Джон Гришэм - Пора убивать
— С позволения суда, ваша честь, мое имя Питер К. Бернард. Я приехал из Мемфиса, поскольку мистер Кобб нанял меня, чтобы я представлял здесь его интересы…
— И у вас есть лицензия на право практиковать в Миссисипи? — перебил его Буллард. Бернард такого не ожидал.
— М-м-м… Не совсем, ваша честь.
— Понятно. А когда вы говорите «не совсем», то, видимо считаете, что отрицание «не» может ввести суд в заблуждение.
В ложе присяжных раздались отдельные смешки. Буллард славился такими вот каверзами. Он терпеть не мог юристов из Мемфиса и требовал, чтобы они получали «добро» в местной ассоциации адвокатов, прежде чем являться к нему в суд. Много лет назад, когда у него еще была своя практика, какой-то мемфисский судья выставил его из зала за то, что у Булларда не было лицензии штата Теннесси. Став, в свою очередь, судьей он никогда не упускал возможности отомстить за пережитое когда-то унижение.
— Ваша честь, у меня нет лицензии штата Миссисипи, но я могу представить вам таковую от штата Теннесси.
— Хотелось бы на это надеяться, — последовал ответ, вызвавший за столом жюри присяжных новую вспышку приглушенного смеха. — Вы знакомы с нашими местными правилами ведения судопроизводства?
— Э-э-э… да, сэр.
— Располагаете ли вы их экземпляром?
— Да, сэр.
— И вы внимательно прочли их перед тем, как войти сюда ко мне?
— М-м-м… да, сэр, большую их часть.
— Вам был полностью понятен смысл пункта четырнадцать, когда вы его читали?
— Я… не совсем твердо помню его, сэр.
— Сомневаюсь. В соответствии с требованием, изложенным в этом пункте, адвокат из другого штата, намеревающийся принять участие в заседании моего суда, должен согласовать этот вопрос с местной ассоциацией юристов.
— Да, сэр.
Внешний вид и манеры Бернарда говорили о том, что он принадлежал к числу самых модных адвокатов, во всяком случае, он слыл таковым в Мемфисе. И надо же было такому случиться, что в настоящий момент именно его судьба поставила в положение неопытного новичка, вынужденного обороняться от наскоков какого-то деревенского судьи, единственным достоинством которого является острый язык.
— Что «да, сэр»? — рявкнул на него Буллард.
— Да, сэр, мне кажется, я что-то такое слышал.
— Так где же бумага от местной ассоциации?
— У меня ее нет, но я собирался…
— Значит, вы приехали сюда из Мемфиса, внимательнейшим образом изучили мои правила и со спокойной душой решили проигнорировать их. Так?
Опустив голову, Бернард рассматривал разлинованные желтые листы блокнота, лежавшего на столе.
Медленно поднялся Тиндэйл:
— Ваша честь, прошу занести в протокол. Являясь членом ассоциации юристов округа Форд, я готов подтвердить, что мистер Бернард прибыл сюда только с целью участия в слушании, и ни с какой другой.
Буллард улыбнулся: «Ловко ты это, Тиндэйл, ловко».
— Хорошо. Вызывайте вашего первого свидетеля.
Бернард вновь распрямил плечи, по-петушиному дернул головой.
— Ваша честь, от имени мистера Кобба я просил бы вызвать в качестве свидетеля его брата, мистера Фреда Кобба.
— Только покороче, — буркнул Буллард.
Брата Кобба привели к присяге и усадили в свидетельское кресло. Бернард вышел вперед и приступил к детальному и продолжительному опросу. Подготовлен он был хорошо. Ему удалось выяснить, что Билли Рэй Кобб является наемным служащим с неплохой зарплатой, владельцем недвижимости в округе Форд, где он вырос, где живет большая часть членов его семьи, его друзья. У Кобба нет и не было никаких причин стремиться сменить место жительства. Надежный, вполне солидный гражданин с прочными, глубокими корнями в местной жизни, которому есть что терять в случае неожиданных поворотов судьбы, в случае, если он вдруг вздумает скрыться из города. Такому суд может верить. Такому нет смысла назначать столь высокий залог.
Буллард сделал очередной глоток, покрутил в пальцах ручку, окинул взглядом черные лица в зале.
У Чайлдерса никаких вопросов не было. Бернард вызвал мать Кобба, Кору, едва ли не слово в слово повторившую все то, что ее сын Фред сказал о ее сыне Билле Рэе. В нужный момент она выдавила из себя пару слезинок, и Буллард покачал головой.
Следующим был Тиндэйл. Процедура повторилась сначала, только теперь уже с участием родственников Уилларда.
Залог в пятьсот тысяч долларов!
