Уоррен Мерфи - Сладкие сны
– Но это же на весь день! Я не могу ждать до вечера из-за такой чепухи! – возмутился Грассьоне, взглянув на Винса Марино, обернувшегося к нему с переднего сиденья.
– Как? – воскликнул Чиун. – Вы уедете, и я не увижу Реда Рекса?
– Вы меня правильно поняли, – ответил Грассьоне.
Старик промолчал, так как реклама, прервавшая «Тучи сгущаются» закончилась, и снова уткнулся в экран.
Грассьоне уже хотел приказать Винсу Марино выгнать старика из машины, как вдруг неподалеку раздался громкий хлопок, похожий на взрыв.
Старик-азиат сразу же встрепенулся. Он прикрыл глаза, словно размышляя, а потом открыл дверцу автомобиля.
– Я был бы рад остаться с вами, чтобы посмотреть сериалы, – сказал он, – но мой сын зовет меня.
– Конечно, конечно, – сказал Грассьоне. – Дети – наш долг.
– Золотые слова, – подтвердил Чиун, вылезая из машины. Грассьоне даже не посмотрел ему вслед и жестом приказал трогаться. Если это взрыв, лучше уехать до прибытия полиции.
По дороге к пристани Грассьоне посвятил Марино и Леонга в свои планы. Они должны убить Маселло и Лин Форт и отвезти «Сновизор» дядюшке Пьетро в Нью-Йорк.
Он радостно потер руки:
– Нам предстоит неплохая работенка.
– Да, босс, – хихикнул Марино. – Неплохая.
Эдвард Леонг промолчал.
У ворот пристани охранник заглянул на заднее сиденье лимузина, где Грассьоне смотрел повторение фильма «Хроника Долины Смерти».
– Здравствуйте, мистер Грассьоне!
– Привет, малыш, – ответил Грассьоне.
– Дон Сальваторе ждет вас. Проезжайте.
Грассьоне подмигнул ему и махнул рукой. Во время разговора он ухитрился не отводить глаз от экрана телевизора.
Леонг медленно вел машину по ухабистой дороге, а Грассьоне давал ему и Марино последние инструкции.
– Я сам займусь доном Сальваторе. Вы будете ждать неподалеку. Когда услышите выстрел, позаботьтесь о людях Маселло. Делайте все четко и быстро. Поняли?
– Все ясно, босс, – ответил Марино.
– А что скажет наш мудрец? – спросил Грассьоне.
– Как прикажете, – печально сказал Леонг.
Грассьоне оставил Леонга и Марино на палубе с двумя охранниками Маселло и вошел в каюту.
Дон Сальваторе ждал его в огромной, как зал ресторана, комнате. Грассьоне сел за кофейный столик напротив Маселло и Лин Форт. Лин Форт плакала.
На столике он заметил небольшую пластиковую коробку, размером с толстый словарь, из которой торчали провода.
– Так вот она, – произнес Грассьоне.
Маселло незаметно сделал ему знак: замолчать. Дон Сальваторе сегодня был облачен в шелковый смокинг. Он встал и торжественно произнес:
– Лин Форт, это мистер Грассьоне, мой компаньон. Артур, это Лин Форт Вули. Только что случилась беда: погиб ее отец.
Девушка встала и обернулась к Грассьоне. По ее щекам катились слезы; раскосые глаза были мокры. В прошлый раз Грассьоне не заметил, как она хороша.
– Очень вам сочувствую, – пробормотал он.
– Спасибо.
Лин Форт опустила глаза.
– Лин Форт. – Маселло отечески обнял ее за плечи. – Почему бы тебе пока не прогуляться на свежем воздухе? Мы с Артуром присоединимся к тебе через пару минут.
Лин Форт кивнула и прошла мимо Грассьоне. Когда она поднималась по лестнице, он одобрительно посмотрел ей вслед.
Когда дверь за девушкой закрылась, Маселло произнес:
– Полная победа. Мы его раздобыли. А девчонка сделает все, что я скажу.
– Все? – многозначительно спросил Грассьоне.
– Не надо быть таким вульгарным, Артур. Она почти ребенок.
– Да уж. Эти азиаты ко всему готовы, едва им исполнится десять.
Маселло вынул сигару из перламутрового портсигара и, щелкнув зажигалкой под цвет панелей стен, закурил.
– Возможно, – сказал он, выпуская колечко дыма. – Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать сексуальные обычаи Востока. Полагаю, вы сейчас возвращаетесь в Нью-Йорк?
Грассьоне кивнул и обвел взглядом комнату.
– Ваш дядя будет очень доволен. Мы заплатим за изобретение гораздо меньшую сумму, чем думали.
– Гораздо меньшую, – подтвердил Грассьоне, вынимая из внутреннего кармана пиджака пистолет. – Гораздо меньшую.
Маселло спокойно выпустил очередное колечко дыма.
– Что это значит, Артур? – кивнул он в сторону пистолета.
– Дядя Пьетро шлет вам свои лучшие пожелания. На той свете они вам пригодятся.
Грассьоне нажал на спусковой крючок. Пуля 49-го калибра пробила грудь Маселло. Он отлетел к стене. Сигара упала на стол. Маселло медленно сполз на пол, прислонившись к стене.
