Евгений Сивков - Классика российского налогового консалтинга: Аудитор. Консультант. Советник. Аудитор (возвращение)
Дверь в зал приоткрылась, как в фильме ужасов. В щель просунулась голова секретарши Татьяны, глаза поискали кого-то, сфокусировались на президиуме. Через секунду голова скрылась, и в прогале появилась рука. Жест выразил призыв, на который отреагировала Анжела. Она покинула свое место, прошмыгнула между рядов и бесшумно выскользнула из зала. Стас проводил ее взглядом. Странная смесь чувств овладела им в этот момент. Это был коктейль из восхищения и осторожности. Углубиться во внутренние разборки он не успел. Анжела появилась. Теперь ее походка не была такой аккуратной. Она была очень взволнована и двигалась быстро и резко. Взлетев на сцену, она почти подбежала к Стасу и склонилась к его уху. Горячее дыхание обожгло мочку он не видел ее губ, но понимал, что сейчас они почти касаются его щеки. Он замер.
– Стас! – Анжела перевела дыхание. Ее напряжение передалось ему, как сигнал SOS. – Тебя ждут! Это срочно!
Стас повернул голову и увидел огромные встревоженные глаза, выбившуюся прядь волос и красивые пухлые губы.
«До чего же причудлива человеческая суть! – подумал он. – Даже не знаю, что ждет меня за этой чертовой дверью, но как завороженный смотрю на девушку и почти хочу утонуть в этих глазах…»
Он встал и, извинившись перед аудиторией, пошел к выходу.
За дверью его встретил немолодой подтянутый человек в штатском, выправка выдавала в нем старого служаку. Что-то знакомое привиделось Стасу в его лице.
– Не может быть! – прошептал Савельев. – Это же тот самый товарищ с пирса, который сослал меня в Томск. Если он здесь – добра не жди, дело серьезное.
На этот раз человек с пирса представился. Он холодно сообщил свое имя и звание. Наконец Стас узнал, что говорит с полковником ФСБ. Сам он не стал тратить время на формальности. Зачем? Они и так все знают, раз пришли за ним.
– Вы должны пройти со мной, – строго сообщил полковник и, предвосхищая возражения, добавил: – Это ненадолго, через десять минут вы снова будете свободны.
Стас пожал плечами и пошел следом за провожатым. Они стали подниматься на третий этаж. Вдруг полковник остановился прямо перед Савельевым. Понижая голос до шепота, он проговорил:
– Не знаю, что в вас такого особенного, что настолько серьезные структуры ФСБ заинтересованы в вас. А впрочем, это не мое дело. Я лишь простой исполнитель. Что тогда, когда я спровадил вас в Томск, из которого вы, кстати, умудрились сбежать и чуть нам всю операцию не завалили. И тогда, когда мы вас по Москве искали после взрыва в квартире. Что сейчас. Меня попросили выполнить одно задание. Просьба эта неофициальная. Так что делайте выводы сами. Это ясно?
Стас кивнул.
– Хорошо. Тогда продолжим. Ведите себя спокойно, что бы ни случилось. Вам предстоит разговор по «Скайпу». Времени у вас всего десять минут. Ваш визави находится в Лондоне.
При этих словах Стас вздрогнул и внимательно посмотрел на человека с пирса. Но холодный взгляд был как броня – «годы в разведке» давали о себе знать.
– Все понятно? Стас сделал знак.
Они продолжили путь. Маленькая комнатка располагалась на пятом этаже. По обилию аппаратуры Стас определил ее как серверную. Посреди коморки стоял стол, на нем – открытый ноутбук с включенным «Скайпом». Полковник приблизился к монитору, что-то поправил и произнес по-английски:
– Ready!
Мозг Стаса машинально перевел: «Все готово!» «Скайп» отозвался стандартными позывными – с той стороны пошел вызов. Полковник указал на стул кивком головы и, выходя из кабинета, напомнил:
– У вас десять минут!
Связь установилась, и при неярком свете казенной лампы, освещавшей серые тюремные стены, Стас различил откуда-то знакомое ему лицо.
«Да что за день сегодня такой – сплошные старые знакомые», – подумал он, продолжая вглядываться и лихорадочно стараясь вспомнить, откуда он знает этого человека.
«Ну и дела! – почти воскликнул Стас. – Да это же тот самый хрен, который день и ночь мелькал в новостях после катастрофы».
Теперь Стас напрягся не на шутку. Он в мгновение ока вспомнил перекошенное злобой лицо полковника Смита и его зловещие обещания самым жестоким образом наказать гнусных врагов британского народа: Джека Пибоди и Станислава Савельева. Холодный пот прошиб Стаса – человек на экране полностью соответствовал виденной им ранее картине: черты искажала ненависть, длинные пальцы подрагивали, а глаза светились маньячным огнем. Ничего хорошего это не предвещало.