Любая меньшая сумма показалась бы незначительной, черным это могло и не понравиться. Теперь у судьи появился еще один повод ненавидеть Чайлдерса. А вот черных он любил: именно они обеспечили ему победу на последних выборах. Он получил пятьдесят один процент голосов избирателей округа, в этом числе было все негритянское население.
— Еще что-нибудь? — задал он вопрос, когда Тиндэйл закончил.
Трое юристов переглянулись между собой, затем повернули головы к судье. Бернард встал:
— Ваша честь, позвольте мне уточнить позицию моего клиента с тем, чтобы залог…
— Выбрось все это из головы, парень. Я уже наслушался и тебя, и твоего клиента. Сядь. — Чуть поколебавшись, Буллард громкой скороговоркой объявил залу свое решение: — Таким образом, сумма залога установлена для Пита Уилларда в сто тысяч долларов и для Билли Рэя Кобба в двести тысяч долларов. До того дня, пока обвиняемые не будут в состоянии выплатить назначенный залог, они останутся под стражей в городской тюрьме. Слушание закончено.
Подтвердив заявление ударом молотка по столу, Буллард поднялся и быстрым шагом скрылся в своем кабинете, где, закрыв за собой дверь, вылил в рот остатки жидкости из одной бутылочки и тут же откупорил другую.
Сумма залога Лестеру понравилась. За убийство Монро Боуи ему самому было назначено пятьдесят тысяч. Боуи был чернокожим, а в таких случаях, естественно, залог обычно снижался.
Толпа медленно выливалась из зала через заднюю дверь, но Лестер продолжал сидеть неподвижно. Он внимательно следил за тем, как обоих обвиняемых в наручниках выводят в соседнюю с залом комнату. После того как они скрылись из виду, Лестер спрятал лицо в ладонях и произнес короткую молитву. Затем он прислушался.
* * *В течение дня Джейк привык раз десять выходить на балкон, чтобы бросить взгляд на центр Клэнтона. Иногда он пыхтел недорогой сигарой, следя за тем, как ветер уносит дым вдоль Вашингтон-стрит. Даже летом он оставлял окна большого кабинета распахнутыми настежь: проникавшие через них звуки деловой жизни небольшого городка только помогали ему сосредоточиться на работе. Время от времени он поражался шуму, доносившемуся с улиц, окружавших здание суда. В другие же мгновения ему приходилось даже лишний раз выходить на балкон, чтобы выяснить, отчего это вдруг стало так тихо.
В понедельник, 20 мая, всего за несколько минут до двух часов дня, Джейк вышел на балкон и раскурил сигару. Гнетущая тишина висела над центром города Клэнтон, штат Миссисипи.
* * *С руками, стянутыми за спиной наручниками, первым по ступеням лестницы осторожно спускался Кобб, за ним следовал Уиллард, за Уиллардом — заместитель шерифа Луни. Десять ступенек вниз, площадка, поворот направо, еще десять ступенек до первого этажа. Трое других ближайших помощников Оззи Уоллса ожидали их на улице, у патрульного автомобиля, покуривая сигареты и стараясь попасться на глаза кому-нибудь из репортеров.
Когда Кобб ставил ногу на вторую от пола ступеньку, Уиллард, находившийся тремя ступеньками выше, только сгибал колено, а Луни стоял на предпоследней ступеньке лестницы, маленькая грязная и совершенно неприметная дверь каморки уборщицы распахнулась настежь и оттуда, из темноты, выпрыгнул мистер Карл Ли Хейли с винтовкой «М-16» в руках. Стрелял он в упор. Тишину разорвали громкие, следовавшие один за другим, резкие и какие-то чавкающие звуки выстрелов. Здание суда содрогнулось. На мгновение двое преступников превратились в неподвижные статуи, но тут же нечеловеческие крики сотрясли воздух. Пули поразили сначала Кобба — в грудь и живот. Уилларду они попали в лицо, шею, пронзили горло. Со скованными за спиной руками насильники рухнули на ступени, не имея ни малейшей возможности оказать друг другу помощь; кровь из их ран смешивалась на пыльной лестнице.
Луни ранило в ногу, но он умудрился вскарабкаться по лестнице и добраться до комнаты, из которой они только что вышли. Теперь он лежал там, скрючившись на полу, и слушая вопли и стоны Кобба и Уилларда и дикий хохот Хейли. В узком пространстве лестничной клетки пули рикошетили, и, даже лежа на полу, Луни краем глаза видел, как на стены летят во все стороны брызги крови и ошметки человеческой плоти.
Несколько очередей, по семь или восемь выстрелов в каждой, да еще сопровождаемые присущим «М-16» оглушительным, выворачивающим наизнанку звуком, долгим эхом отдавались в старинном здании суда. Сквозь этот чудовищный грохот, сквозь сухой стук пуль о стены отчетливо слышался высокий, пронзительный хохот Карла Ли Хейли.