– Какой же ты идиот, – выдохнул он.
Грассьоне выстрелил еще раз прямо в лицо Маселло, и тот умолк навсегда.
С палубы послышались выстрелы. Потом все стихло.
Грассьоне шагнул к кофейному столику и, подняв сигару Маселло, сунул ее себе в рот. Жалко, если пропадет такое курево.
Он посмотрел на «Сновизор» и вспомнил о девушке. Погасив сигару, Грассьоне направился к двери.
Марино и Леонг, прикончив охранников Маселло в ту минуту, когда те, услыхав, выстрелы, бросились к лестнице, ведущей в каюту.
Марино пнул обоих мертвецов носком ботинка, не притворяются ли? Эдвард Леонг обернулся и увидел Лин Форт, глядящую на него широко открытыми глазами. Он мгновенно принял решение.
Он схватил девушку за руку и побежал с ней на нос яхты.
Вдогонку ему донеслись ругательства Марино.
Едва они успели нырнуть в дверь, над их головой просвистела пуля и ударилась о притолоку. Посыпались щепки.
Эдвард Леонг и Лин Форт сидели на холодном кафельном полу душевой.
– Молчи, – шепнул ей Леонг. – Грассьоне страшный человек. Он убьет тебя. Дождемся темноты и убежим.
Она испытующе посмотрела на него большими карими глазами и, всхлипнув, бросилась в его объятья.
Когда девушка снова подняла на него глаза, Леонг широко улыбнулся, чтобы ободрить ее.
– Посмотрите-ка, что за прекрасная парочка.
Услышав голос, Грассьоне, Леонг вскочил, заслоняя собой Лин Форт. Он прицелился на голос, но, прежде чем успел нажать на курок, револьвер выбили из его руки.
В дверях стоял Артур Грассьоне.
– Ты думаешь я полный идиот? Единственное место, где вы прячетесь, грязные обезьяны, это – душевая.
Леонг выпрямился и посмотрел Грассьоне в лицо. Потом взглянул на свой пистолет, но понял, что не сможет до него дотянуться. За спиной Грассьоне стоял Винс Марино.
Лин Форт смотрела на мужчин, сидя на полу. Ее лицо было безучастным.
– Думаешь, я не знаю, что вы, косоглазые, все заодно.
Леонг плюнул на ботинки Грассьоне.
– Я всегда знал, что вы глупый человек. И глупеете все больше и больше.
Леонг шагнул к Грассьоне, который сделал шаг назад и уступил свое место Винсу Марино. Тот прицелился Леонгу прямо в лоб.
Китаец остановился.
– Я дурак, да? – сказал Грассьоне. – Когда я впервые увидел тебя, ты был предсказателем будущего на какой-то паршивой ярмарке. С тех пор ты не научился ничему, кроме уборки мусора.
Эдвард Леонг внезапно почувствовал жалость к этому человеку, потому что вспышка мгновенного озарения подсказала ему: Грассьоне умрет более страшной смертью, чем он сам.
– Когда-то я говорил вам о снах и смерти, – сказал он – «Сновизор» в ваших руках. Скоро вы умрете.
– Заткнись, – ответил Грассьоне, нагибаясь за большим гвоздем, валяющимся на полу. Затем он подошел к Леонгу и левой рукой схватил его за волосы.
Леонг хотел закричать, но из его открытого рта вырвался лишь слабый стон. Он зажмурился, ноги у него подогнулись. Дуло револьвера, который держал Марино, упиралось ему в шею за правым ухом.
Грассьоне потянул сильнее. Леонг скорчился от боли, взмахнул руками и упал на четвереньки. Слезы покатились по его лицу. Левое ухо Леонга не слышало ничего, кроме молчания ледяного кафельного пола. Его прижали сильнее, и он распластался на полу. Дуло револьвера холодило его шею. С каменным лицом Грассьоне опустился на колено, держа китайца за волосы. Костяшки пальцев у него побелели.
Грассьоне посмотрел на гвоздь, который все еще сжимал в руке.
Леонг в последний раз открыл глаза и взглянул на Лин Форт, скорчившуюся в углу душевой. Он хотел крикнуть ей: беги! Но смог лишь прошептать: на помощь!
Грассьоне воткнул гвоздь в правое ухо Леонга. Он вошел в голову на четыре дюйма. Тело китайца дернулось, он вскрикнул и выгнулся. Хлынула кровь.
Марино всей тяжестью навалился на него сверху. Грассьоне оглянулся и заметил на полу молоток, схватил его и со всей силы опустил на шляпку гвоздя.
От второго удара в черепе Леонга образовалась трещина, третий пригвоздил его голову к полу душевой.
Грассьоне вытер руки о костюм Леонга, поднялся на ноги и приложил к вспотевшему лбу носовой платок с монограммой.
Затем он увидел Лин Форт.
Не говоря ни слова, он посмотрел на Винса Марино. Тот вышел. Все еще вытирая взмокшее лицо, Грассьоне подошел к девушке и рывком поставил ее на ноги.
Она взвизгнула, и Грассьоне, скомкав платок, заткнул ей рот.