– Я очень рад нашей встрече, – заговорил полковник, сопровождая вежливую английскую фразу подобием обезьяньей гримасы на и без того перекошенном от злости лице.
Стас молчал. Он не спешил вступать в разговор, ожидая, пока собеседник хоть как-то обрисует свою позицию. Не увидев реакции, Ридли Смит продолжал:
– Dear friend! – учтиво произнес англичанин, но от этих слов Стаса передернуло.
«Какой я тебе друг?» – подумал он. Полковник сделал паузу, сверкнул на визави глазами. Савельев перевел фразу:
«Я решил вам помочь! – опять пауза. – Помочь вернуться сюда, – жестом Смит указал на стены комнаты. Перспектива не радовала – они были грязные и мрачные, а само помещение наводило ужас почти на подсознательном уровне. – В Лондон!»
Стас смотрел в монитор, ожидая объяснений, свой интерес он пытался скрыть, чтобы не давать собеседнику лишних козырей. Хладнокровие оппонента начинало бесить Ридли Смита. Он резко вскочил со стула, на который до этого неуклюже водрузил свое костлявое тело, и стал расхаживать по комнате взад и вперед, то и дело скрываясь из поля зрения Стаса. Проделав этот маневр в очередной раз, Смит вдруг неожиданно бросился к своему ноутбуку, схватил его и со всей силы тряханул, будто это был его самый злейший в мире враг. Он приблизил свое лицо почти вплотную к экрану и прошипел:
– А вернуться придется, мистер Савельев!
Инстинкт сработал – Стас отпрянул от ноута. Но спектакль на той стороне продолжался. Смит почти швырнул компьютер на стол, но теперь камера захватила другой ракурс. В углу комнаты, который до сих пор не попадал в поле зрения, на стуле сидел человек. Рядом с ним стояли два стража, одетые в английскую военную форму и вполне подходившие под русское понятие «мордоворот». По приказу полковника они подхватили стул и вытащили его вместе с пассажиром на середину камеры. Человек застонал, когда ножки с грохотом коснулись пола. С первого взгляда было понятно, что с пленником не очень-то церемонятся. Смит повернул ноут так, чтобы Стас мог разглядеть мужчину, сидящего на стуле. И даже постарался увеличить изображение. В зарябившем полумраке можно было разглядеть сильно потрепанную одежду, кое-где запачканную кровью, что свидетельствовало о довольно плачевном положении заключенного.
– Вот! – полковник указал рукой на пленника. Он сделал знак своим овчаркам. Один из них тряхнул мужчину за шиворот, приподнимая со стула, а второй схватил за подбородок и грубо задрал ему голову. Стас увидел лицо, хранившее следы многочисленных побоев: нос распух, лиловые губы кровоточили, волосы прилипли ко лбу, на виске была заметна широкая ссадина. Взгляд бесцельно блуждал по помещению, что приводило к мысли – пленник почти уже не понимает, что с ним происходит и зачем его сюда притащили.
Стаса на миг парализовало – в этом измученном человеке он с трудом узнал своего старого друга, резидента английской разведки Джека Пибоди.
Не думая больше ни о чем, Стас закричал:
– Джек, дружище, ты живой?!
Изуродованные губы друга постарались улыбнуться. Пибоди узнал Стаса.
В мониторе крупным планом возникло лицо полковника Смита.
– Пока да! – засипел он, отскочил от экрана и схватил Пибоди за плечо.
Савельев даже не успел вскрикнуть, возглас застрял у него в горле. Раздался короткий хлопок – полковник выстрелил Пибоди в плечо, будто это не человек, а тряпичная кукла. Тело Джека содрогнулось, он повалился на пол и засипел от боли. Багровое пятно расползалось по пиджаку.
Стас понимал, что лицо его сейчас белее снега в январском лесу. Противник нанес слишком жестокий удар – скрывать это было бессмысленно, да и невозможно. Организм отреагировал на стресс: внутренности в районе солнечного сплетения готовы были взорваться от боли, поэтому пошевелиться было немыслимо.
На экране опять появился полковник. Своего торжества он не скрывал.
– Я даю вам ровно неделю, чтобы добраться до Лондона. Визу вам сделают – это презент от меня, – Смит ухмыльнулся. – А в том, что шутки кончились, я думаю, вы теперь убедились. Намерения наши очень серьезны: не приедете – ваш друг умрет!
Связь прервалась.
Стаса будто вмонтировали в стул. Он продолжал смотреть в монитор, но анализировать случившееся пока не мог. Савельев просто приходил в себя. Безусловно, его жизнь состояла из сплошных стрессов. И было много такого, от чего кровь холодела в жилах. У Стаса была определенная закалка, но сейчас… В людей у него на глазах вот так хладнокровно нечасто стреляли.
