестричек. — Что у тебя? Ты на перевязку?
— Да, но, вообще-то… я ищу Джил, — расплываясь в одной из самых обаятельных улыбок, отвечаю я ей. Вот бы вспомнить как ее зовут…
— А… она сегодня отпросилась… — тянет девушка, искоса на меня посматривая. — Но я могу все сделать не хуже, если что...
— Почему отпросилась, не знаешь? Она не заболела?
— Нет. У нее сегодня свидание вроде…
У меня просто челюсть отвалилась, и я, ни слова не говоря, выбегаю из медкорпуса, направляясь прямо в жилые отсеки. Как же так, какое еще, нахрен, свидание? А я? Я пустое место?
Кулак несдержанно колошматит в дверь, забывая о времени и о том, что, если уж откровенно, я не имею права на подобное поведение. Ярость и гнев душат, в голове настоящая помойка из грязных мыслей, что кажется, сейчас обрушатся на девушку. Да что со мной такое, никогда не было, чтобы…
Дверь распахивается, когда сжатая до белых костяшек ладонь уже готова была разнести ее в щепки.
— Гилмор? — ошарашено спрашивает Джил, округляя и без того немаленькие глаза. — Ты что тут…
— А ты кого ждала? А? Явно ведь не для меня так вырядилась! — оглядываю с ног до головы ее прикид и у меня начинает шуметь в ушах. Джил всегда одевается более чем откровенно, но сейчас ее юбчонка больше напоминала широкий пояс, а топик гораздо больше выставлял на показ, чем скрывал... — И куда собралась в таком виде?
— Я… ухожу сейчас, ясно? У меня свободное время, и я… ухожу!
— И с кем это? — ехидно интересуюсь я. — Что за мудак тебя пригласил, а ты согласилась, и чем он лучше меня?
— Ты меня спрашивал, почему я не могу быть с тобой, и вот тебе ответ! — возмущается Джил. — Ты видел себя со стороны? Ты приходишь ко мне, орешь на меня, и это при том, что у нас ничего не было!
— Теперь это так называется? «Не было»? — я вторгаюсь в комнату и пихаю руки в карманы, сжимая их в кулаки, чтобы не позволить себе лишнего. — И я не думаю о тебе непрерывно? И ты не снишься мне по ночам? И я не схожу с ума от беспокойства, если не видел тебя в течение дня? И я не скучаю по твоим рукам, которые бинтуют так, что ничего не замечаешь и готов терпеть любую боль безо всякого наркоза, лишь бы ты была рядом! Это ты называешь «не было»?
Глаза Джил наполняются слезами, она пытается смотреть в сторону, чтобы слезинки не упали, но они все равно срываются легкими капельками на смуглые щеки.
— Почему ты гонишь меня? — уже тише спрашиваю, подходя ближе. — Почему не хочешь даже попробовать дать мне шанс?
— Я хочу! — вдруг выкрикивает она так отчаянно, но у меня по предплечьям побежали мурашки. — Ты даже представить себе не можешь, Гилмор, как я хочу нырнуть в этот омут с головой, как мне не хватает твоих шуточек и теплых взглядов, ехидной ухмылочки и… тебя всего… Но…
Я не даю ей договорить. Делаю стремительный шаг ей навстречу и хватаю, прижимая к себе так, будто бы она готовилась исчезнуть. Джил сдавленно охнула, но не отстраняется, глядя на меня во все глаза, и этот влажный взгляд, полный затаённой тоски, просто сводит меня с ума.
— Я хочу не просто утех, понимаешь? — с какой-то щемящей печалью в голосе шепчет она. — Хочу… чтобы я была…
— Ты нужна мне, Джил. Очень нужна, — не желая больше медлить, я прикасаюсь к ее губам, чувствуя, как она вся стремится мне навстречу, обвивая руками шею, притягивает к себе. Такая горячая и желанная, такая податливая в моих руках, и я чувствую, что мое тело отзывается на каждое прикосновение ее языка к моим губам, на каждое действие… Нет, невозможно так желать обычную в сущности, девицу…
— Джил, а мы что… — от дверей слышится девичий голос, как сквозь подушку, я не отстраняюсь, только чувствую, как Джил помахала неведомой девице рукой, на что та протянула, — ясненько, — и только дверь бахнула закрываясь…
— Ты куда собиралась идти? — поглаживая большим пальцем нежную щеку, спрашиваю девушку оторвавшись от нее с трудом. — У тебя было свидание с подружкой?
