Анатомия убийства - Л. Р. Дорн
Ну, и Сэнди, конечно.
Самсон Гриффит: Для посещения тюрьмы нужно звонить и запрашивать разрешение день в день, зарезервировать заранее невозможно. Не слишком удобно. В шесть утра я выехал на четыреста пятую автостраду, ведущую на север, и позвонил из машины, когда проезжал через Мохаве. Когда я назвал свое имя и кого собираюсь навестить, то ли помощница шерифа, то ли еще какая-то сотрудница исправительного учреждения сообщила, что сначала ей нужно проконсультироваться с шерифом. Я сказал: «Послушайте, я уже на полпути из Лос-Анджелеса и не приму отказа в свидании с племянницей». Да, я слишком распалился! До такой степени, что эта заместительница повесила трубку.
И тут я задумался: реальность такова, что окружной прокурор и шериф имеют преимущество на домашнем поле. Если мы не сменим место, нам придется смириться с этой реальностью. Мне нужно было взять себя в руки. Наживать врагов среди государственных служащих округа Инио – не очень разумная стратегия.
Поэтому я сделал над собой усилие, надел маску покорности, и снова позвонил в тюрьму.
Клео Рэй: Я думала, он приедет пораньше, но за мной пришли только в три часа, а это последнее время посещения в течение дня. Они сказали, что у нас есть тридцать минут и ни минутой больше. На этот раз присутствовало два офицера, мужчина и женщина, и они казались более напряженными, чем раньше.
Они поместили нас в отдельную комнату для допросов рядом с кабинками для посещений, что не было обычной процедурой. Предоставьте моему дяде возможность получить апгрейд – и он ее не упустит.
Когда они открыли дверь и я увидела его, я не выдержала. Он обнял меня, и я плакала у него на плече, вернее, рыдала. Он попросил офицера принести мне салфетки. Я была в полном раздрае.
Самсон Гриффит: Ей потребовалось несколько минут, чтобы начать разговор. И первым, что она сказала, было: «Я этого не делала».
Я ответил: «Тебе еще не предъявили обвинения, это обнадеживает. И, несмотря ни на что, не сомневайся, тебе обеспечат достойную защиту. Единственное, о чем я прошу, будь абсолютно откровенна со своими адвокатами. Они не смогут хорошо выполнять свою работу, если ты не будешь до конца честна с ними».
Клео Рэй: Он был полон сочувствия. Я сказала, как странно не иметь возможности что-либо опубликовать. Он открыл мой Instagram на своем телефоне и показал мне некоторые комментарии. Мои подписчики очень поддерживали меня, и я почувствовала огромную волну облегчения.
Самсон Гриффит: Мне было запрещено делать какие-либо звонки или передавать Клео свой телефон, поэтому, когда я поднял его, чтобы она увидела, что говорят ее подписчики, помощники шерифа встревожились. Я успокоил их: «Я просто даю ей прочитать комментарии. В Сеть отсюда ничего не выйдет».
Клео Рэй: Увидев такую поддержку, я ощутила сильное желание ответить, сказать всем, что со мной все в порядке. Я спросила Самсона, не ответит ли он за меня, но он сказал, что я не должна ничего публиковать, пока наш адвокат не оценит ситуацию.
Он убрал телефон, потому что нужно было обсудить кое-какие дела. Мой дядя – практичный человек и отлично умеет общаться в напряженных ситуациях. Я очень уважаю это его качество.
Самсон Гриффит: Из-за внимания прессы и банального любопытства у Клео каждый час прибавлялись тысячи новых подписчиков. Я поговорил с администраторами в Instagram и YouTube и убедил их не блокировать ее страницы, пока она под арестом. Я напомнил им фразу в нашей Конституции: «Невиновен, пока вина не доказана».
Клео Рэй: Нет, я не хотела, чтобы мои страницы удаляли. Пусть я не могла публиковать новый контент – но по крайней мере старый все еще оставался актуальным и показывал людям, кто я такая.
Самсон Гриффит: Клео пользовалась популярностью у нужной аудитории. Ее видео и посты были острыми, но не вызывающими споров. Ее образ был довольно цельным, она была сестрой Sister Super-Fit и Ray-of-Sunshine Trainer. Ее публичный образ не мог причинить ей вреда, зато, вероятно, помог бы в суде общественного мнения.
Клео Рэй: Он сказал мне, что ему звонили мои спонсоры, и он убедил их сохранять спокойствие.
Самсон Гриффит: Полиция уже провела обыск в квартире Клео, изъяла ее ноутбук и другие устройства. Я сказал ей: «Это будет нелегко, но я знаю, что ты боец. Ты прошла долгий путь благодаря упорству и выдержке. Убежден, ты справишься. Я верю в тебя».
Клео Рэй: Когда он произнес: «Я верю в тебя», я снова сломалась.
Самсон Гриффит: «Моя вера в тебя сейчас не самое главное. Гораздо важнее твоя уверенность. Лично я допускаю, что этот случай может сделать тебя сильнее. И коль уж это происходит с тобой, именно от тебя зависит, как повернуть ситуацию, найти в ней возможности».
Факт оставался фактом: миллионы людей, день назад не слышавшие имя Клео Рэй, теперь знали о ней.
Клео Рэй: Он был мне как отец, я не собиралась ему лгать. Я стала рассказывать ему о том, что произошло на озере, но он остановил меня. Он не хотел об этом слышать.
Самсон Гриффит: Я сообщил племяннице, что нанял Алану Белкнап. Это имя было ей известно. Думаю, это дало Клео реальную надежду.
Клео Рэй: Я смотрела шоу на Netflix о ней или об одном из ее дел. Я видела ее допрос свидетелей в суде. Действительно остро, и она была полностью в этом. Что, должна сказать, серьезно взволновало меня. Потому что Алана Белкнап немного пугающая. И это хорошее качество, если она ваш адвокат.
Самсон Гриффит: Я предупредил: «Имей в виду, следователи могут откопать удаленные электронные письма и текстовые сообщения, вещи, которые, как вы думали, были похоронены, что поставило бы вас в неловкое положение – или еще хуже. Теперь ты знаешь, что, по их мнению, ты сделала, так что спроси себя: есть ли нечто такое, что может вернуться бумерангом и навредить твоей версии?»
Клео Рэй: Когда у вас с кем-то такая тесная эмоциональная связь, как у меня с Бек, вы говорите и пишете эмоциональные вещи. Да, я предполагала, что среди отправленных мной текстовых сообщений и электронных писем, вероятно, найдутся и такие, которые будут использованы против меня. Ничего такого, о чем я вспомнила бы сразу, потому что, когда я что-то удаляю, это навсегда вылетает у меня из головы.
Самсон Гриффит: Я поинтересовался у Клео, говорила ли она со своими родителями. Она ответила: «Нет, и не хочу
