Чингиз Абдуллаев - Долина откровений
– Здесь английский второй язык, – возразил Равлюк, – они оба немного понимают английский и даже голландский.
– Вы говорите по-английски? – спросил я у наших проводников, переходя на английский.
– Да, – кивнул даяк.
– Говорим, – подтвердил мурут.
Оба не отличались многословием. Мы переглянулись. Эти «дети природы» и должны быть такими. Даяку было лет пятьдесят или немного больше, мурут был значительно моложе. Ему должно было исполниться к моменту нашей экспедиции лет тридцать. Позже я узнал, что ошибался. Даяку Хайрилу было тридцать шесть, а муруту Ахдиаду тридцать восемь. Но как можно вычислить возраст у этих азиатов?
– Завтра мы вылетаем, – напомнил Дебольский. И, уже обращаясь к Равлюку, уточнил: – Наши проводники летали самолетами раньше? Они не испугаются такого перелета?
– Они летали вертолетами и самолетами, – подтвердил Равлюк. – Можете не беспокоиться. Завтра они полетят вместе с нами.
Когда эти трое ушли, нам подали десерт. На часах было уже около десяти вечера. Я все время смотрел на Феликса, и он отводил глаза. Словно понимал, почему я так на него смотрю. Но какой тип. Как здорово всё придумал. Решил воспользоваться ситуацией и удалить меня отсюда.
– Мы завтра перелетаем на другую сторону острова и начинаем наше путешествие, – напомнил Леонтий Яковлевич, обращаясь больше к Алле, чем к нам. – Как вы считаете, вы сможете выдержать четырехдневный переход? И учтите, что вам придется ночевать в палатке.
Ибрагим нахмурился. Он мрачно взглянул на Аллу. Она заметила, как он смотрит.
– Конечно, выдержу, – уверенно ответила Алла, – не беспокойтесь. Я сильная. Просто у меня немного болит голова, но это пройдет. Вы не думайте, что я могу вас подвести.
– Мы так не думаем, – Дебольский удовлетворенно кивнул.
Ужин был окончен. Мы ещё немного посидели и отправились по своим комнатам. Я немного задержался у себя. Собрал заранее вещи, просмотрел все свои записи. Поговорил с Москвой. Потом зашел в туалет. Принял душ. Позвонил в Нью-Йорк, где было ещё утро.
Лёва сразу ответил.
– Как там у тебя дела? – спросил я у него.
– Бьюсь за наследство, – пожаловался Лёва. – Мои родственники делают всё, чтобы отнять у меня дядины деньги. Но я пока держусь.
– Не сомневаюсь. Мы все в тебя верим. Ты обязательно победишь.
– Ты тоже. Мне сказали, что ты взял с собой Юлию Ивченко. Она, конечно, потрясающая женщина, но будь осторожен. В Москве говорили, что она была подругой самого Гоги Тбилисского.
– Я в курсе. Но у нас чисто романтические отношения.
– Только не мне… – хмыкнул Лёва, – романтические. Ну и дурак. Заплатить такие деньги за романтические отношения. Насколько я тебя знаю, ты всегда умел считать деньги.
– Спасибо, – мне было приятно услышать подобный комплимент от такого бизнесмена, как Лёва Горенштейн.
– Когда у вас поход?
– Послезавтра. Завтра днем перелетаем в Самаринду, откуда начнем наш поход.
– Успехов, – пробормотал Лёва, – и учти, что я вам всё равно завидую. Сидишь в этом каменном мешке, задыхаешься от угара Нью-Йорка и ругаешься со своими родственниками. А вы там гуляете по девственным тропическим лесам. Здорово. В следующий раз, надеюсь, у меня никто не умрет.
– У тебя есть ещё дяди?
– Шесть или семь человек, – вспомнил Лёва, – не забывай, что у меня есть ещё родные в Израиле и в Аргентине.
– Тогда тяжело. В ближайшие десять лет ты больше с нами никуда не поедешь. Будешь всё время получать деньги от своих умерших родственников.
– И не надейся. Они теперь все будут умные. Составят завещания, если уже не составили. И заверят их у нотариусов.
– Тогда тебе повезло. Кажется, Леонтий говорил, что на будущий год мы собираемся на Аляску. Будем кататься на собаках.
– Лучше южные страны. Там не так холодно. Держись, до свидания, – Лёва отключился.
Я взглянул на часы и решил подняться в комнату Юлии. Но когда я вышел в коридор, то услышал, как кто-то поднимается по лестнице. Я прислушался. Кажется, Феликс. Ну какая он сволочь. Не может прилично себя вести. Феликс поднялся наверх и тихо постучал. Я стоял под лестницей и слышал, как он дышит.
Феликс снова постучал, и Юлия ему открыла. Мне было интересно, что она ему скажет. Может, просто впустит, и я останусь в дураках. Или откажет? Не может женщина быть такой законченной стервой. Хотя почему не может? Очень даже может. Я знал женщин, которые умудрялись изменять своим мужьям, находящимся в соседней комнате.
– Чего ты стучишься? – услышал я голос Юлии. – И тебе не стыдно? Не даешь мне отдыхать.