— С чего ты взял, что я иду на свидание? — прыснув, спрашивает Джил, закусывая нижнюю губу, отчего у меня начинает кружиться голова.
— Мне сказала об этом… твоя напарница…
— Ах, Кейти… Я ей сказала, что иду на свидание, потому что она меня достала своими предложениями познакомить меня «с классным парнем». А я… не хотела ни с кем знакомиться, потому что…
— Почему?
— Знаю я ее «классных парней» на один раз… Не хотела и все! — она пропускает между пальчиками прядки моих волос, поигрывая, и когда дышит, ее грудь трется о мою. Нет, я просто… это пытка какая-то…
— Так… куда ты хотела идти?
— Ну, вообще, мы с Бетти хотели пойти в кино… — ее пальчик ведет ласковую дорожку от мочки до ключицы. Мне уже совсем трудно дышать, но я твердо… очень твердо… решаю не... черт, Джил…
— Хотели, значит, пойдем, — стараясь как можно незаметнее смочить пересохшие губы, я просто взгляда не могу оторвать от ее янтарных глаз и, конечно, никуда бы не пошел, если бы не мое твердое намерение…
— А по-моему, ты больше хочешь остаться тут, — Джил откровенно прижалась бедрами к явно напряженной ширинке и потерлась о мой изнывающий член прямо через одежду, — нет, разве?
— Я переживу, — черт, как же непросто говорить правильности, когда от ее роскошного тела меня отделяет всего две невразумительные тряпочки... — Просто хочу пригласить тебя на свидание. Ты правда хочешь в кино или доверишься мне?
— Довериться тебе, Гилмор? — смеется она и отстраняется, обхватывая свои пылающие щеки ладошками. — Ты, вообще, соображаешь, о чем ты просишь?
— Конечно. Я не подведу тебя, Джил. Это просто свидание, я обещаю. Никакого секса.
— Точно? Никакого? Клянешься?
— Обещаю.
— Ладно. Тебе просто невозможно сопротивляться… — она оглянулась, ища глазами что-то, потом махнула рукой и, прихватив ключ от комнаты, вложила свою ладошку мне в руку.
* *
Старый заброшенный парк радует густым подлеском и пружинящим под ногами суховатым мхом. Ночной упоительный воздух, давно уже прохладный, греется пламенем костра и в его отблесках Джил кажется совершенно невероятной. Смуглая кожа отливает бронзой, а улыбка, которой она так щедро делится со мной последний час, очень ей идет. Мне ни с кем и никогда не было так легко. Мы съели на двоих несколько пакетиков семечек, и устроили состязания кто дальше плюнет очистки. От пива Джил отказалась сначала, но потом все-таки согласилась выпить немного пшеничного, отобрав у меня бутылку и прихлебывая прямо из горлышка.
Потом вдруг, поддавшись какой-то бешеной эйфории, мы замутили игру в салки, убегавшись до колик в боку и, наконец, повалились на траву, однако, быстро замерзли. Костер разводить в темноте опасно, но у меня с собой пистолет и нож, изгои нам не страшны, да и до фракции рукой подать.
— А почему ты подумал, что прогулка по лесу, да еще такому запущенному, будет лучше, чем залезть на крышу и посмотреть голограмму? — спрашивает меня Джил, подсаживаясь поближе к костру.
— Не знаю, — посмеиваясь, отвечаю я и откидываюсь на мягкий мох, лукаво поглядывая на девушку. — Когда нашел это место во время патрулирования, подумал, что мы, на самом деле, плоховато знаем наш город. Всего в нескольких шагах от территории нашей фракции — такое место, тихое, уединенное…
— С каких это пор ты стремишься к уединению? — хмурится Джил, пристально меня разглядывая. — Это что-то странное, ты всегда был душой компании…
— Один умный человек сказал мне — «хорошо в общине, не надо думать о выживании, но нет никакой личной жизни». Мне и правда раньше было это непонятно, а теперь… я понял, что она имела в виду…
— Она? — ревниво тянет медсестра. — Люси? Ты ведь о ней?