– Знаю, как ты отдыхаешь, – недовольно сказал Феликс, – с Ромой все время кувыркаешься. Думаешь, мы ничего не видим.
– А раз видишь, тогда тем более не нужно лезть. Вы ведь с ним друзья.
– Значит, он поступает правильно, а я нет? Он отбивает тебя у Гоги, и ему можно. А мне нельзя зайти к тебе на правах старого друга.
– Убери руки. Хватит, Феликс. Мы с тобой никогда не были друзьями. И если ты спал с моей подругой, то это ничего не значит. Это было давно и неправда. А сейчас другие времена. И Роман мне нравится. Он ведь заплатил за меня, даже не познакомившись со мной.
– Хотел тебя просто подкупить, – прошептал мой друг.
– Может быть. Но в любом случае он поступил порядочно. Не стал намекать мне, что я должна расплачиваться. И сейчас ведет себя достаточно выдержанно. Если я его не пущу, он не станет настаивать.
– Просто он уже давно мало интересуется женщинами, – зло заметил Феликс.
Если бы этот мерзавец знал всю правду. Но всю правду я ему всё равно никогда не расскажу. И никто об этом не узнает.
– Он вполне в порядке, – заверила Феликса Юлия, – а ты, по-моему, немного возбудился. Тебе нужно спуститься вниз и отдохнуть. Или вызвать кого-нибудь из китаянок, которые нас сегодня обслуживали. Думаю, они будут в полном восторге и готовы на любые услуги. Или куда-нибудь поезжай. С этим в Азии никогда не было никаких проблем.
– И ты меня не пустишь?
– Нет. Спокойной ночи. И убери ногу, будет неудобно, если нас услышат.
Она закрыла дверь. Я слышал, как Феликс стоял перед дверью. Он потоптался, затем негромко выругался. И пошел вниз. И тут я сделал то, чего не должен был делать ни при каких обстоятельствах. Но его слова и этот ночной визит просто вывели меня из состояния равновесия. Я обошел лестницу и пошел ему навстречу. Намеренно. Чтобы он меня увидел. Он замер, когда заметил, как я поднимаюсь по лестнице. Затем криво улыбнулся.
– Идешь к нашей знакомой?
– Да, – гордо и радостно ответил я, – иду. И надеюсь, что она меня пустит. У тебя есть возражения?
– Нет, – он посторонился, – счастливого пути. Могу только позавидовать.
– Завидуй, – громко посоветовал я своему другу, – это правильно. Она стоит того.
Я подошел и нарочно громко постучал. Он спустился вниз и наверняка всё слышал. Она открыла мне дверь.
– Я очень соскучился, – громко сказал я.
Она удивленно подняла бровь и втянула меня в комнату. Я хлопнул дверью. Пусть Феликс сдохнет от зависти. Как глупо и пошло я себя вел. Разве я мог предположить, чем всё это закончится?
Глава 11
Утром нам действительно выдали два джипа. И мы разместились в них по двое, не считая водителя и охранников, усевшихся на переднем сиденье. В первой машине устроились Леонтий Дебольский и Ибрагим, а во второй я и Юлия Ивченко. Алла, конечно, не поехала. Ей было неинтересно смотреть на столицу Брунея, куда она могла никогда больше не попасть. И не поехал Феликс. Его душа не выдержала вчерашнего позора. Промучившись полночи, он куда-то уехал под утро. Учитывая, что в султанате публичных домов и ночных клубов нет, я его даже пожалел. Феликс не вернулся к завтраку, и мы поехали на экскурсию без него.
Небольшой город Бандар-Сери-Бегаван, ухоженный, чистый, немного кукольный, чем-то напоминает города в Арабских Эмиратах, где роскошь может соседствовать с абсолютной нищетой приехавших на заработки иностранцев. Где дворцы и дома словно выстроены для выставки достижений народного хозяйства Брунея. Или для его величества султана Хассанала Болкиаха, который мудро правит этим государством. Повсюду его портреты в парадной форме или в местной одежде. И две его очаровательные жены. Всегда немного завидовал мусульманам. Им разрешено иметь четырех жен и кучу наложниц. Но после того как у меня появились некоторые проблемы с потенцией, я с облегчением подумал, что эта такая мука – иметь столько женщин, каждую из которых нужно удовлетворять в строго отведенное для этого время. Нет, такая жизнь «по графику» не для меня. Роскошные автомобили были, очевидно, не только у самого султана, но и у его подчиненных. Вообще, по уровню жизни султанат давно опередил почти все страны азиатского континента и выходил на приличный европейский уровень. Другое дело, что здесь была абсолютная монархия, и, значит, почти все деньги шли в казну султана. Но он щедро одаривал своих подданных, не забывая о простых жителях. Достаточно сказать, что любой гражданин Брунея мог учиться в любом университете мира за счет султана. Он мог выбрать сам, куда ему ехать. Но желающих было мало. Когда все граждане султаната имеют средства, чтобы жить в достатке, зачем учиться или, тем более, уезжать в другие страны? Никто не думал, что будет со страной, когда нефть и газ закончатся. Или цены на них упадут до критического уровня. Впрочем, об этом не думали и в других, более развитых государствах мира.
